Тот скоро перезвонил.
— Нет тут никакой дыры, — заявил Шурка. — Вдоль всей стены прошел, упарился.
— Ты уверен? — голос Арсения дрогнул.
— Уверен. Дядя Арсений, вы вчера часом не наклюкались?
— Я до таких кондиций не напиваюсь.
— Но вы все равно что-то напутали. Я до конца прошел.
— То есть? Там что, тупик?
— Да, выйти нельзя. Перегорожено. Но я это… в траве под ногами тоже смотрел и никакого пакета не заметил. Только кучи говна кругом, даже втоптался разок.
Арсений молчал. Шурка окликнул его:
— Так мне что, опять искать?
— Нет, не надо. Забеги, я тебе деньги отдам. Ты ведь сделал, что было можно.
Арсений покачал головой, вспомнив растерянное лицо племянника, когда тот пришел за деньгами. Похоже, Арсений выглядел неважно, Шурка даже попытался отказаться от вознаграждения, пришлось слегка настоять.
Арсений снова пошел вперед и вскоре действительно увидел, что тропа перегорожена: между стеной и рекой был узкий сетчатый забор, а за ним навален какой-то хлам. Пройти было невозможно, если только не войти в реку.
Он огляделся и вдруг понял, что затратил не больше пятнадцати минут. Вчера он плутал, казалось, несколько часов. В общем, сегодня получилось так, как должно было быть.
Он не обнаружил никакой пробоины.
И дома за стеной тоже видно не было.
— Нет здесь ни черта, — прошептал Арсений, словно обращался к кому-то. — Забудь об этом и топай домой.
Арсению снилось, что он сидит в офисе, а перед ним в кресле развалился какой-то тип в длинном плаще. На столе между ними стоит телефон и разрывается длинными трелями. И вот Арсений, которому надо срочно что-то дописать в немаловажном документе, никак не может оторваться, чтобы снять трубку, а тип не шевелится, постукивая пальцами по крышке стола, делает вид, что его ни черта не касается.
Когда Арсений, наконец, вскинул руку к аппарату, готовый высказать типу в длинном плаще все «комплименты мира», он обнаружил, что находится у себя дома, в кровати, и сейчас ночь.
Но телефон действительно звонил. Странно, что жена не проснулась. Она всегда очень крепко спала, но аппарат стоял рядом с ней. Кто-то звонил им среди ночи и очень настойчиво. Этот звук, обычный днем, а сейчас такой неприятный, пронзил все поры тела тревогой, вынудил сердце пуститься в галоп.
Арсений выбрался из-под одеяла, обошел кровать, схватил трубку, едва не сбросив аппарат с тумбочки.
— Какого черта? — пробормотал он без всяких предисловий.
На том конце послышался тихий звук, как будто кто-то шморгал носом, затем тихий всхлип. Арсений приготовился выругаться и положить трубку, но его опередили:
— Что? Я дозвонился до тебя? О-о! Господи милосердный, спасибо Тебе! Я дозвонился, дозвонился!
— Эй, любезнейший, я…
— Слушай меня! — выдохнул говоривший. — Только не перебивай, прошу. Это очень важно.
Голос звучал глухо, словно связь была жуткая, и человек звонил из какой-то пропащей дыры. На линии были и помехи, Арсению пришлось напрягаться, чтобы разбирать слова.
И еще голос, который Арсений как будто слышал впервые, показался странно знакомым.
— Ты еще не ходил на ту корпоративную вечеринку, что устраивала твоя фирма тем летом? Нет еще?
Арсений растерялся. Через три дня, в ближайшую субботу, его действительно пригласили в ресторан, где генеральный директор собирался отпраздновать свое пятидесятилетие в кругу друзей и коллег по работе. Арсения пригласили, как одного из представителей руководящего звена.
— Скажи, — потребовал звонивший. — Ты еще там не был? Скажи, прошу.
По большому счету, Арсений впервые шел на так называемую корпоративную вечеринку, это был его первый раз на теперешнем месте работы, но человек на другом конце линии говорил так, словно этих вечеринок было немало. И еще так, как будто лето уже закончилось.
— Кто говорит? — вырвалось у Арсения.
— Скажи, неужели поздно? Да? Ты там уже побывал? Блядство!
— Кто говорит? — повторил Арсений, сдерживаясь, чтобы заорать в трубку.
Пожалуй, он бы и заорал, не будь в квартире спящей жены.
— Что ты заладил одно и то же? Связь может пропасть в любой момент, так ведь уже было. Скажи, ты ходил туда или еще нет? Если нет, ни в коем случае не иди туда. Нельзя, понимаешь? Я не смогу тебе объяснить, нет времени, просто поверь мне на слово!
— Кто говорит? — в третий раз потребовал Арсений.
Звонивший проигнорировал этот вопрос.
— Не ходи туда! От этого зависит слишком много! И твоя жизнь в том числе! Я умоляю тебя. Прислушайся к себе. Я тебе плохого не пожелаю. Пойдешь — случится катастрофа!
— Твою мать, — пробормотал Арсений, едва сдерживаясь, чтобы в четвертый раз не спросить имя звонившего: похоже, тот не намерен этого говорить. — Можно узнать, почему? Почему я не должен куда-то идти?
— Я не смогу, не успею, — залепетал голос. — Нет времени, не осталось, я чувствую.
