– Вы единственные выжившие Хранители? – подал голос Хилариус.
– Мы точно не знаем. Возможно, бежать удалось и другим, но шансы на это невелики. Нападение Олдрена на Свободную землю было разрушительным, – ответил Кори. – Он обрушил Стену и…
– Когда ты говоришь, что он обрушил Стену, ты имеешь в виду одного Олдрена? – поинтересовался Киран. Груайд и Ивар говорили то же самое, но и тогда он сомневался в этом. Киран отбросил это утверждение как сказку, придуманную народом, чтобы сделать угрозу, которую представлял Олдрен, более ощутимой.
Кори кивнул.
– Ты уверен?
– Да, я видел это своими собственными глазами. Он сошел с коня и подошел к Стене. Сначала я подумал, что он попытается взломать ворота, но потом… Я все еще стоял на Стене, когда она задрожала. Это было как… как землетрясение.
Желудок Кирана сделал кульбит. То, что принц услышал, глубоко встревожило его. Нервничая, он принялся мерить шагами хижину. Во всех этих рассказах не было смысла, хотя сила Олдрена была неоспоримой. Ни один Неблагой не обладал даром командовать эльвами. А способность разрушить Стену с помощью магии Земли намного превосходила магию, на которую мог быть способен даже самый одаренный фейри. Как же у Олдрена получилось это сделать?
Единственный ответ, который пришел на ум Кирану, был настолько странным, что фейри почти опасался думать в этом направлении. Что, если Олдрен больше не был Неблагим фейри?
Мысль была абсурдной, но другого объяснения у Кирана не было. В конце концов, он уже некоторое время был убежден, что Олдрен больше не был собой. Потому что даже если не считать этих могущественных способностей, он изменился. Их прежняя дружба превратилась в ненависть и зависть, настолько сильные, что Олдрен захотел убить его. Но если все же позволить себе подумать об этом – кто же такой Олдрен?
Ответ на этот вопрос был не менее абсурден, поскольку единственными существами, чьи силы, согласно легендам, напоминали силы Олдрена, были Боги.
Юл, Бог Воды.
Остара, Богиня Земли.
Мабон, Бог Воздуха.
Лита, Богиня Огня.
Но эти Боги олицетворяли жизнь. Они не только наделяли фейри волшебными силами, но и наполняли страну магией. Зачем им уничтожать то, что они создали? Конечно, некоторые фейри, как, впрочем, и люди, заслуживали смерти, но это не оправдывало такой вспышки насилия и разрушения. Кроме того, Олдрен управлял эльвами, а эти существа не были порождением этих Богов. Они были созданы другим, более испорченным Богом, который наслаждался тьмой…
– Цернуннос.
Растерянные взгляды метнулись к Кирану. Зейлан нахмурилась.
– Что ты сказал?
– Цернуннос, – повторил Киран, чувствуя, что сходит с ума. Возможно ли вообще, чтобы телом Олдрена завладел Бог Смерти? Такая догадка бредово звучала даже в его собственных ушах, и все же это объяснило бы все. Магию Олдрена. Его дар повелевать эльвами. Его жажду власти и стремление к войне.
– Кто такой Цернуннос? – спросил Хилариус.
– Бог Смерти, – с мрачным видом ответил Ларкин. На лице Фрейи, едва она услышала об оскорбленном Боге, мелькнуло нечто похожее на воспоминание. Она потянулась к своему блокноту и что-то торопливо записала. Ты рассказывал мне о нем в храме в Туманном лесу.
– Он был одним из Богов Иного мира, и когда-то ему поклонялись наряду с Юлом, Остарой, Мабоном и Литой, – пояснил Киран. – Но вера в него угасла вместе с тысячелетним миром. После окончания последней войны фейри отвернулись от него.
– Красивая история, но какое это имеет отношение к Олдрену? – спросила Зейлан.
Киран с трудом проглотил ком в горле.
– Я подозреваю, что это Олдрен и есть Цернуннос.
Она фыркнула:
– На самом деле ты так не думаешь.
– Я не знаю, что думать, но Бог мог бы сделать все, что сделал Олдрен. Эльвы – творение Цернунноса, и у него достаточно силы и воли, чтобы вести войну. Цернуннос правит смертью, и именно ее он разносит по всей стране.
– Это невозможно, – сказал Ларкин.
– В самом деле? – Если за свою короткую жизнь Киран чего-то и понял, так это то, что ничего невозможного нет. Он сам был фейри, воспитанным человеческим королем. Его сестра, не родная ему по крови, владела магией. А еще Киран делил постель с женщиной, которая несколько месяцев назад не хотела ничего, кроме как перерезать ему горло. Так что же в этом мире было действительно невозможным?
– Предположим, что Киран прав… – заговорил Кори.
– Что на самом деле не так, – встряла Зейлан.
– Предположим, он прав, – проигнорировал ее выпад Кори. – Как такое может быть? Как этот Бог, Цернуннос, мог попасть в тело Олдрена? Ваши боги ведь живут в этом своем царстве – в Ином мире.
– Я подозреваю, что это произошло в день моей коронации. В тот день я открыл врата в Иной мир, чтобы просить у богов их благословения. Однако церемония не была завершена, а Олдрен был серьезно ранен, – сказал Киран, взглянув на Вэйлина. Полуэльф напрягся. Он все тер и тер свою шею, словно хотел соскрести свою кожу. – Вполне возможно, что Олдрен, которого я знал, в тот день умер, и Цернуннос завладел его телом.
