– Снаружи я больше ждать не собираюсь, – скрестил он руки на груди.
Глаза Мойры, обрамленные сеточкой морщин, превратились в узкие щелочки. Но прежде чем старая ведьма успела что-то сказать, Фрейя схватила ее сухую, жилистую руку и вперила в нее свой молящий взгляд. Тяжело вздохнув, Мойра отступила в сторону, пропуская их в хижину. Никто не мог отказать в просьбе немой девушке.
Внутри хижины ощущалось приятное тепло. В камине горел огонь, над ним висел чайник с чаем, от которого исходил восхитительный аромат трав. Большего в этом скромном жилище увидеть было нельзя. Чуть поодаль располагались маленькая кухня, стол и шаткая на вид койка. Самым уютным в этом домишке был, пожалуй, старый, покрытый пятнами, изорванный ковер, прикрывающий прогнившие доски пола.
– Чаю? – спросила Мойра.
Фрейя покачала головой.
– Мы ненадолго, – объяснил Элрой. Зря терять время было нельзя. Он, конечно, был уверен, что сегодня отец Фрейи будет спокоен, да и Йель своими ловкими оправданиями сумеет выиграть для них время, но все же лучше было не рисковать.
Они сели за шаткий стол, и Фрейя тотчас же достала свои письменные принадлежности.
– Значит, то, что ты лишилась языка, – правда? – спросила Мойра.
– Его ей отрезал отец, – ответил Элрой, чтобы сэкономить время.
Глаза Мойры стали большими, как блюдца:
– Король Андроис?
Фрейя кивнула.
– Почему он это сделал?
Фрейя умоляюще посмотрела на Элроя. Тот подавил вздох, потому что приехал в Тобрию не для того, чтобы быть голосом принцессы. Но, тем не менее, пересказал Мойре все, что ему рассказывала Фрейя. Оставалось надеяться, что в конце этого путешествия его ждало бессмертие, по крайней мере словосочетание «секретная библиотека» звучало очень многообещающе. К тому же, в отличие от этого Ларкина, книги не могли скрыть от него свои знания. Пират все еще не мог поверить, что Хранитель не раскрыл ему тайну. В мизинце этого проклятого Ларкина было больше чести и долга, чем во всем его теле. И это едва не вызывало у Элроя чувство восхищения.
Когда Элрой закончил свой рассказ, в глазах Мойры стояли слезы. С дрожью в пальцах, которую женщина даже не пыталась скрыть, она схватила Фрейю за руки.
– Девочка, мне так жаль, мне безумно жаль. Я знала, что твой отец – недостойный человек, но это… – она покачала головой, не закончив фразу. Непролитые слезы, которые она сдерживала, делали ее и без того хриплый голос еще более осипшим.
Фрейя, глаза которой тоже блестели стеклянным блеском, высвободила свои руки и начала писать.
Мой голос потерян, этого уже не изменишь, но война еще не началась.
– Вы хотите попытаться помешать ему, – заключила Мойра.
Фрейя кивнула.
– Что вы задумали?
– Мы отправляемся в Нихалос, чтобы поговорить с Кираном, – сказал Элрой, в очередной раз удивляясь тому, каким само собой разумеющимся стало это мы, хотя он этого и не хотел. Существовала Фрейя и ее страна – с одной стороны, сам Элрой и его корабль – с другой, а между ними – только его желание обрести бессмертие. По крайней мере, такое разделение имелось в его голове, однако в сердце таилось гораздо большее. Элрой любил Тобрию и местный народ. Любил черный рынок и то, как людям нравились его карты. Был очарован магией и Фрейей. Эта девушка была для него не просто средством достижения цели – она была его другом. – Мы надеемся, что он поможет нам сорвать планы Андроиса.
Фрейя, одобрительно кивнув, написала:
Мне очень жаль, что я не смогла украсть из библиотеки книгу, которую вы хотели, но не сможете ли вы раздобыть для меня оружие, выкованное Огнем? Оно мне просто необходимо.
Мойра покачала головой:
– Мне очень жаль, но пока нет.
Фрейя кивнула и бросила на Элроя понимающий взгляд. С ним принцесса уже это обсуждала. Фрейя отчаянно хотела иметь магическое оружие, чтобы защищаться от эльв в Нихалосе. Элрой не знал, умела ли девушка обращаться с мечом, но сделать остановку в Аскане все равно не помешает. Там команда пирата могла пополнить свои запасы, к тому же на черном рынке можно будет подкупить фейри, которые сопроводят их в Нихалос.
Знаками Элрой показал Фрейе, что понял ее, и тогда принцесса повернулась к Мойре и принялась что-то писать. Несколько секунд в хижине слышались только потрескивание огня и скрежет пера принцессы.
Но пришла я не только из-за оружия. Я хотела предупредить тебя и остальных.
– Предупредить? – Мойра в ужасе вскинула голову. – О чем?
О моем отце. Он знает о моей магии и о том, что меня научила ты. Здесь ты больше не в безопасности.
В глазах Мойры вспыхнул страх:
– Он… он знает об этом?
Принцесса кивнула.
– Тогда почему я все еще жива?
Стратегия. Он отложил твою казнь до того момента, когда она возымеет наибольший эффект.
Мойра сглотнула:
– Какая мерзость.
