– Что? – спросил Мартин.
– Подпись на записке, – пояснила Цветкова.
– И почерк мой?
– Записка была красиво напечатана в золотой рамочке с вензелями.
– Все бабы – романтичные дуры! Несколько красивых фраз и всё… поплыла. Даже я понимаю, что Мартин не мог написать такую лабуду, он не любит красивых слов, он человек действия. Мужик – сказал, мужик – сделал. А вот эти «сюси-пуси», это не про него.
– Я не знаю, насколько ты хорошо знаешь Мартина и плотно с ним общаешься, может, он тебе и не говорил ласковых слов, а мне говорил! – с вызовом посмотрела на следователя Яна. – И тоже поостерёгся бы! Делал мне предложение при свидетелях!
Петр Иванович побагровел.
– Это было давно, и неправда… Да и пьяный я тогда был!
– Это неважно, – отмахнулась Яна.
– Ты не отвлекайся, рассказывай дальше!
– Доехала я на такси. Нет, ну предварительно я выбрала красивое платье, девочки в салоне красоты заплели мои измученные волосы в эту красивую косу. Все-таки свидание, я хотела выглядеть красивой, – стрельнула она своими чарующими глазами в сторону Мартина. – Хотя, что стараться! Кто это оценит? Перед кем стараемся?
Мартин встрепенулся.
– Что значит, кто оценит? Я это вижу ежесекундно, думаю ежеминутно, что ты очень красивая. Правда же, Петя?
Взгляд у следователя несколько смягчился.
– С этим никто не спорит, внешность у тебя, Цветкова, сногсшибательная. Но и на тебя найдется броня!
– В смысле? – не поняла Яна.
– Я имею в виду, что однажды кто-то не откликнется на столь яркую красоту. Не полюбит, не будет страдать.
– Пока таких не было, – быстро ответил Мартин.
– От всех своих «бывших» ты сама ушла? – спросил Петр Иванович.
– Сама, на своих двоих.
– Так, может, ты сама им и мстишь? – осенила вдруг следователя страшная догадка.
– За что? – не поняла Яна, всю жизнь именно по этому поводу испытывающая чувство вины.
– За то, что они без тебя смогли и, главное, позволили себе спокойно жить-поживать. У тебя же корона на голове от своей красоты и значимости? Недаром именно тебе бриллианты прилетели в голову так сразу, без короны.
Яна, открыв рот, смотрела на Петра и понять не могла, за что он ей мстит?
– Яна не такая, – сразу же вступился за нее Мартин.
– Что-то разговоры о моей красоте взбудоражили горячие умы. Не будем больше об этом, вернемся к теме… Значит, приехала я по адресу. Сказать, что там было безлюдно, – это ничего не сказать. Абсолютная глушь и такая тишина, что слышался шелест каждого листика и полет пролетающей мухи. Заброшенный парк! – передразнила неизвестного в ее приглашении Яна. – Да там только фильмы ужасов снимать можно было! Заросшие дороги, бурьян, покосившиеся постройки… там словно много лет не ступала нога человека.
– И тебя это не остановило? – не удержался Ольшанский. – Ничего себе свидание!
– Мартин человек неординарный! И я решила, что он придумал что-то необычное, оригинальное, он же такой… непростой! Что меня в этих джунглях ждет сюрприз! – сорвалась чуть ли не на крик Яна.
– И он тебя ждал, – поддержал ее Мартин, – только не от меня.
– Да уж. Отпустила такси, пошла по заросшей тропе в сторону моря, листва какая-то пожухлая шуршала под ногами, словно в этом месте уже наступила осень. Я так и ждала, что сейчас откуда-нибудь выскочит стая бродячих собак и набросится на меня. Продвигаясь дальше, я стала ждать нападения персонажей, как из фильмов «Крик» или «Техасская резня бензопилой». Но ничего не происходило. И эта тишина тоже начала пугать, – призналась Яна.
– Да ты что? Вот только тогда ты почувствовала опасность? Молчу-молчу… «Повеяло опасностью, когда он замахал ножом перед моим лицом», – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес следователь.
Яна проигнорировала его реплику по двум причинам. Во-первых, потому что она все-таки чувствовала свою вину, что без спроса покинула место дислокации. А, во-вторых, она все еще находилась под большим негативным впечатлением от того ужаса, который развернулся у нее перед глазами.
– Я даже думала поворачивать назад, но тут заметила впереди что-то разноцветное, заинтересовалась и пошла дальше. Увидела на заброшенном причале накрытый белой скатертью столик и два стула. По бокам от столика на ветках деревьев висели разноцветные шарики, на столе стояла открытая бутылка вина и два фужера. Там же была большая корзина с фруктами. Я поняла, что начинается то, что было обещано в послании, и вот только сейчас я догадалась, что Мартин не имеет к этой истории никакого отношения.
– Почему ты так решила? – поинтересовался Мартин, придвигая к Яне стул, садясь рядом и беря ее за руку.
– Да как-то по-глупому всё было, дешево и без изыска. Сам выбор места, выбор вина… Не чувствовалось нигде твоей личности, – пояснила Яна.
– Почему же ты не убежала? – не понимал Петр Иванович.
– Я думала об этом, но бежать в вечернем платье и на шпильках не очень удобно. К тому же меня парализовало от страха, я понимала, что опростоволосилась, и не знала, кто может выдавать себя за Мартина.
