Улыбка пирата стала более открытой – искренней.
– Ты же не будешь по мне скучать?
Конечно, буду, – по вам обоим. Фрейя перевела взгляд с Элроя на Рэй, потом продолжила: Я знаю, у вас были свои мотивы, но, наверное, никогда не смогу отблагодарить вас за вашу помощь. Без вас меня сегодня просто не было бы здесь. И я не смогла бы попытаться предотвратить эту войну.
Правда, если бы не Элрой, она бы никогда не оказалась в Вайдаре и не лишилась бы языка, но и о войне тогда бы не узнала. Незнание не смогло бы защитить эту страну, поэтому Фрейя была рада тому, как все обернулось, несмотря на то, что в итоге ей пришлось утратить способность говорить. Если взамен принцессе удастся спасти Тобрию и Мелидриан – что ж, она смирится с этой маленькой жертвой.
– Надеюсь, у вас все получится, – произнесла Рэй.
Элрой кивнул:
– И скоро мы увидимся снова. Сейчас мне, возможно, нужно отойти в сторону, но я не сдаюсь, и как только в вашей стране воцарится спокойствие, приду, чтобы узнать тайну. Быть может, ты к тому времени уже станешь королевой.
Фрейя фыркнула. Об этом она предпочитала даже не думать.
Элрой раскинул руки, приглашая девушку обняться на прощание. Фрейя ответила на его объятия, а потом подошла к Рэй. Казалось, это было только вчера – когда эта девушка, словно цунами, ворвалась в танцевальный зал. Тогда она раскритиковала Фрейю, Амарун и Тобрию в пух и прах, но сегодня прощание, судя по всему, и ей давалось нелегко.
– Мне очень жаль, что мы вынуждены оставить тебя.
«Мне очень жаль, что мы вынуждены бросить тебя».
Принцесса покачала головой. Она не винила ни одного из них. Элрой, возможно, был мужем Фрейи, но ничего не должен был ее стране. В любом случае, пират и Рэй не смогли бы сделать ничего такого, чего не сделает сама девушка и ее спутники. Вероятно, и в самом деле было разумнее путешествовать небольшими группами, чтобы более проворно продвигаться вперед, оставаясь незамеченными для королевской гвардии.
– Я постараюсь как можно незаметнее вывести своих людей из замка, чтобы выиграть для тебя как можно больше времени, прежде чем твой отец не поймет, что ты больше не со мной, – сказал Элрой, поглядывая на остальных отъезжающих, которые в нетерпении ждали принцессу. Утро проходило слишком быстро.
С тяжелым сердцем Фрейя шагнула назад.
Элрой склонил голову:
– Скоро увидимся, принцесса Фрейя.
Кивнув, Фрейя повернулась к Элрою и Рэй спиной, чтобы они не заметили слез, обжигавших ее глаза, и устремилась к оседланным лошадям. Ларкин одарил девушку слабой улыбкой, которой, однако, не удалось избавить принцессу от страхов и забот, бушевавших в груди. Потому что путешествие, в которое они отправлялись, решит судьбу целой страны.
Часть II
Глава 28 – Киран
Четыре города.
Тридцать погибших Темных.
И это – результат того пути, который они прошли до сих пор. Полукровки, что убивали по приказу неизвестного Неблагого, были умелы и быстры. Ларкин заверил, что в битве на черном рынке не выжил ни один полуэльф, но, видимо, полукровки на рынке были не единственными, кто бесчинствовал в Тобрии. Что было вполне возможно, потому что, в отличие от Неблагих и Благих фейри, полукровок не всегда можно было узнать с первого взгляда. Красота их была пронизана человеческими недостатками, а магия была слаба. Даже заостренные уши – и те были не у всех, так что чисто внешне полукровкам было легко слиться с людьми. А значит, им нужно было соблюдать предельную осторожность – ведь оставшиеся полуэльфы не должны были узнать, что кто-то идет по их следу. Иначе они в лучшем случае сбегут, а в худшем – начнут действовать поспешно и необдуманно. А учитывая их везение в последнее время, последнее было куда вероятнее.
– Может, заткнешься? – резко бросила Зейлан, обращаясь к Ли.
Ли шел по Терновому лесу, тихо напевая себе под нос. Этот едва различимый звук смешивался со щебетом птиц и тихим шорохом в подлеске. В остальном вокруг стояла тишина. По лесу они шли вот уже несколько дней, так что теперь почти не разговаривали. Они успели обменяться мнениями обо всем, что произошло в Нихалосе, а Ли сообщил о разрушенной деревне полукровок, о которой не рассказал Ларкину и всем тем, кто был на черном рынке. А еще Хранитель постоянно задавал Кирану вопросы о том времени, когда он был Талоном.
Ли, который вел за поводья лошадь, недоуменно вскинул голову:
– Тебе не нравится?
– Нет.
– А мне эта мелодия кажется прекрасной, – произнес Киран, заслужив за это злобный взгляд Зейлан.
– Ну, тебе же не нужно было слушать эту проклятую мелодию в темнице каждый день, пока ты гадил на ведро, – сказала она, обходя дохлого зайца. Над безжизненным телом кружили мухи. – Так что я была бы тебе очень благодарна, если бы ты перестал.