Таков мой отец. Тебе нужно бежать. И остальным тоже.
– Но куда мне идти? Эта хижина – мой дом.
Я знаю, написала Фрейя, одарив Мойру грустным взглядом. Сунув руку в карман плаща, девушка достала оттуда сначала пакетик с украденными травами, а потом пухленький мешочек, вероятно, набитый золотом. Принцесса подтолкнула его к Мойре, и взгляд старухи метнулся к нему. Глаза ее при виде такого количества денег стали огромными, как блюдца. На новую жизнь.
На глазах Мойры выступили слезы.
– Спасибо, я поделюсь этим с остальными.
Фрейя встала со своего места, раскинув в немом призыве руки. Мойра тоже поднялась со стула и крепко обняла девушку. Вероятно, обе они знали, что это прощание – на всю жизнь. Несколько секунд женщины стояли обнявшись, а потом Мойра отпустила Фрейю и обхватила ее лицо ладонями.
– Я горжусь тобой, Фрейя. Я не могла бы пожелать себе лучшей ученицы.
Элрой видел, как по щеке Фрейи скатилась одинокая слеза.
Мойра отступила назад и повернулась к Элрою. Пронзительный взгляд старухи буравил пирата:
– А ты – позаботься о ней.
– Думаю, что Фрейя и сама может прекрасно позаботиться о себе, – ответил Элрой, поднимаясь со скрипучего стула. Он тоже полез в карман и, достав оставшиеся краденые финики, положил их на стол, в дополнение к травам и монетам. – Нам уже пора.
– Желаю вам удачной поездки.
Элрой открыл дверь, но Фрейя вышла не сразу. Она задержалась на месте еще две-три секунды, словно для того, чтобы в последний раз посмотреть на лицо старухи и запечатлеть его в памяти. И только после этого направилась к двери.
Они вышли из хижины и направились к месту встречи в третьем кольце, о котором договаривались с Рэй, чтобы оттуда отправиться в порт на западе, где их ждала «Хеления».
Я возвращаюсь домой, – подумал Элрой, ускоряя шаги.
Глава 19 – Ли
Глухие удары колокола эхом разнеслись по площади, когда ворота в Мелидриан открылись. Ли издалека наблюдал, как дюжина Хранителей во главе с генералом Клиффордом поскакала верхом на лошадях, направляясь в Нихалос. С собой они везли письмо фельдмаршала, в котором последний напоминал Олдрену о Соглашении и призывал его воздержаться от любых военных действий.
В разговоре, который длился вчера несколько часов и затянулся до глубокой ночи, Ли вместе с Вэйлином рассказали Кори, Зейлан, Кирану и нескольким другим Хранителям высшего ранга о планах Олдрена. Они рассказали все, что знали, но снова и снова Хранители задавали вопросы, чтобы исключить любое недоразумение. Но никакого недоразумения не было. Олдрен хотел войны.
Ли сначала тоже не хотел в это верить, но слышал это своими собственными ушами. Истории Кирана и Зейлан подтверждали, что Олдрен не был тем, кем его все считали, – в буквальном смысле, потому что Киран был уверен, что жаждущий власти Неблагой, взошедший на трон в Нихалосе, не является его лучшим другом. После этого замечания Зейлан негодующе поведала остальным о проклятии Вэйлина и спросила, не мог ли Олдрен тоже оказаться под влиянием такого проклятия, что, однако же, было маловероятно. Олдрен не был полукровкой, он даже не был обычным фейри, он был знатным представителем дворянского рода, умел командовать обеими стихиями Неблагих, а кроме того, был обученным воином. Чтобы связать его кровной клятвой, потребовался бы чрезвычайно могущественный фейри, настолько могущественный, что Киран не мог назвать ни одного фейри при дворе, который был бы на это способен.
Наконец Кори прервал эту бессмысленную болтовню, потому что, откуда бы ни взялись намерения Олдрена, для Хранителей существовало только Соглашение, и его надлежало защищать. Помимо того что они отправили своих людей разыскивать Олдрена, Хранители должны были укрепить Стену и подготовить ее к возможным сражениям. Кроме того, двух всадников направили в Амарун – предупредить короля Андроиса о возможном нападении. До тех пор, пока фейри не перебрались через Стену, правителю Тобрии не разрешалось вмешиваться, но если все попытки остановить Олдрена провалятся, у него будет достаточно времени, чтобы приготовиться защищать свою страну.
Ли услышал, как рядом с ним раздались шаги. Звук оборвался как раз у того бревна, на котором он сидел. Хранитель отвел взгляд от уже закрывшихся ворот и посмотрел на Кори. Фельдмаршал сбросил свой черный плащ, отороченный меховой отделкой, и его вьющиеся каштановые волосы выглядели более растрепанными, чем в обычные дни, словно он незаметно для себя трепал их руками.
– Могу я присесть?
Ли кивнул.
Кори сел, опершись локтями о колени, и замолчал. Целую вечность они просидели молча, наслаждаясь этим моментом тишины, потому что такого не было с тех пор, как Ли три дня назад вернулся к Стене. С тех пор их дни были наполнены разговорами и беспокойными приготовлениями, ибо еще ни один из Хранителей не был свидетелем нападения на Стену. Да, время от времени эльвам удавалось преодолеть это препятствие, но сама Стена войны еще не знала.