Мэйрид провела их через площадь мимо костра с восхитительно пахнущей едой в одну из больших хижин, дверь в которую была закрыта. Зейлан с подозрением следила за местными, почти физически ощущая на себе их любопытные взгляды.
– Хилариус живет здесь, – пояснила Мэйрид и постучала.
На этот раз дверь открылась почти сразу. На пороге появился пожилой мужчина, примерно лет шестидесяти, прикинула Зейлан. Его седые волосы спереди были подстрижены чуть короче, чем сзади. Однако взгляд оставался настороженным и ясным, ничуть не омраченным возрастом. Узкие плечи и хилые руки создавали впечатление тщедушного старика, но что-то подсказывало Зейлан, что этого мужчину нельзя недооценивать. Что-то в его поведении говорило: если понадобится, этот человек сможет драться. Челюсть мужчины пересекал шрам, на месте которого борода не росла. Старик поплотнее закутался в темный плащ и перевел взгляд с Мэйрид на путников.
– Да? – хрипло осведомился он.
– К тебе гости. Их послал Джакоди.
– Джакоди мертв.
– Но у них его монета.
Глаза Хилариуса потемнели.
– Кто вы?
– Меня зовут Ли. А это Зейлан и Киран.
– Раньше он тоже был Темным, – добавила Мэйрид, будто бы оправдывая этим то, что нарушила покой Хилариуса. В глазах старика вспыхнули огоньки, и он одним кивком дал понять женщине, что она может идти. Мэйрид немедленно удалилась, оставив их наедине с лидером.
– Бывший Темный, ставший Хранителем, – угрюмо произнес Хилариус, когда Мэйрид скрылась из виду. До сих пор он даже не сделал попытки впустить их в хижину. – Что вам здесь нужно?
Ли откашлялся:
– Мы ищем ответы.
– На какие вопросы?
– Может, впустите нас? – спросил Ли, оглядываясь на Темных за спиной, которые до сих пор с любопытством смотрели на чужаков.
Немного помедлив, Хилариус кивнул и пригласил их в хижину. Переступив порог, путники обнаружили, что внутри дома было ненамного теплее, чем снаружи. Видимо, жители этого города настолько привыкли к холоду, что забыли, что значит настоящее тепло.
Зейлан, стараясь согреться, скрестила руки на груди, Киран рядом с ней заметно дрожал, что не укрылось и от Хилариуса, который тут же устремился к маленькому очагу в дальней части комнаты. Пламя горело не особенно жарко, но лед на стенах уже растопило. Подбросив в очаг новых поленьев, хозяин некоторое время наблюдал, как огонь охватывает свою новую пищу, пока пламя отбрасывало на его лицо свои жаркие тени.
Зейлан огляделась вокруг. Не дворянский особняк, конечно, но, очевидно, Хилариус неплохо жил на награбленные деньги. В хижине стояла уютная кровать, устланная мягкими на вид мехами. Роскошный стол из благородного темного дерева, несколько книг в кожаных переплетах. Готовить здесь было негде, но, очевидно, еда, которую готовили на площади, предназначалась для всех Темных, которые проживали в горной деревушке. Отхожего места Зейлан в хижине тоже не увидела. Оно явно находилось где-то снаружи, потому что запах в жилище совсем нельзя было назвать неприятным. В воздухе витал запах дыма и сушеных фруктов.
– Итак, – сказал Хилариус, усаживаясь за стол. – Что за вопросы вас волнуют, на которые могу ответить вам только я?
Ли, не дожидаясь приглашения, тоже сел за стол.
– Киран – Неблагой фейри.
Хилариус посмотрел на Кирана, причем его взгляд довольно нескромно задержался на шрамах, изуродовавших лицо фейри. Старик, казалось, совсем не удивился тому, что Неблагой оказался в его хижине. Вероятно, Хилариус уже встречал некоторых из них на черном рынке.
– Для фейри он довольно уродлив.
– А ты, старый пень, слишком уж остер на язык! – выплюнула Зейлан.
– Но ведь он прав, – весело фыркнул Киран.
– Но это ведь не причина грубить тебе.
– Ты раньше частенько мне грубила.
– Да, но это было раньше.
– Ты даже на прошлой неделе…
– А ну тихо! – грубо рявкнул Ли тоном, который обычно приберегал для послушников на Стене, однако пребывание среди Темных подействовало на него куда сильнее, чем он старался показывать до сих пор. – По мне, так цапайтесь сколько угодно, можете потом даже помириться в постели, но сначала мы выясним то, ради чего преодолели сотни километров.
Зейлан почувствовала, как ее лицо заливается краской. Втянув голову в плечи, она кивнула. Киран тоже смиренно замолчал, не высказав никаких возражений.
Ли вздохнул.
– Так вот. Киран – Неблагой фейри и обладает способностью управлять Стихиями Воды и Земли, – поведал Хранитель Хилариусу, опуская то, что совсем недавно Киран приобрел способность управлять Воздухом.
– Я знаю, на что способны Неблагие, – нетерпеливо ответил Хилариус.
– По крайней мере, когда вокруг нет Темных, – добавил Ли.
Глаза старика сузились:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты и сам прекрасно знаешь, не так ли?
Хилариус уставился на своих гостей. С каждой новой секундой, пока он молчал, им становилось все яснее, что этот старик что-то знал. Зейлан это совсем не нравилось. Девушка хотела получить ответы, но мысль, что Олдрен прав и она каким-то образом связана с Темными, ей претила.
