— Дэйви сказал, что у вас есть для меня сообщение, мадам. Я подумал, что лучше мне прийти к вам, поскольку мои передвижения в таком облике будут менее заметны, чем ваши.
Вдруг забеспокоившись, Элис огляделась, заметила, что дверь в коридор приоткрыта, и встала, чтобы затворить ее. Вернувшись на свое место, она тихо произнесла:
— Сэр, я не знаю точно, с чего начать, но я видела кое-что довольно странное, когда через десять дней после битвы при Босворте вернулась в Вулвестон-Хазард.
— Да?
Его лицо не выражало ничего. Он не поможет, подумала Элис, однако, набрав в легкие побольше воздуха, продолжала:
— Вы можете считать меня сумасшедшей, но я уверена, что видела одного из сыновей покойного короля Эдуарда.
Выражение лица Ловелла не изменилось. Его голос оставался спокоен.
— Где вы видели его? — спросил он.
— В Вулвестоне.
— И при каких обстоятельствах?
Его спокойствие возымело свое действие, но ее голос все равно дрожал, когда она ответила:
— Он лежал м-мертвый, сэр, в г-гробу.
— Что?! — Виконт резко выпрямился. Пристально глядя на нее, он отрывисто спросил:
— Почему вы думаете, что там находился один из принцев, миледи, и который из них, по-вашему?
Она ответила ему долгим взглядом.
— Вы не отрицаете такой возможности, сэр, но умоляю вас, что мог делать принц королевской крови в Вулвестон-Хазарде?
— Сейчас уже не важно. Отвечайте.
Она помедлила всего секунду.
— Он выглядел как Плантагенет, сэр, блондин и… и… Я не знаю, честно говоря, но он имел внешность короля Эдуарда, не ростом или фигурой, но как две капли похож на Плантагенета. Вы понимаете, что я имею в виду? Должны понимать.
— Очень красивый? Но в то же время хрупкий? Вытянутое лицо?
— Да.
— Был у него… — Он замолк, снова пристально посмотрел на нее и продолжал:
— Эдуард дал каждому из своих сыновей маленький круглый медальон с его выгравированным гербом, солнце…
— Сияющее солнце, я знаю. Я не видела такой вещи, сэр.
— Он носил его на шее.
— У него был высокий воротник. Я не видела ничего.
Но, сэр, кто еще…
Ловелл сник.
— Не знаю, зачем мне отрицать правду. Вы видели, вероятно, самого Эдуарда. Но что тогда с Ричардом?
— Значит, они оба находились там?!
— Да, ради безопасности, так сказал Дикон. Однако лучше, если бы они оставались на севере, но не в Йоркшире, поэтому выбрали Вулвестон. Дикон говорил, что старый лорд не раздражает врагов, что его не будут подозревать, особенно если остальные — в Шерифф-Хаттоне. Когда стало известно, что Тюдор высадился в Уэльсе, Дикон решил разделить мальчиков для их безопасности, но не сообщил мне деталей. Что же стало с юным Ричардом?
— Я не знаю, сэр. Мне сказали только, что он уехал на воспитание.
— А старый лорд не… о-о, я забыл. Дэйви говорил мне, что он умер от жуткой болезни, но он не упоминал о мальчиках, и я решил, что они благополучно спаслись. Никаких имен не называли? Что за семья у воспитателя? — спросил он, пронзительно глядя на нее.
— Нет, потому что все то малое, что я знаю, я слышала от солдат, которые забирали меня. Но… — Она помедлила, наморщив лоб, как будто вспоминая. — Отец упоминал одно имя, но оно не может быть связано с принцем Ричардом, потому что это он назвал человека, который присягнул Тюдору.
— Кто? Один более вероятен, чем другие.
— Человек по имени Тирелл.
Ловелл расслабился.
— Джеймс никогда не станет человеком Тюдора.
— Но он стал! Сэр Джеймс поклялся в верности Тюдору, так же как и Роджер. Честно говоря, сэр, он сохранил все свои владения в Уэльсе и все титулы. Тюдор даже сделал его шерифом Гламоргана.
— Джеймс — умный парень, — задумчиво произнес Ловелл. Он наморщил лоб и, помолчав, добавил:
— Уэльс будет лучшим местом, чтобы спрятать принца Йоркского, а у Джеймса там огромные владения. Если он убедил короля в своей преданности, с нашим Ричардом, может, все и в порядке.
— Но если он перешел на сторону противника, сэр, что, как я боюсь, он и сделал, даже если принц с ним, Ричард не может оставаться в безопасности!
Ловелл улыбнулся, и его лицо заметно просветлело.
— Нет более верного йоркиста, чем Джеймс Тирелл. Что бы он ни сделал, миледи, вы можете не сомневаться в необходимости его поступков для обеспечения безопасности его королевского высочества. — Вдруг его осенила догадка. — Они не могут знать, что Эдуард мертв.
— Они ушли до того, как он умер, сэр, по крайней мере мне так сказали.
— Вы уверены, что солдаты, занявшие замок, не узнали в мальчике Плантагенета?
— Как они могли? Почти все — валлийцы и шотландцы. Их командир валлиец. Он никогда не был ни на севере Англии, ни в Лондоне. Он поверил, что мальчики — мои братья, и даже не подозревает, что они королевской крови.
