– Это наш сын Сигурд и мой отец Нилон, – представила Шейла своих сопровождающих, на ногах которых тоже виднелись железные оковы.
Настороженные глаза Сигурда внимательно изучали Хранителей:
– Кто вы?
– Это вам знать не обязательно. Мы пришли, чтобы освободить вас из когтей Олдрена. Нам нужна ваша помощь. Мы подробно объясним, для чего именно, как только окажемся в безопасности, – ответил Ларкин.
Сигурд фыркнул и скрестил руки на груди.
– Сначала я хочу услышать ваши планы. Я не променяю один плен на другой.
– Сигурд! – упрекнул его Кольм.
– Что? Я знаю, вам здесь не нравится, но ведь у нас все хорошо. Мы обеспечены едой, мы в безопасности. Могут ли эти Хранители предоставить нам такую же защиту?
– Нет, но мы снимем с вас оковы и даруем вам наше доверие. Вы можете помочь положить конец этой войне, и вам не придется голодать. Даже если ради этого мне самому придется охотиться, – пообещал Ларкин, которого все сильнее и сильнее охватывало беспокойство. Они находились здесь уже слишком долго. Нужно было уходить как можно скорее. Возможность быть обнаруженными охраной Олдрена возрастала с каждой секундой.
– Я пойду с вами, – сказал Нилон. – Не хочу быть рабом того, кто разрушает нашу страну.
– Но… – начал было Сигурд, но его дед тут же вскинул руку, мгновенно заставив его замолчать.
Нилон посмотрел на Ларкина:
– Ведите нас, мы пойдем следом.
Тот кивнул, указывая на щель в палатке, через которую Хранители проникли.
– Я пойду первым, вы следуете за мной. Кори и Ли, вы – замыкающие. За пределами лагеря ждут еще двое наших людей. Нужно добраться до леса, там мы оставили лошадей.
– Хорошо, – сказал Нилон и направился к задней части палатки. Старый фейри действовал смело и решительно. Шейла тут же последовала за ним. Сигурд и Кольм немного помедлили, но, в конце концов, уважение к старости победило их собственные сомнения, и они присоединились к главе семьи.
Ларкин высунул голову из палатки, огляделся по сторонам, ища поблизости охранников, но те словно испарились. Тогда Хранитель выскользнул наружу и снова слился с ночью в своей испачканной грязью одежде.
К облегчению Ларкина, они добрались до окраины лагеря без дальнейших происшествий. Он с трудом обнаружил Фэрроу, притаившегося на земле в тени кустов. Мужчина был так хорошо замаскирован, что его было почти не видно, и тот, кто не знал, кого искать, ни за что бы его не заметил.
– Вон там, в тени зарослей, прячется Фэрроу, – прошептал Хранитель, обращаясь к Шейле, Сигурду, Нилону и Кольму. – Это расстояние нужно преодолеть ползком. Поторопитесь и держитесь поближе к земле. Нилон и Шейла, вы идете первыми.
Пожилой мужчина кивнул. Шейла помогла отцу лечь на землю и прижалась к земле сама. Медленно перебралась она на другую сторону. К счастью, одежда кузнецов была темной и закопченной. И впервые с тех пор, как Хранители проникли в лагерь, Ларкин осмелился надеяться на то, что им удастся осуществить эту безумную затею. Он огляделся в поисках охранников и вдруг увидел вдалеке двух фейри, которые, впрочем, пока не заметили беглецов.
– Стой! – прошептал Ларкин.
Нилон и Шейла застыли, практически слившись с ночью. Ларкин и остальные укрылись за последней палаткой на краю лагеря. Ларкин напряженно затаил дыхание. Его сердце бешено колотилось, но не от страха, а от волнения и беспокойства за кузнецов. В случае нападения Хранители, скорее всего, спасутся, но вероятность потерять кузнецов была слишком высока.
Ларкин осторожно выглянул из-за угла. Охранники остановились, озираясь по сторонам. Одно неверное движение, и они будут пойманы. Шейла и Нилон неподвижно лежали на земле, дрожь их напряженных нервов буквально заставляла воздух вибрировать. Кольм беспокойно переминался с ноги на ногу, отчего цепи у его лодыжек тихо звякали. Ларкин бросил на него предупреждающий взгляд и снова всмотрелся в охранников. Те, казалось, ничего не услышали. Вяло оглядевшись, фейри продолжили свое патрулирование, неторопливо двинувшись дальше.
С души Ларкина свалилась целая тысяча камней. Он махнул Нилону и Шейле, и те снова поползли вперед, преодолевая открытое пространство, которое отделяло их от Фэрроу и Готара.
– Теперь Кольм и Кори, потом Ли и Сигурд. Я буду последним, – сказал Ларкин.
Кольм шагнул вперед, совершенно не радуясь тому, что придется ползти по грязи, однако после недолгих колебаний выполнил приказ. Кори последовал сразу за ним. До противоположной стороны они добрались без происшествий.
– Теперь ты, Сигурд, – сказал Ли. Грязь на его коже уже подсохла и превратилась в корку, которая мало-помалу осыпалась с одежды и лица.
– Я… – Сигурд оглянулся на свою семью и поджал губы. В ярком свете лун Ларкин увидел в глазах молодого фейри те же сомнения и опасения, которые заметил еще в палатке.
Не делай эту ошибку, – мысленно призвал его Ларкин. Нащупав кинжал, он взглянул на Ли, ладонь которого тоже покоилась на рукояти оружия.
– Сигурд, давай, – слегка повысив голос, прошептала Шейла с другой стороны.