– Звучит неправдоподобно, – заметила Зейлан.
– Думаешь? – спросил Ли. – Ты не видела то, что видели мы. Ты не видела, на что способен Олдрен. За считаные минуты он превратил Стену в руины, а эльвы и фейри, которыми он руководил, уничтожили Хранителей.
– Но для этого ему не обязательно быть Богом.
– Нет, но его определенно нельзя назвать обычным Неблагим, – защитил свою догадку Киран. Фейри знал, как странно все это звучало, но чем больше думал об этом, тем более последовательными казались ему собственные аргументы. Только доказательств не было.
– Бог он или нет, но Олдрен вторгся в Тобрию, – сказал Ларкин, который, казалось, отнесся к теории Кирана так же скептично, как и Зейлан. – И нам придется остановить его, если мы не хотим увидеть, как он разрушит все, что люди построили за последние столетия.
– Ты прав, – согласился Киран. – Но чтобы победить врага, его нужно знать, тебе как Хранителю это должно быть известно. И поэтому знание, является ли Олдрен Цернунносом, имеет значение для того, как мы будем действовать.
Ли одобрительно крякнул.
– И как мы это узнаем?
– Именно этот вопрос и стоит сейчас перед нами, но, думаю, сегодня мы на него не ответим, – сказал Кори, поднимаясь со своего места. – Я устал и больше думать не могу. Продолжим завтра.
– Хорошая идея, – сказал Ларкин.
Фрейя, зевнув, кивнула.
– Тогда продолжим завтра. Я поговорю с Фэрроу, Готаром и Этеном и узнаю их мнение. Может быть, они во время боя видели что-то, что могло бы нам помочь, – сказал Кори и повернулся к Хилариусу: – Спасибо за гостеприимство. Мы очень ценим это.
Все медленно встали и надели пальто. Киран тоже не возражал против этой паузы. Фейри, конечно, не был так измучен, как Кори и остальные вновь прибывшие, но голова у него тоже кружилась. Чтобы привести мысли в порядок, перерыв ему был необходим. Но если Олдрен действительно стал Цернунносом, все они оказались в гораздо большей опасности, чем думали.
Глава 47 – Вэйлин
Вэйлин снял пальто с вешалки у огня. Ткань, промокшая от снега и пота, к этому времени уже высохла. Должно быть, он был измотан долгим путешествием и многочасовой ездой верхом на лошади, но его разум был в смятении. Слова Кирана никак не шли из головы. Возможно ли, чтобы Олдрен был Цернунносом, Богом Смерти?
Я видела только Тьму. Сначала она накроет Мелидриан, потом Тобрию и, наконец, весь мир. Она задушит все вокруг своей чернотой.
Таковы были слова пророчества Самии, которые преследовали Вэйлина с того дня, как Валеска приказала устранить Кирана. Тогда он подумал, что это ерунда, но теперь гадал, не был ли Цернуннос тем самым несчастьем, которое видела Самия.
Неужели своим вмешательством они сделали реальностью то пророчество, исполнение которого пытались предотвратить? Что бы случилось, если бы тогда он убил Кирана, вместо того чтобы, пощадив его, переправить через Стену? Если бы принц умер, то у Цернунноса, возможно, так и не появилось бы возможности завладеть телом Олдрена, и никакой войны сейчас бы не было.
– Вэйлин?
Прикосновение к плечу заставило полукровку вздрогнуть. Рядом с ним стоял и обеспокоенно смотрел на него Ли. Все остальные уже ушли, в хижине остались только капитан Форэш, Вэйлин и Хилариус.
Темный недоверчиво оглядел полуэльфа:
– Ты в порядке?
– Конечно, – уклончиво ответил Вэйлин, кутаясь в свой плащ.
Ли, казалось, ничуть ему не поверил, потому что вместо того, чтобы отпустить плечо Вэйлина, вцепился в него еще крепче. Полукровка вопросительно заглянул ему в глаза.
– Ты был очень молчалив все это время.
– Я всегда молчалив.
– Но не настолько. Не так, словно тебе есть что скрывать.
Вэйлин с трудом сглотнул, стараясь не обращать внимания на раскаленную боль в шее. Он ничего не мог рассказать ни Ли, ни кому бы то ни было другому о пророчестве, хотя и хотел этого.
– Это проклятие? – тихо спросил Ли, так, чтобы Хилариус ничего не услышал.
Вэйлин скрипнул зубами. Его тело позволило ему только это единственное движение, хотя губы хотели произнести «да». Но Вэйлин был благодарен Ли, который к тому времени узнал полукровку достаточно хорошо, чтобы понимать, в какие моменты того мучила клятва.
Охранник повернулся к Хилариусу, удобно устроившемуся в кресле перед камином. Укрыв колени куском меха, старик, казалось, только и ждал, когда они наконец исчезнут и оставят его в покое.
– У нас к вам есть еще одна просьба.
Хилариус вскинул брови:
– А вам не кажется, что я и так уже достаточно для вас сделал?
– Так и есть, но мы просим о вашей помощи в самый последний раз.
Хилариус вздохнул. Вэйлин знал этого Темного всего пару часов, что миновали с момента наступления сумерек, и все же легко мог понять, что перед ним за человек. Он всегда был готов помочь другим, хоть и скрывал это за излишней ворчливостью.