– Второго такого секс-символа точно не найти, – хмыкнул следователь. – Дальше что было?
– А дальше появился… небольшой парусник с красными парусами. Тогда я подумала, как это трогательно. И я уже захотела узнать имя того, кто такое для меня сделал.
– Надеюсь, Цветкова, ты не пила вино? В нем была обнаружена лошадиная доза снотворного, – спросил Петр Иванович.
– Нет, ничего не пила и не ела. Я стояла и как завороженная смотрела на парусник, как он медленно и так трагически подплывает к берегу. У меня в голове даже заиграла какая-то музыка.
– Траурный марш? – уточнил Петр Иванович.
– Нет, что-то возвышенное и романтическое, – вздохнула Яна. – А потом, потом… – Руки Яны затряслись, Мартин взял их в свои большие теплые ладони и поцеловал. – Я поняла, что все паруса в крови. Вся красная ткань была в бурых пятнах засохшей крови, – произнесла Яна и заплакала. – Я так испугалась!
– Странно это слышать от тебя.
– Дальше я помню себя уже на трассе, а вот как я пересекла всю эту местность до нее, совсем не помню. Видимо, не помешало ни длинное, узкое платье, ни каблуки. Там, на трассе, первая же машина остановилась. Я была спасена. А дальше, Мартин, ты… Я не знаю, кто создал ту инсталляцию, но в своей записке он не обманул. Я этот вечер не забуду никогда в жизни! В лучах заходящего солнца адский кораблик в крови… Я пережила огромный стресс. Если бы я была кормящей матерью, то у меня бы молоко пропало!
– Это-то тут при чём? – удивился следователь. – Самое-то страшное потом началось. Все же думали, что недоброжелатель Яны – это какой-то поклонник, на которого такая яркая женщина не обращала внимания. Решил припугнуть, убил собаку, кошку, создал эту всю фантасмагорию. Это уголовное преступление, указывающее на психически нездорового человека. Причем, в твоем окружении, Яна, такие люди чисто внешне проявляются. Странные артисты ТЮЗа из провинциального городка, коллеги твоей матери. Твои друзья патологоанатомы, что в одной столице, что в другой. Да и сама ты…
– Петя, хватит! Яна ни в чем не виновата!
– Извините! Забыл, что вы почти семья, друг за друга горой.
– Быть почти семьей у нас не получилось, – ответила Яна, смотря в самые любимые и красивые глаза. – Кому пришла эта страшная догадка? – спросила она.
– Мне, – ответил Мартин. – Потому что изначально всё было завязано на тебе. Виталия подстрелили контрабандисты, а затем кто-то нанес ему ножевые ранения. Для чего? Про твоего первого мужа Витольд сказал, что он потерял очень много крови, а способ убийства – арматура. Юрия буквально проткнули, чтобы выпустить кровь. Кстати, Витольд вернулся в Питер, его отпустили. Все его предположения подтвердились. Гениально всё было подстроено. Целая бригада экспертов работала, но умудрились просмотреть, в Москве большой скандал! Травмы Ричарду нанесены разные, много тупых, синяки, кровоподтеки. Но он тоже потерял много крови, и Витольд нашел на теле Ричарда два прокола, очень небольших, но глубоких, которые привели к кровотечениям. Везде много крови. И когда появился парусник с кровавыми парусами, он и завершил ход мыслей.
– Предположение Мартина было еще более жутким, но оно подтвердилось. Эксперты сразу определили, что на парусах человеческая кровь, через несколько часов подтвердили, что кровь принадлежит разным людям, а потом уточнили, что вся кровь мужская. Теперь проводится генетический анализ, собрали материал: кровь Ричарда – из Москвы, от Юрия Раловича – из Волжска, ну и у Виталия Николаевича тоже взяли образец крови.
Яна сидела совершенно потрясенная.
– Кровь трех человек? – спросила она побледневшими губами.
– Не всё потеряно, Цветкова! Ты умная женщина, – совершенно неожиданно сделал комплимент следователь. – Это правильный вопрос. Кровь на парусах принадлежит троим, это да, но напрягает другое. На паруснике остались два чистых паруса, на которых были прикреплены листки бумаги с нарисованными кровавыми рожицами. Преступник словно издевается над нами, словно хочет нам сказать, что это не все жертвы, что теперь дрожите, трепещите и гадайте, кто будет следующим.
– Два паруса? – переспросила Яна и с ужасом посмотрела на Мартина.
– Ты про кого подумала сейчас? – спросил следователь.
– Я сразу же о Мартине… – растерялась Яна.
– Значит, ты первый мужчина, о ком она думает. Поздравляю, – обратился Петр Иванович к Мартину.
– Пока не с чем. Я пока еще не женил ее на себе, – буркнул Мартин.
– Еще о ком ты подумала? – допытывался Петр Иванович.
Яна, сама от себя не ожидая, начала густо краснеть.
– Чего? Мне про всех своих мужчин сейчас рассказывать? Я не помню…
– Хотя бы про основных, – усмехнулся следователь.
– Основных… – передразнила его Яна. – Карл Штольберг… Муж еще у меня один был, уголовник. Он давно исчез из поля зрения. Я даже не знаю, жив он или нет. Разные слухи ходили.