Сердито глядя в спину Ника, сжимая в руке маленькую ладошку Уилли и пытаясь не споткнуться о кота, который мельтешил под ногами, Эсмина мрачно шагала за колдуном, который почему-то решил, что он в их компании главный.
– До Гранвэла дойдем пешком, здесь недалеко. Там подготовимся и отправимся к Петру в замок. Придется нанимать экипаж. Я в ту гору не заберусь, да и пеших у Дракона чаще всего едят.
Юмор у Ника был таким же плоским, как и его зад. Колдун выглядел истощенным, хоть и бодрился. Кто в их компании явно не испытывал проблем с питанием, так это Уилли и кот. Первая постоянно грызла семечки и сушеные ягоды, которые где-то раздобыл для нее колдун, а второй то и дело вылавливал из травы молодых лягушек и пухлых гусениц, разжевывая их прямо на дороге. Эсмина была уверена, что он делал это специально. Ее от вида раздавленных насекомых тошнило.
Она не хотела думать о Петре Драконе, но чем ближе они подходили к Гранвэлу, тем мрачнее становились ее мысли. С Петром Эсмина познакомилась лет сорок назад, когда его клан гостил у Кройна. Много воды и крови утекло с тех пор, но вампира, мечтающего превращаться в дракона, она запомнила хорошо. В те времена Эсмину интересовала только кровь, и, как и другим вампирам, ей было смешно и непонятно, как могут быть другие желания у того, кто живет зовом. Сейчас, несмотря на проклятие ведьмы, зов в Эсмине был по-прежнему силен, но за блеском этого светила стали пробиваться лучи других солнц.
Петр был помешан на драконах и считал, что Кройн хранит драконью кровь. Выпив ее, вампир получил бы способность обращения в могучего ящера. Эсмина в такие байки не верила. Те из ее рода, кто начинал обращаться, долго не жили. Превращения ослабляли силу вампира, и даже Кройн, умевший превращаться во многих ночных птиц, редко пользовался своим даром. Драконы были такой же сказкой, как и феи, в которых мало кто в Готенруге сегодня верил. Кровососы, болотники, русалки, крикуны, ожившие мертвяки и прочая нечисть заявляли о себе регулярно. Не верить в них было так же глупо, как в комаров летом на болоте. А драконы…
Путешествуя с Кройном по разрушенному Готенружскому королевству, Эсмина побывала если не во всех пещерах, то в тех, где точно должен был спать дракон. Но нет. В пещерах вампиры находили разве что крикунов или большеголовых, убивали их, занимали обжитое пространство и пировали там, кошмаря округу, пока место не надоедало. В отличие от других главарей вампиров, Кройн долго сидеть в одном Гнезде не любил, что всегда немного раздражало Эсмину. «Немного» – потому что поступки главного не обсуждались. С недовольными разбирались быстро, неожиданно и беспощадно. Встреча Петра с Кройном закончилась по обычному сценарию. Чужаков убили, а у Петра Кройн собирался вырвать сердце, чтобы добавить в коллекцию, где он собирал органы «конкурентов». Однако Петр загадочно исчез с вершины башни, где был заточен в плен. Будто его дракон унес.
Но еще до печальных событий, случившихся уже на второй день гостеприимства Кройна, Петр предложил Эсмине перейти в его клан, что было неслыханной дерзостью. Уже тогда Эсмина входила в приближенную к Кройну десятку лучших. Даже если бы захотела, такие, как она, покинуть клан могли только одним способом – через изгнание. Что и случилось. Будь проклят Кройн и все его племя вместе с ней. И хотя Эсмина едва не убила Ника накануне, выпив слишком много его крови, ей снова хотелось есть. Чем вампир старше, тем прожорливее. На всякий случай она бросила в затылок колдуна многозначительный взгляд, но тот если и почувствовал, то не отреагировал.
Что же до Петра, то больше попыток сблизиться с Кройном, впрочем, как и отомстить, он не предпринимал и держался подальше, обитая на границах Готенруга. В последнее десятилетие Эсмина и вовсе о нем забыла, но Ник напомнил. Петр Дракон осел близ приграничного города Гранвэл, заняв один из оставленных замков рода Гранвэл. Болтали, что врата Темного открылись именно в этих местах, и Гранвэлы приняли первый удар на себя. Из их рода в живых никого не осталось, разве что память в виде названия города, который они и основали. В Гранвэле правили торгаши, умудрившиеся договориться даже с нечистью. Как бы там ни было, но туда не заходил даже Кройн, периодически нападавший на свободные города Готенруга.
– Может, у тебя и есть план, но Петра я видела давно и расстались мы не очень хорошо, – сказала Эсмина, когда они зашли пообедать в харчевню «Эльфийский мед».
Вернее, обедали Ник, вечно голодная Уилли и Остин, которого, как выяснилось, хозяйка хорошо знала, так как накормила кота бесплатно. Эсмине же пришлось притворяться, что она цедит водичку и брезгует местной кухней. Ее намекающие взгляды Ник бессовестно игнорировал. Уилли же снова уплетала блины, и Эсмина подумала, что когда-то давно она тоже могла их любить. Процесс поедания блинов, к которому присоединился и Ник Пятый, почему-то не оставлял ее равнодушной.