Поджав губы, Ли кивнул. Хранитель, казалось, чувствовал себя виноватым перед Зейлан, но Киран никак не мог понять почему. В конце концов, именно он, принц фейри, запер девушку в подземелье, потому что был слишком труслив, чтобы противостоять Совету. Каким же наивным и простодушным был он тогда! Теперь Киран все больше и больше понимал, почему Неблагие не хотели видеть его на троне. Как мог он управлять целым народом, если не осмеливался даже поднять голову перед Советом? Оправдание, вынесенное Зейлан, конечно, вызвало бы волнения, но задачей правителя было предотвратить такое развитие событий, используя власть своего слова.
Именно в этом и состояла его проблема: в собственной неуверенности. Она распространялась на народ, словно лесной пожар. Почему Неблагие должны были доверять решениям Кирана, если даже он сам не знал, стоит ли это делать?
– Скоро будем на месте, – сообщила Зейлан, прерывая поток мыслей Кирана.
Подняв глаза, фейри увидел облупившуюся вывеску, криво прибитую к столбу. Если верить указателю, они находились недалеко от Осмонда – небольшой деревушки к востоку от Амаруна. Это поселение было одним из последних оставшихся мест, которые они планировали посетить. Многие Темные, которых когда-то знал Ли, уже были мертвы.
– Ты когда-нибудь бывал в Осмонде? – спросил Ли.
– Нет, – усмехнулся Киран. – Так же как и во всех других деревнях. То, что я вырос в Тобрии, не означает, что я облазил здесь каждый уголок. По правде говоря, я почти не покидал Амарун, не считая разве что визита к Стене. Иногда мы совершали поездки в Лимелл или к подножию Горы Сокровищ – вот, в общем-то, и все.
– Звучит скучно, – прокомментировала Зейлан.
– Ничего скучного, – ответил Киран, дрожа от холода. Они уже довольно далеко ушли от Стены на север, и хотя в Аскане уже наступила весна, в этом районе страны было значительно прохладнее. Ночные ветра пронизывали холодом, а лучи дневного солнца едва успевали оттаивать то, что застывало во мраке ночи. – С Фрейей скучно не бывает. Летом мы часами играли в прятки в саду, а зимой занимались исследованием секретных ходов замка. Однажды мы так долго прятались между стен, что все решили, будто нас похитили.
– Похоже, вы с Фрейей были близки, – улыбнулся Ли.
– Она была центром моего маленького мира.
– Просто ужасно, что Андроис сделал с ней такое.
Эти слова вмиг изгнали все прекрасные воспоминания, возвращая Кирана в ту мрачную реальность, которая их окружала. Фейри молча кивнул. Теперь уже всем им было известно, каким чудовищем оказался король Андроис.
– А она не так высокомерна, как я думала, – неожиданно сказала Зейлан.
– Не все дворяне высокомерны.
– Не все, но большинство.
– А ты что, многих знаешь?
– Очень многих, – насмешливо сказала Зейлан. – И худший из них – один просто невозможный принц Неблагих.
Киран ухмыльнулся:
– Я тоже слышал что-то такое. Говорят, он ужасно тщеславен.
– Да, особенно в том, что касается его внешности.
– Я даже слышал, что в бою его можно победить с помощью одного лишь зеркала.
Она энергично закивала:
– Ага, я тоже слышала. Он будто бы таращится тогда на свое отражение, как глупый птенец.
– Вот придурок!
– Да уж, – согласилась Зейлан. Ее безмятежный взгляд остановился на фейри, и девушка улыбнулась. Эта улыбка не должна была стать соблазнительной, но подействовала на Кирана именно так. С тех пор как они покинули базу у Стены, Киран и Зейлан, к его огромному сожалению, спали отдельно друг от друга. Ему не хватало тепла ее тела, ощущения мягких изгибов и твердых мускулов. Для Кирана они казались столь же соблазнительны, как и все остальное в Хранительнице. И каждую ночь он представлял, каково было бы схватить Зейлан и притянуть ближе, чтобы снова ощутить вкус ее губ, потому что того поцелуя в огне ему явно не хватило.
Последние лучи солнца покидали землю, когда путники достигли Осмонда. То была крошечная деревушка – десяток, может, дюжина хижин. Почти все они были маленькими и низенькими и стояли среди густого запаха крупного рогатого скота. Киран и не подумал бы искать кого-то из Темных в таком месте, как это, но, с другой стороны, Джакоди было уже где-то около шестидесяти, а значит, дни его воровских подвигов давно миновали.
Ни таверны, ни какого-нибудь даже совсем захудалого постоялого двора в маленькой деревушке не было, и это означало, что ночь им снова предстояло провести под открытым небом. Из одного из домов побольше доносились веселые голоса. Вероятно, жители деревни собирались там после проделанной за день работы.
Киран, Ли и Зейлан привязали лошадь к столбу перед домом и сняли сумки с седла.
– Нужно идти к Джакоди, – сказал Ли.
Зейлан перекинула свою сумку через плечо.
– Ты знаешь, где он живет?
– Да, мы навещали его родителей много лет назад, после того как… когда были тут поблизости, – неуклюже закончил фразу Ли.
Последние несколько дней Зейлан пыталась узнать побольше о прошлом Ли и о Темных, но Хранитель держал себя в руках и мало что говорил. Сказал лишь, что к Темным его привел долг, который теперь уже уплачен. Ли утверждал, что его работа в основном состояла в воровстве. Однако то невысказанное, что скрывалось за его словами, заставляло Кирана подозревать, что в свое время Хранителю приходилось совершать для Темных и убийства.