– Даже так? И ты туда же? – подняла тонкую бровь Василиса.
– Ты лучше, ты же знаешь, – быстро исправился парень, доказывая, что он все-таки не совсем тупой.
– Иди и возьми ее на глазах у Мартина, – приказала Василиса.
У Димы заблестели глаза, такой приказ ему явно понравился. Он тут же ринулся к Яне. Мартин опять забился на стуле. Он мычал, словно раненое дикое животное. Василиса улыбалась, но глаза у нее были холодные и пустые, как у мёртвой.
Дима быстро отвязал ноги Яны от стула, очень легко поднял ее и понес к столу неподалеку.
– Боже… нет… нет, – шептала Яна, понимая, что абсолютно не может сопротивляться.
Руки за спиной оставались связанными, расцарапать ему глаза она тоже не могла. Конечно, Яна могла откусить ему язык или… Но это при поцелуе.
Василиса словно прочитала ее мысли и громко приказала:
– Не смей целовать ее, эта стерва откусит язык. Торопись! У нас мало времени.
Дмитрий уронил Яну на грязный старый стол, а сам навалился сверху.
– Мне нечем дышать! Ты раздавишь меня! Я сверху! Я сверху! – твердила Цветкова.
– Что? – оторопел насильник.
– Я сверху, я все сделаю, я жить хочу.
Дима заулыбался.
– Я руки тебе не развяжу.
– А я и не прошу, я и так всё сделаю, я же профессионалка, тебе же сказала твоя Василиса.
Дима перевернулся вниз, снимая штаны. Яна оказалась сверху. Волосы ее растрепались. Она сделала резкое движение сверху вниз… словно сильно съехала с горки, и дикий вопль огласил окрестность. Два скальпеля, спрятанные в чулках, состругали с Димы кожу, словно профессиональная овощечистка с морковки. Он резко оттолкнул Яну, она упала, а парень фонтанировал кровью и корчился, держась за бедра.
– Что?! Что она сделала с тобой?! – испугалась Василиса. – Столько крови!
– Ты же любишь кровь, больная стерва! – крикнула Яна. – Похоже, твой сообщник остался без мужского естества!
Именно в этот момент в помещенье раздались крики:
– Никому не двигаться! Работает ОМОН!
А, кстати, никто и не собирался двигаться, все были словно пригвождены. Яна и Мартин физически, Дима по состоянию здоровья, а Василиса просто впала в ступор.
Яне освободили руки, и она тут же бросилась к Мартину. Его уже отвязывали от стула, пытались остановить кровь и содрали скотч с губ.
– Яна, ты как? – прохрипел он.
– Хорошо, со мной всё хорошо, ты как? – обнимала она его, ничуть не стесняясь чужих людей.
– Прости меня, я не смог тебе помочь, я себе этого не прощу. Любимая моя… – приговаривал Мартин, не в силах ее нормально обнять, видимо, сильно затекли руки.
К ним подошел Ольшанский.
– Ну, вы даете! У меня слов нет! Одни междометия.
– Спасибо тебе, вы очень вовремя, они бы убили нас, – поблагодарила Яна.
– Я тут ни при чем, – несколько смутился следователь. – Если бы не он, мы бы не нашли вас… так быстро и вовремя, – сказал он и оглянулся.
Из-за его спины показался улыбающийся патологоанатом.
– Витольд? Но как… – удивилась Яна, вытирая слезы и размазывая кровь по лицу.
Потому что кровь была везде. Два острейших скальпеля, спрятанных на ее стройных бедрах, сделали свое дело. Они все-таки пригодились Яне в борьбе за честь, достоинство, справедливость и просто жизнь.
– Я же обещал тебе помочь, – подмигнул ей Витольд Леонидович.
Глава 15
– И все-таки, Витольд, как?! – снова повторила свой вопрос Яна, находясь уже в другой обстановке и вполне сносно себя чувствуя.
Они сидели вчетвером в ночном клубе Мартина и наслаждались покоем и вкусной едой. Мартин был несколько бледен и одет в черную рубашку, которая очень шла к его тёмным глазам.
Витольд Леонидович веселился, как никогда, и просто фонтанировал энергией.
– Элементарно, Ватсон, – ответил он. – Почему-то все сразу решили, что маньяк – мужчина, а я вот в этом сомневался. Слишком уж всё романтично было обставлено. Тот же парусник… Травмы, чтобы обескровить жертвы, острым оружием могла нанести и женщина. Все решили, что эти действия были направлены против Яны, да и «подарок» в виде парусника явно приготовили ей. Понятно, что человек ее знает, но если он ее знает и знает очень хорошо, то он уверен, что самый главный мужчина для Яны – это Мартин. И за Мартином не надо ехать в Москву или Волжск, он не прячется, как ее второй муж, не ходит с охраной, как Карл Штольберг. И если Яну напугали парусником в Питере, смею предположить, что и преступник здесь, в Питере. Так почему же он не начал с самого важного для Яны и с самого простого для себя? А у меня есть ответ! Маньяк отложил Мартина на сладенькое. Смущало, что преступник оставил два паруса чистыми, без крови. Он прямо указал, что будут еще две жертвы. Все подумали, что это угроза для Мартина и Карла. А что, если это угроза Яне и Мартину? И все придумано ради этой пары? Я подумал о том, что Яна в такой же опасности, как и ее мужчины. Я понял, что ключевой фигурой в этой истории является Мартин. В основе лежат ревность, злоба и месть влюбленной женщины. Она мстит Мартину и той, кого он выбрал. Вот что я понял. Стал интересоваться биографией Мартина. Да, конечно, женщин у него было немало… – Витольд Леонидович задумчиво посмотрел на Мартина.