Сигурд поджал губы, потом покачал головой:
– Прости, мама. Я не могу так поступить. То, что мы сейчас делаем, неправильно. Олдрен – наш король. На помощь! На помощь! Нас похищают! Помоги… – Последнее слово навеки застыло на губах фейри, когда Ли вонзил ему в живот меч. Сигурд застыл на месте и с булькающим звуком опустился на землю.
– Сигурд! – исполненным боли голосом вскричала Шейла.
Ларкину не нужно было оглядываться, чтобы понять, что уже слишком поздно. Их засекли. Хранитель уже слышал приближающиеся шаги фейри. Раздался звон колокола, похожий на тот, который звучал на Стене, и через несколько мгновений в лагере началась суматоха.
– Бегите! – крикнул Ларкин и пополз к лесу.
Нилон и Кольм побежали, но Шейла словно застыла.
– Пойдем, – приказал Кори, схватив Неблагую за руку, но та не пошевелилась, неподвижно уставившись на безжизненное тело сына. Вздохнув, Томбелл ударил Шейлу по голове, и женщина обязательно рухнула бы на колени, если бы фельдмаршал ее не поймал. Кори хотел перекинуть фейри через плечо, но поврежденная рука не позволила мужчине это сделать.
– Я возьму ее, – сказал Ли, подхватывая Шейлу.
Фэрроу и Готар вырвались из тени и кинулись к Ларкину, который уже вступил в схватку с толпой разъяренных охранников. Он умело блокировал удары фейри своим кинжалом. Но в тот же миг один из его товарищей вынырнул из-за спины Ларкина и поразил его ударом в руку. Боль вспыхнула в теле Хранителя, но он не обратил на нее внимания. Обернувшись, Ларкин схватил нападавшего за запястье и выкрутил сустав. Тот выронил оружие, и Ларкин вонзил кинжал ему в живот, а потом отшвырнул неподвижное тело прочь.
Быстро подняв брошенный меч, Ларкин перехватил кинжал в левую руку. К тому времени тревога подняла уже половину лагеря, и мужчине стало ясно, что в схватке против такого количества фейри им не победить никогда. Единственным возможным выходом из положения было отступление. Ларкин оглянулся на Ли. Кузнецы укрылись в Терновом лесу, Фэрроу, Готар, Ли и Кори прикрывали их спины.
Ларкин снова повернулся лицом к лагерю и оказался нос к носу еще с двумя охранниками, которые создавали ледяные снаряды и швыряли их в убегающую группу. Один из снарядов угодил Ли в ногу, тот пошатнулся, но Готар тут же подскочил к капитану и забрал у него Шейлу.
Фэрроу метнул свой кинжал, попав фейри, который стрелял ледяными снарядами, прямо в лоб. Затем поднял свой меч и бросился в бой вместе с Ларкином. Они боролись бок и бок, уклоняясь от ударов фейри, но к месту боя стекалось все больше и больше охранников, которые тут же начинали атаковать Хранителей при помощи стихийной магии. Огненные кнуты обрушивались на Ларкина и Фэрроу словно из ниоткуда, и земля под ногами перестала быть безопасной твердыней, потому что из нее снова и снова вырывались на поверхность острые каменные глыбы.
Ларкин оказался в ловушке водоворота рубящих и режущих ударов, когда заметил внезапное движение слева от себя. Резко обернувшись, он увидел, как из-за палатки вышел Олдрен. Он стоял совершенно неподвижно, наблюдая за происходящим с сальной улыбкой на губах, которая ясно показывала, насколько сильно наслаждался он видом двух Хранителей, которые отчаянно сражались за свою жизнь.
Бог Смерти.
Ларкин содрогнулся, пытаясь представить бывшего лучшего друга Кирана не фейри, а Богом. С тех пор как Ларкин видел Олдрена в последний раз, тот сильно изменился. Уже тогда в Неблагом ощущалась некая смутная перемена, но теперь ее никак нельзя было отрицать. Олдрен, нет, Цернуннос выглядел более возвышенным, чем прежде. Его глаза по-прежнему были голубыми, как у Олдрена, но в них обитал мрак, более зловещий, чем самая темная ночь.
– Берегитесь! – закричал Кори.
Ларкин развернулся. Огненный шар летел прямо в него, но Фэрроу рванул бывшего фельдмаршала за руку и оттащил с линии огня. Горящий снаряд ударил в палатку позади них, которая тут же вспыхнула ярким пламенем.
– Спасибо, – выдохнул Ларкин.
– Не за что, – ответил Фэрроу, стряхивая угольки, тлевшие на рукаве. Ларкин покосился в сторону леса, но остальные уже скрылись из виду, и за ними, кажется, никто не последовал. Они были в безопасности, и это несколько успокаивало. Даже если сам Ларкин не переживет этой атаки, остальные при помощи кузнецов смогут воплотить намеченный план.
Еще один огненный шар ринулся на Ларкина. Он в мгновение ока отпрыгнул назад, замечая, что охранники постепенно окружают его. Хранитель взмахнул мечом, чтобы отогнать нападавших, которые, казалось, отказались от попыток использовать магию, чтобы сразить его, вероятно, из-за боязни нанести ущерб собственному лагерю. И не зря: пламя с первой подожженной палатки уже перекинулось на вторую. Над лагерем клубился дым, жар бил в лицо, а отблески огня заливали все сияющим светом.
Все больше и больше фейри обступало Ларкина, и только Олдрен не шевелился. Стоя неподвижно со скрещенными на груди руками, он наблюдал за зрелищем и, казалось, не беспокоился ни о пламени, ни о враге. У него не было ни оружия, ни охраны. Он был совершенно беззащитен, но вел себя так, будто находился в абсолютной безопасности.