Ловелл кивнул:
— Хорошо, тогда, вероятно, если Тирелл не знает, что мальчик — единственный выживший наследник…
— Но вы уверены, сэр? Как же первоначальное обручение короля Эдуар…
— Генрих Тюдор сам объявил их законнорожденными, чтобы жениться на Элизабет, — мрачно констатировал Ловелл, — но даже и ранее притязания Йорков на престол считались гораздо более вескими, чем ланкастерские.
— Но если так, — заметила Элис, — и если Ричард Йорк тоже мертв, тогда Элизабет — истинная наследница, разве нет?
Ловелл улыбнулся, но покачал головой:
— Мы никогда не увидим женщину на троне, моя дорогая. Никакая армия не поддержит ее. Вообще-то однажды царствовала такая — Матильда, кажется, ее звали — и, может быть, кто-то до нее, но другой никогда не будет. Управлять такой важной страной, как Англия, — занятие не для леди. Ни Маргарита Анжуйская, ни Маргарет Боуфорт не пытались претендовать на престол.
— Ну, Элизабет надеется, что будет править вместе с ним, — заявила Элис, — но пока он ничего не говорил о ее коронации.
— Генрих предпочитает править один. Он хотел соединиться с белой розой, но не хочет, чтобы думали, что она нужна ему для того, чтобы удержаться на троне. Он должен придумать, что надо сделать.
— Я сделаю, что смогу.
— Не делайте ничего, — твердо приказал он. — Благородная дама не может принимать участие в проделке, которую я замышляю. Гораздо безопаснее вам заняться вышиванием.
— Но я хочу помочь!
— Может быть, ваша помощь понадобится в будущем, леди Элис, — проговорил Ловелл, — но сейчас я должен придумать безопасный способ, как сообщить сэру Джеймсу Тиреллу, что под его покровительством находится жизнь более ценная, чем он может думать.
— А вы не можете послать к нему доверенного человека?
— Такое сообщение нельзя доверить никому, чтобы информация не попала в руки Тюдора. Сейчас Генрих ведет себя так, будто мальчиков никогда и не существовало.
— Знаю, и Элизабет тоже уверена в их смерти, хотя она и говорила, что ее мать сомневается.
— Вы не сказали ей о том; что знаете?
Элис отрицательно покачала головой.
— Вот и хорошо. С самого начала было ясно, что Гарри не знает, где искать принцев, потому что если бы знал, то бы взял их под стражу. А если бы он считал, что они умерли, то публично обвинил бы Дикона в их убийстве еще до Босворта. Гарри не сделал ни того ни другого. Значит, он ничего не знает.
Элис упрямо настаивала:
— Если сэр Джеймс Тирелл сдал Ричарда, когда присягнул королю, разве они не скрывали бы это из страха, что Эдуард тогда может объявиться? Они же не знают о его смерти.
— Тирелл не больше предал своего короля, чем я. Знаю, вы не в силах такое понять, поэтому вам лучше просто поверить мне. И принять еще один факт: Гарри Тюдор отдал бы правый глаз, чтобы узнать, где он может найти принцев, поэтому не должно быть никакой связи ни с одним известным йоркистом со стороны сэра Джеймса. Нельзя отправлять никаких посланий от меня. Разумеется, если вам просто случится встретиться с ним в Лондоне… Когда вы собираетесь возвращаться, миледи?
Элис вспыхнула:
— В данный момент у меня нет намерения возвращаться.
— Что? — Он окинул взглядом крошечную комнату. — Вы же не собираетесь оставаться здесь?
Она кивнула:
— В данный момент — да.
— Дэйви говорил что-то про ваше путешествие на север с бродячими актерами, но, зная, что вы воспитывались в роскоши Миддлхэма, как и я сам, я не мог поверить его словам. Вы хотите сказать, что он говорил правду?
— Да. Тюдор пожелал выдать меня за родственника сэра Томаса Стэнли. Я не хотела подчиниться, поэтому покинула Лондон.
Глубоко посаженные глаза Ловелла заблестели.
— Вы знали?
Подняв подбородок, Элис ответила:
— Знала и не имею намерения возвращаться, сэр.
Он покачал головой, теперь его веселье стало явным.
— Вы не продумали свой поступок до конца, мадам. Вы не можете хотеть жить той жизнью, какая вас может ждать здесь.
Она молчала, мысленно соглашаясь с ним. Условия были не такими, к каким она привыкла, и домик Джонет уже начал казаться ей невыносимо маленьким. Сестра Джонет, Мэри Хокинс, больше походила на Дэйви, и после недель, проведенных в дороге с актерами, хотя и добрыми и веселыми, Элис стосковалась по привычной обстановке, слугам и больше всего по возможности уединиться. Она избегала взгляда Ловелла, но теперь посмотрела ему прямо в глаза.
— Я определенно не имею желания жить здесь, но не могу вернуться и в Вулвестон. Не только потому, что солдаты все еще…
— Знаю, — улыбнулся он.
— Знаете? Вы были там?
— Недолго, после Босворта. Мы исчезли до того, как пришли солдаты, но я слежу за Вулвестоном. Ваш брат, может быть, и поклонился Гарри, но я уверен, что даже при таких условиях он снова приютит меня.
— Однако меня он не приютит, и я не могу вернуться в Лондон, потому что вы должны знать, что, разгневав короля, я скорее всего окажусь в Тауэре вместе с Недди. Тауэр — приятная резиденция для королевской семьи, но не такая приятная для тех, кого заключили туда против их воли, как меня.