– Давай без углублений в мою личную жизнь, – слегка улыбнулся тот.
– Если именно сейчас кто-то так сильно воспылал ненавистью к тебе, значит, история тоже должна быть свежая. А недавно было расставание с Яной, беременность, потеря ребенка. Меня эта история очень заинтересовала. Я понял, что эта женщина уже очень давно находится рядом с Мартином. И если это любовь, то любовь весьма мучительная, выстраданная. Даже ребенок не удержал любимого мужчину рядом. У женщины было время, чтобы сойти с ума, выносить план мести и осуществить его. Для меня кулинарка Василиса стала подозреваемой номер один.
– И ведь ничего не сказал, – отметила Яна.
– Были догадки. И потом, я, как и обещал, включил свои маленькие серые клеточки совсем недавно. Поэтому догадки тоже появились недавно. Я еще в ресторане обратил внимание, как необычно Василиса смотрит на Мартина. Чувства у нее к нему точно не прошли. А уж то, что эти светлые, страстные чувства могли переродиться и принять уродливые формы… Странно, что ты, Мартин, ничего этого не заметил.
– А он привык, что на него женщины всегда смотрят, как маньячки, – хохотнул Петр Иванович.
– Не все же становятся маньячками, – передернул плечом Мартин и поморщился.
– Она слишком долго была рядом с тобой, – развеселился Витольд Леонидович, – так что, Яна, подумай. Согласишься выйти за него замуж, проживешь с ним несколько лет, свихнешься от ревности и тоже станешь маньячкой. Впрочем, ты и сама по жизни странная.
– Теперь меня начал обсуждать! – всплеснула руками Яна. – Ты не отвлекайся от темы.
– Когда пропал Мартин, я понял, что мыслил в правильном направлении и что следующей будешь ты. Василисе нужны вы двое. Приехал Петр Иванович и, схватившись за сердце, повалился в обморок. А когда я утром проснулся, узнал новость, что два санитара слегли в нашу же больницу с сердечными приступами. А Ольшанский поведал, что у него такое впервые. Я поинтересовался, что санитары ели. Я же еду передал от твоего Мартина в «травму». Оказывается, санитары съели пирожные, которые прислали лично для тебя. Такое же пирожное съел и Петр Иванович, когда заезжал в ресторан Мартина. Василиса знала, что Мартин заказывает еду и пирожные для Яны, и отравила их. Хорошо, что ты не съела ни одного, аппетита не было. А Ольшанского отравили, я предполагаю, по ошибке. У Василисы случайно осталось одно отравленное пирожное. Это была, пусть тонкая, но нить, ведущая к кондитеру. Я уже вообще не сомневался, что преступница она. Я догадался, что тебя вызовут на встречу, пригрозив, если не приедешь, убить Мартина. Я оставил тебе ключи от машины, ты оценила?
– Ты так спокойно всё это рассказываешь! Яна отправилась в логово преступников, а ты дрых, да еще ей ключи оставил! – воскликнул Мартин.
– Я не спал… Я позвонил Петру и всё ему объяснил.
– Я, конечно, был в шоке, где теперь искать уже двух пропавших? – подтвердил Петр Иванович. – Но Витольд Леонидович заверил меня, что знает, где вы.
– «Жучок» в машине? – спросил Мартин.
– Ты не поверишь, но и «жучок» в машине, в этой развалюхе, у меня тоже есть. Я несколько раз брал работу на дом. Было дело по молодости, ну, а какая у меня работа, сами знаете. И один раз у меня машину угнали прямо с трупным материалом, который я должен был отвезти в лабораторию. Скандал был страшный, меня чуть не уволили. Тогда я и установил «жучок» – спутниковое отслеживание. Но и без этого я знаю, что такая форма психопатии, как у Василисы, требует завершения обряда. Такие маньяки возвращаются на место своего злодеяния. Закончиться всё должно было там, где она предъявила миру свой кровавый шедевр. Это место, где она так удачно напугала свою соперницу, стало для Василисы своеобразным алтарем. Там она захотела тебя унизить, чтобы видеть, как страдает Мартин, тем самым выводя себя на максимум эмоций, заключительной точкой которых станет убийство Мартина. Она должна была убедиться до конца, что он любит другую и ей всё равно ничего не светит. Мазохизм как путь к садизму. Хорошо, что эту женщину остановили, она заболела, и болезнь ее бы уже не отпустила, а только прогрессировала. Пошли бы в ход отравленные пирожные всем спутницам Мартина и просто симпатичным блондинкам. Конечно, она совершала бы всё больше ошибок, и в конце концов ее бы взяли. Это вопрос времени. Но сколько народа еще бы пострадало? А, кстати, тот факт, что Мартина вызвали на встречу с его же телефона, еще раз доказывало, что убийца из его ближайшего окружения.
– Когда Василиса была беременна, то есть говорила, что беременна, она потеряла свой телефон, и я отдал ей один из своих. Она и симку свою не стала восстанавливать, стала пользоваться моей, – пояснил Мартин.
– Оно и понятно, ей всё, что связано с тобой, словно мёд для пчелы. Фетишизм свойственен психически нездоровым людям. Думаю, что в ее квартире вы обнаружите много странных вещей, от ресторанной вилки до использованной бумажной салфетки, которые она бережно хранит. На всех этих предметах вы найдете биологический материал объекта ее обожания, то есть Мартина.