В город они вошли беспрепятственно. Всего-то нужно было заплатить. Но, глядя, как колдун поморщился, пересчитывая монеты, вампирша догадалась, что деньги у них заканчиваются. О них тоже было странно думать. Уже очень давно Эсмина брала силой то, что желала, и теперь монеты ее раздражали. Впрочем, ее раздражала вся эта дурацкая затея. Уилли была прелестной, но мысль о расставании вгоняла вампиршу в тоску. У Ника была чудесная кровь, лучшая, какую она пробовала, но колдун не мог снять проклятия. А если бы у него и получилось, Эсмина вряд ли оставила бы его в живых. Между кровью и симпатией выбор вампира всегда на стороне первой. Когда-то Петр Дракон хотел переманить ее к себе, но после того предложения случилась ночь бойни, в которой участвовала и Эсмина, да и сорок лет утекло. Судя по тому, что Петр теперь жил в замке Гранвэлов, обосновался он неплохо и сильных вампиров у него хватало. В последние годы Кройн предпочитал делать вид, что приграничные земли его не интересуют, но правда была в том, что с Петром Драконом никто не хотел связываться.
– Так какой план? – Эсмина забарабанила пальцами по столу и цыкнула на Уилли, которая попробовала подобрать кусок блина, упавший на пол. Может, девочка и была привидением, но ума потусторонняя жизнь ей не прибавила. Да и этикету ее точно не учили. Эх, им бы побольше времени. Поймав себя на странной мысли о том, что ей хочется оставить маленькую принцессу себе, Эсмина нетерпеливо уставилась на задумавшегося Ника.
– Ты помнишь розы? – вдруг спросил он, а потом, спохватившись, исправился: – Тебе нравятся эти цветы?
– Ты собираешься украсть у Петра ключ с помощью роз? – уточнила Эсмина и велела Уилли выпрямить спину. Та, конечно, ее проигнорировала.
– Мне просто подумалось, что это твой цветок, – рассеянно бросил Ник, ковыряя вилкой кусочек рыбы. В отличие от Уилли колдун одним десертом не ограничился. Эсмина подумала о том, что девочке надо бы тоже питаться правильно, но потом вспомнила, что она сидит за столом с привидением, и в душе засвербело, а на сердце повис камень.
– Говорят, запах розы приятен умершим, поэтому ими убирают у нас могилы, – тем временем протянул Ник, не замечая ее мрачного вида. – Я и подумал, что ты должна любить их аромат. А еще бутон розы олицетворяет символ бесконечности. Меня эти цветы всегда завораживали. Еще читал, что если раскаяться и пролить слезу на красную розу, то в знак того, что твое раскаяние приняли, ее лепестки станут белыми.
– Да… – рассеянно протянула Эсмина. – Сказка для романтиков. А вот еще одна. Кройн говорил, что, когда Принцесса Весна смеется, от ее смеха убегает холод, а земля покрывается розами. Иногда бывает, когда зима задерживается. Тогда надо звать Принцессу Весну, чтобы она рассмеялась. Хватит морочить мне голову! Я ничего не знаю о розах, мне на них наплевать. И я тоже хочу обедать!
– Позже, – отчего-то погрустнел Ник. – Что ты знаешь о «Ночи живых»?
Эта тема была ей куда ближе, чем какие-то розы. Все кланы праздновали «Ночи живых», устраивая их каждое летнее полнолуние.
– Что там с луной? – уточнила Эсмина. Будучи полуденным вампиром, она хуже чувствовала ночное светило, чем другие кровопийцы.
– Полная.
– Хочешь, чтобы я украла у Петра ключи в «Ночь живых»? – догадалась Эсмина. – На самом деле ничего особенного. Обычная пирушка и оргия, как и в любую другую ночь. Просто в эту мы гуляем и развратничаем чуть больше.
«Мы» – она заметила, как Ник вздрогнул при этом слове. Да ей и самой отчего-то стало не по себе.
– Пойдем вместе, – поправил ее колдун.
– Со мной ты кровью делиться не хочешь, а всем остальным решил просто так ее подарить, – съехидничала Эсмина. – На такие праздники со своими жертвами не ходят. В «Ночь живых» угощают хозяева. Да и не представляю, как я туда без приглашения заявлюсь.
– Мы заявимся, – слегка откашлялся Ник. – Уилли, не чавкай.
– Не цепляйся к ребенку, – заревновала Эсмина. – Пусть делает что хочет, она привидение, ей все можно. Что значит «мы заявимся»? Я же только что объяснила, что со своей жертвенной кровью меня в замок не пустят.
– Я и не говорил, что буду «жертвенной кровью», – фыркнул колдун. – Ты меня недооцениваешь. Рядом с тобой сидит чернокнижник первого ранга Ближнего Темного круга. Ритуал превращения в несложную нечисть, например в вампира, я практикую свободно. Не могу похвастаться длительностью образа, но часов на пять меня хватит. Должны успеть.
Слова «первый ранг» и «Ближний Темный круг» Эсмине не понравились, а то, что колдун назвал вампиров «несложной нечистью», и вовсе лишило ее душевного равновесия.
– Хватит! – рявкнула она, напугав Уилли, которая испуганно бросила вилку на стол, подняв на вампиршу огромные голубые глаза.
– Не кричи при ребенке! – тут же взъелся на нее Ник, после чего они, не сговариваясь, одновременно сказали Уилли:
– Иди поиграй на улице, мы скоро выйдем.
– Прости меня, дорогая, – добавила Эсмина, бросив на девочку ласковый взгляд. По крайней мере, она старалась изобразить именно такой. – Я тебе потом что-нибудь куплю, хорошо?