Ларкин ощутил прилив надежды, и это заставило его преодолеть оставшиеся ступени. Задыхаясь, он достиг вершины Стены, где уже стоял Кори. Его вьющиеся волосы колыхались на ветру, но холодный как сталь взгляд был устремлен куда-то вдаль.
Не проронив ни слова, Ларкин встал рядом с ним и застыл. Он ожидал увидеть что угодно, но от того, что открылось его взору, кровь в жилах превратилась в лед. Ларкина пробрал озноб, и ему даже пришлось опереться на парапет, иначе нарастающая паника могла швырнуть его на землю.
Неужели это он и в самом деле только что надеялся, верил, что они смогут победить эльву? Он ошибался. Ошибался так, как не ошибался никогда. За Стеной поджидали сотни этих тварей. Они сидели на деревьях и, казалось, только и ждали, чтобы наконец нанести удар. Ларкин увидел вздымающуюся массу черных тел, готовящихся к могучему удару. Никогда в жизни он не видел столько эльв в одном месте.
– Если у тебя как у бывшего фельдмаршала есть для меня совет, то сейчас самый подходящий момент сообщить его, – сказал Кори, глядя на скопище эльв.
– Хотел бы я получить совет, – ответил Ларкин, сухо сглотнув. Это превосходство было слишком велико, слишком смертоносно. Это могло быть только делом рук того Неблагого, который отправил эльв на черный рынок. Никогда, ни за что на свете они не построились бы таким образом и не атаковали бы Стену сообща, если бы действовали сами по себе.
– Что там происходит? – внезапно спросил Кори, перегнувшись через парапет Стены. Эльвы пришли в движение. Разделившись, они образовали в своем скоплении брешь, в то время как из-за деревьев Туманного леса начали выходить тени. Вначале Ларкин подумал, что это новое пополнение эльв, но тени были фейри – Благими и Неблагими.
Армия.
Они представляли собой ходячую стену темных, угрожающих фигур, поднимавшуюся из леса. Она образовывала могучий фронт, какого Ларкин никогда не видел. До сих пор война для него существовала только в рассказах. Сколько воинов там было? Сосчитать количество солдат было невозможно – обзор закрывали деревья, но их было много, чертовски много.
– Клянусь королем… – Ларкин изо всех сил зажмурился и резко открыл глаза снова, будто таким образом мог заставить картинку перед глазами исчезнуть, но и фейри, и эльвы остались там, где были. Он не мог поверить, что был так наивен, думая, что у них есть время.
Время подготовиться.
Время спланировать.
Время защитить невинных.
Время предотвратить катастрофу.
Он и все остальные Хранители ошиблись. Война была уже здесь: она стучала в дверь.
Одинокая темная фигура отделилась от толпы и неторопливо направилась к Стене. Всадник, одетый в черное, возвышенно и величественно восседавший на своем коне. Беззаботно, словно находясь на приятной прогулке, он приблизился к воротам.
Ларкин затаил дыхание, и даже шум боя позади него, казалось, стал тише. Все его чувства были направлены на этого всадника и на то, что он предвещал. Беда. Война. Смерть.
Его доспехи блестели на полуденном солнце словно полированный обсидиан. На голове всадника был темный шлем, полностью закрывавший лицо с черными рогами, напоминавшими рога оленя. Никогда в жизни Ларкин не видел у фейри такой униформы.
В нескольких метрах от ворот всадник остановился. Благодаря своим обостренным чувствам Ларкин ясно видел фейри, несмотря на высоту. И то, что он ощущал, мужчине совсем не нравилось. Хранитель не мог точно назвать чувство, охватившее его, но от вида всадника в плаще волосы на его затылке встали дыбом. Ларкин почувствовал себя так, словно буквально через секунду состоится его казнь. Он знал, что произойдет что-то ужасное, внутри все сжалось от напряжения – и все же мужчина не мог отвести взгляд.
Ларкин все смотрел и смотрел на всадника, который, приблизившись к Стене, снял шлем. Показались светлые волосы, изящные, знакомые черты лица. Олдрен. Увидев его, Ларкин не удивился, но человек, стоящий перед Стеной, не имел ничего общего с тем добрым Неблагим, который так преданно служил Кирану.
В разговорах с Хранителями Киран уверял, что Олдрен больше не был самим собой. Особого внимания Ларкин на эти слова не обращал, отмахиваясь от них как от бреда того, кто отказывался верить, что его предали, но, очевидно, ошибался. Олдрен изменился – не внешне, но то, как естественно он двигался под пристальными взглядами эльвы и командовал армией, явственно свидетельствовало об этом.
– Откройте ворота! – проревел Олдрен. Сильный голос Неблагого разрезал воздух словно когти тех эльв, что служили ему.
Кори напряг мускулы и поджал губы. Ларкин знал, что, сколько бы эльв ни послал Олдрен, его друг никогда не согласится на это требование. Они будут сражаться, пока не падет последний Хранитель. Такова была их клятва – этого требовало от них Соглашение.
От них – да, но от тебя – уже нет. Забирай Фрейю и делай ноги.
Голос в его голове был прав. Нужно было немедленно забрать Фрейю и увести ее как можно дальше от Стены. В своей комнате она, быть может, оставалась в безопасности от эльв, но не от Олдрена и его солдат.