— Времени? — перебил Арсений собеседника. — Сейчас ночь! Кто-то звонит мне среди ночи и говорит, что нет времени? Да его полным-полно!
— Ты не понимаешь, не понимаешь. Тебе нельзя там появляться. Это единственный шанс.
— Я не могу туда не пойти, — заявил Арсений. — Меня пригласил шеф, меня просто не поймут, если я… Черт, да мне еще там работать и работать, и я не такой болван, чтобы…
— Придумай что-нибудь. Скажи, что заболел, притворись. Или просто не иди. Вообще не иди, тогда все будет хорошо. Тогда всего этого со мной не случится.
— Можно узнать, с кем я говорю? — не выдержал Арсений. — Назови свое имя, и тогда я…
Арсений запнулся. На другом конце линии послышались рыдания. Незнакомец, позвонивший среди ночи, заплакал. Если сначала Арсений думал, что это чья-то глупая и жестокая шутка, недоумевал, зачем он вообще разговаривает, а не положит трубку и отключит телефон, сейчас он изменил свое мнение. В этих звуках, несмотря на плохую слышимость, звучало горе, некая тяжелая ноша, которую человек уже не в силах держать.
— Черт возьми, можно узнать, что происходит?
Сквозь плач прорвался голос:
— Я больше не могу мучиться и…
Связь оборвалась — пошли короткие гудки.
Костик, парень лет пятнадцати, стоял на пороге своей спальни и смотрел на мужчину неопределенного возраста с красным, пропитым лицом в сером замызганном плаще. Склонившись над телефоном в прихожей, он заплакал, пытаясь в чем-то убедить своего собеседника. Затем неожиданно замер, покосившись на Костика, и воскликнул:
— Проклятье! Я его больше не слышу!
Мужчина давно не стригся, не брился, но на классического бомжа почему-то не тянул, несмотря на все свои «атрибуты». Возможно, поэтому несколько дней назад Костик поддался на его уговоры и уверенность, что именно из их квартиры и только отсюда он сможет дозвониться до одного человека. Все это выглядело странно, но мужчина так умолял, в глазах было нечто, что не позволило Костику отказать. И дело было не в том, что мужик всучил ему несколько денежных купюр.
Костик предложил ему свой мобильник, но мужик покачал головой. Затем, будто передумав, он все-таки указал на телефон и продиктовал номер. Механический голос предложил проверить правильность набранного номера. Мужик покачал головой и снова попросил позвонить с квартирного.
Была еще одна причина, из-за которой Костик поддался на уговоры. Он вдруг вспомнил, что уже несколько раз видел этого мужчину возле своего дома. Тот либо сидел с бутылкой у подъезда, либо прохаживался мимо, поглядывал на окна, чем-то напоминая человека, который кого-то ждет или ищет чей-то адрес. Словом, он вовсе не казался преступником, который хотел проникнуть в квартиру, задурив голову сыну ее владельцев. В последний раз, столкнувшись с мужиком у подъезда, Костик даже поздоровался с ним. Кажется, уже тогда мужик хотел к нему обратиться, но не решился.
Когда Костик привел его домой в первый раз, вспомнились предупреждения родителей: никого и никогда не пускай в квартиру, какой бы не была причина, что бы человек ни говорил — это опасно, ведь в Москве столько ограблений, убийств. Костик пожалел, что поступил неразумно, но страх быстро прошел: мужик сосредоточился на телефоне, много раз набирал номер, бормоча, что на том конце постоянно занято. Костик терпеливо ждал, и это ожидание продлилось минут двадцать, а мужик все набирал номер и набирал. В конце концов, Костик заерзал, кашлянул пару раз, и мужик посмотрел на него, умоляюще попросил:
— Еще три раза — и все. Лады?
Спустя минуту, так и не дозвонившись, мужик шагнул к выходу, на пороге замер, глядя Костику в глаза, и попросил:
— Можно я завтра еще разок попробую? Завтра, наверное, получится.
Он как будто ссохся весь, пока колдовал над телефоном, состарился, хотя и без того был старше родителей Костика. И парень кивнул, согласившись.
Следующие два дня мужик встречал Костика после школы, они заходили в квартиру, и пока парень переодевался, изредка выглядывая из комнаты в прихожую, человек, который даже имени своего не сказал, тыкал в кнопки телефона.
Сегодня Костик задержался — сразу после школы пошел к репетитору. Пришел почти в половине шестого, надеясь, что мужика уже не будет возле подъезда. Но он ошибся. Мужик ждал его, и Костик вдруг понял, что эта пантомима уже напрягает его. Сейчас эти звонки стали казаться ему глупостью: неужели нельзя найти другой телефон? И сколько это будет продолжаться? Судя по настырности мужика, по его вечно умоляющему взгляду, это могло продолжаться сколь угодно долго. Пока мужик не дозвонится до кого-то, кто, черт его знает, существовал ли в реальности.
Может, этот несчастный — шизофреник, и ему просто кажется, что он услышит того, кто на самом деле давно умер?
Как и в предыдущие дни, мужик настырно набирал один и тот же номер, но сегодня Костик привел его позже, и скоро вернутся с работы родители. Конечно, они не должны были увидеть этого мужика. Запинаясь, Костик сказал мужичку, что у него времени — до без пятнадцати шесть.