– Кто вам об этом сказал? – спросил Хилариус.
– Никто, – солгала Зейлан прежде, чем Ли успел ответить старику. Хилариусу не нужно было знать о разговоре Кирана с Олдреном – пока нет. Она пока еще не настолько доверяла этому Темному, чтобы поставить все на карту. – Но у меня есть дар подавлять его магию. Нам стало известно, что Темные знают, в чем тут дело.
Хилариус сдвинул брови, открыл было рот, потом снова закрыл его и после некоторого молчания наконец заговорил:
– И зачем же двум Хранителям и уродливому фейри понадобилось ехать на самый север страны, чтобы поговорить об этом именно со мной?
– Потому что мы не смогли найти ни одного Темного, – ответил Ли. – Мы надеялись найти их на черном рынке, но вам, вероятно, уже известно, что так произошло, да?
Ответ был написан на лице Хилариуса. Темные тени затуманили его взгляд, смешиваясь с болью, которую Зейлан никак не ожидала увидеть.
– Мне неизвестно, что там произошло, но я знаю, каковы были последствия. На рынке погиб муж моей дочери.
– Мне жаль это слышать, – совершенно искренне сказал Киран, несмотря на недавнее оскорбление со стороны старика. – Может быть, мы сможем помочь друг другу. Вы расскажете нам, что связано с даром Зейлан и при чем тут Темные, а мы взамен расскажем вам все, что знаем о нападении на черный рынок.
– Вы присутствовали при нападении?
– Нет, но мой друг-Хранитель смог поговорить с одним из нападавших, – сказал Ли, бесшумно выталкивая из-под стола соседний стул, – явное приглашение для Киран и Зейлан тоже занять места за столом.
Хилариус, поджав губы, наблюдал, как они усаживаются. И только когда Зейлан и Киран сели, старик заговорил снова:
– Согласен: я расскажу вам то, что знаю. Но сначала хочу услышать вашу историю.
Кивнув, Ли поведал о прибытии на разрушенный черный рынок и обо всем, что они узнали от Ларкина об эльвах, таинственном Неблагом и полукровках. С каждым словом лицо Хилариуса мрачнело все больше и больше, особенно когда он понял, что во множественных убийствах Темных виновны полуэльфы.
– Почему они нацелены на нас? – спросил он. Голос старика был больше похож на гневное шипение. Но глаза его горели не только яростью, но и болью, будто он всей душой скорбел о потере своих товарищей.
– Этого мы не знаем, но надеемся узнать от тебя, – ответил Ли.
– А мне-то откуда это знать?
– Как я уже сказал, похоже, существует Неблагой фейри, который может командовать эльвами и крайне заинтересован в том, чтобы уничтожить вас и всех ваших друзей и близких. Всех Темных – без исключения. Дар Зейлан тоже связан с вами. Это не может быть совпадением.
Ноздри Хилариуса яростно раздувались.
– Говори, – потребовала Зейлан. Она понимала, почему этот старик не мог найти слов. Она и сама поначалу не верила во все это, но сюда пришла не для того, чтобы обхаживать Темного. Зейлан жаждала ответов. Она хотела понять, что с ней не так и почему она обладала даром, которого до нее не было ни у одного другого Хранителя.
Вздохнув, Хилариус поднялся со своего места:
– Пойдемте со мной.
– Куда? – спросила Зейлан.
Старик посмотрел на нее взглядом, который, казалось, говорил: «Сейчас увидишь». По-прежнему испытывая недоверие к Хилариусу, Зейлан все же двинулась за ним. Ли и Киран тоже направились следом. Все четверо молча пересекли маленькую деревню и остановились у хижины, которая была несколько больше остальных. На первый взгляд домик казался похожим на жилище Хилариуса, но при более внимательном рассмотрении становилось понятно, что доски его были почти прогнившими, а камень сильно покосился.
Не взяв на себя труд постучать, Хилариус вошел в хижину, жестом указав своим спутникам последовать его примеру.
– Бабушка? – громко крикнул он, очутившись в хижине.
– Я здесь, не нужно так кричать, – ответил сиплый голос, ставший к концу фразы таким тонким, что едва не оборвался. То был голос женщины, которая давно оставила позади лучшие годы своей жизни. Бабушка Хилариуса была древней, очень древней старухой с растрепанными седыми волосами и дряхлой морщинистой кожей, которая, казалось, в любой момент могла отвалиться от ее изможденного скелета. Один ее глаз был слеп, другой имел пронзительно-голубой оттенок. Он напомнил Зейлан лед, покрывавший стены за пределами этой хижины.
Хилариус подошел к старухе, которая сидела на одном из стульев перед огнем. На коленях у нее лежала такая толстая книга, что Зейлан удивилась, как вообще она могла поднять ее своими высохшими запястьями.
– Это Эстрид, моя бабушка. Вам нужно поговорить с ней.
Эстрид перевела взгляд со своего внука на тех, кого он привел с собой:
– Зачем мне разговаривать с этими чужаками?
– Зейлан – одна из нас.
– Нет, это не так. Я – не преступница.
Больше не преступница.
Хилариус, который, казалось, совершенно не обиделся на слова Зейлан, просто пропустил ее замечание мимо ушей.