– Откройте ворота! – вновь приказал Неблагой. И хотя предыдущая команда Олдрена звучала спокойно, даже сдержанно, теперь в его голосе был слышен гнев, будто бы он впал в ярость оттого, что Хранители не подчинились ему добровольно.
Оторвавшись от парапета, Кори повернулся к Тобрии и своим людям:
– Всем оставаться на позициях! Убейте эльву и закрепите ворота. Они не должны перейти на нашу сторону Стены!
Несмотря на запах смерти, уже наполнивший воздух, и страх, настолько тяжелый, что Ларкин ощущал его гнет на своих плечах, Хранители рванулись вперед и заняли оборонительную позицию, готовые защитить ворота, если Олдрен попытается прорваться. Ларкин почувствовал прилив гордости, и ему даже почти захотелось до последнего сражаться на стороне этих мужчин. Но нужно было позаботиться о Фрейе.
– Вы не оставляете мне выбора, – сказал Олдрен, взглянув на двух Неблагих фейри, что стояли позади него. Воины спешились с коней. Из леса вышли другие фейри, но не одни. С ними были четверо мужчин, до боли знакомых Ларкину. Трое Хранителей, которых Кори послал, чтобы напомнить Олдрену о мирном договоре, во главе с генералом Клиффордом.
Мужчины пошатывались из стороны в сторону и были явно на исходе своих сил. Руки связаны за спиной, одежда изодрана, как будто часть пути их волоком тащили за лошадьми. У одного Хранителя виднелся глубокий порез на щеке, кровь стекала по шее и капала на рубашку, смешиваясь с грязью.
Олдрен поднял голову и посмотрел на Стену. На мгновение Ларкину показалось, что он смотрит фейри прямо в глаза. Мягкая улыбка тронула губы Олдрена. Затем Неблагой поднял руку и тут же опустил ее. Это был сигнал. Одна из воительниц без дальнейших предупреждений подошла к Хранителю и перерезала ему горло ножом. Красная кровь хлынула из раны потоком, а потом мужчина, захрипев, без чувств осел на землю. Даже Хранитель не мог выдержать такого пореза, особенно когда он был нанесен магическим клинком. Умирающее тело тонуло в луже крови.
Кори резко втянул в себя воздух, а Ларкин на миг прикрыл глаза. Угроза была недвусмысленной. Олдрен казнит одного пленника за другим, если его требование не будет выполнено.
– Откройте ворота! – приказал он в третий раз.
Воительница уже сделала шаг к следующему Хранителю.
И тут Ларкин вышел из ступора и рванулся вниз. У него просто не оставалось иного выбора. О своей жизни он не беспокоился – она ничего не стоила. Но Фрейя! Сердце бывшего фельдмаршала яростно билось, и лишь одна мысль двигала им – мысль о благополучии любимой. Ларкин скатился по ступенькам, оставив Кори одного.
Пару раз на него нападали эльвы, но большинство этих тварей были заняты тем, что старались разорвать в клочья Хранителей, охранявших ворота.
– Нужно больше людей! Все сюда! – услышал он крик Фэрроу, когда достиг площади, залитой кровью – красной вперемешку с черной. Вонь была невыносимой. Казалось, что все живое вокруг уже было или будет убито. Несколько раненых Хранителей ползком пробирались по площади в поисках укрытия или защиты, но у него не было времени им помочь.
Ларкин устремился к хижинам, но продвигался вперед не так быстро, как ему хотелось. Снова и снова эльвы преграждали мужчине путь, но шаг за шагом он пробирался к Фрейе. Переступая через трупы, Ларкин безжалостно рубил мечом эльв, которые осмеливались встать у него на пути. Меч был продолжением его руки, и, хотя Хранитель ясно видел, что происходит вокруг него, на самом деле ничего не замечал. Все его чувства были сосредоточены на Фрейе, которая в этот момент казалась невыносимо далекой, хотя и сидела в своей комнате всего в нескольких десятках метров от побоища.
Задыхаясь, Ларкин наконец остановился перед хижинами. Мужчина тяжело дышал, сердце его колотилось, и он чувствовал, как с лица капает влага – кровь. Его собственная и эльв, что безжизненно лежали у его ног. Ларкин уже собирался открыть дверь, когда вибрация земли остановила его.
Что это было? Он никогда раньше не ощущал ничего подобного. Кто-то будто бил под землей в колокол, и этот звук пронзал все тело до мозга костей и был едва ли не хуже карканья эльвы. Откуда это? Ларкин остановился и огляделся. Бои прекратились. Все Хранители замерли, а эльвы в почтении остановились.
Земля снова содрогнулась, и раздался звук, похожий на треск льда, только куда более громкий, настойчивый и угрожающий. И тогда Ларкин наконец понял, откуда он исходил: от самой Стены. Она трескалась!
– Невозможно, – прошептал Ларкин.
Валуны, сначала маленькие, потом покрупнее, отделившись от колоссального сооружения, рухнули на землю. Ларкин моргнул, но трещины не исчезли, а только расширились, расползаясь по камню во все стороны. Словно болезнь, разложение распространилось по Стене, которая тысячелетиями выдерживала все атаки.
– Берегись! – крикнул кто-то, когда со стены на землю рухнул большой валун. Одна из крылатых тварей, не успев сориентироваться, была сбита огромным камнем на землю в полете. Хранители шарахнулись в сторону, чтобы не разделить участь эльвы.