Задыхаясь, Ларкин парировал очередной удар. На шее у него выступил пот, силы постепенно таяли, но Хранители старались направить своих противников так, чтобы открыть для себя путь в Терновый лес – путь на свободу. Пока что удавалось это не особенно хорошо: врагов было слишком много. Ларкин мог насчитать дюжины три фейри вокруг себя и даже боялся подумать, сколько еще солдат, ожидающих очереди перерезать ему горло, находилось вне поля зрения.
Ларкин подумал о Фрейе и о том, что обещал ей вернуться. Эта мысль и представление образа залитого слезами лица девушки, когда до нее дойдет весть о его смерти, придали мужчине сил и заставили продолжать бороться, хотя руки уже дрожали от напряжения. И это несмотря на то, что происходящее сейчас даже не было настоящим боем. Это была игра. Потому что если бы фейри действительно хотели их убить, Ларкин, Кори и Фэрроу давно были бы мертвы. Врагам просто хотелось подольше посмотреть на их страдания.
Кори, застонав, опустился на колени: Благой фейри выбил у него из руки оружие. Ларкин тут же бросился другу на помощь и нанес фейри сокрушительный удар.
– Спасибо, – выдохнул Кори, поймав меч, который бросил ему Фэрроу. Не прошло и секунды, как Ларкина и Кори атаковали новые фейри, заставив мужчин сражаться, стоя спина к спине. Они были окружены и отделены от Фэрроу. Хранитель сражался с подавляющим большинством фейри, которые смотрели на своих врагов словно на диких зверей, которые исполняли перед ними совершенно невероятные трюки. Однако Ларкин не собирался стоять в стороне и ничего не делать. Если ему суждено умереть здесь и сейчас, то он сделает это с поднятой головой и в бою!
Истошно завопив, Ларкин бросился в самую гущу боя. Первый фейри был так удивлен, что не смог вовремя защититься. Ларкин с легкостью пронзил его тело, выдернул клинок и тут же набросился на следующего. Снова разгорелся бой. Вокруг разносились хрипы людей и лязг мечей, слышался жуткий хохот Бога.
Ларкин посмотрел на Цернунноса, который по-прежнему стоял на том же месте. Его взгляд был прикован к полю боя. Выражение лицо было насмешливым, губы кривились в злобной ухмылке. Никакого сострадания. Никакого страха. Ни капли сожаления в глазах. Ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человеческие чувства. Он был словно эльва – безжалостная, бессердечная и жаждущая крови.
Ларкин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он боялся того, что ждет этот мир, если им не удастся остановить Цернунноса.
– Пора с этим кончать. Убейте их! – взревел один из фейри. На нем был великолепный мундир с мантией из темной ткани, которая вздымалась за ним, как черное море. Несколько фейри тут же бросились к Хранителям. Ларкин, не переставая наносить своим клинком один безжалостный удар за другим, заметил, как круг нападавших начал сжиматься. Все плотнее и плотнее. Его снова прижали к Кори, который тоже отчаянно боролся с солдатами.
– Ларкин, – внезапно раздался знакомый голос.
Он обернулся, и среди фейри, огня и дыма, который, подобно яду, обжигал легкие, увидел Ли и Готара, которые скакали к товарищам верхом на лошадях, прорывая толпу фейри. Ларкин улыбнулся и вскочил на спину лошади, оказавшись за спиной Готара.
– Уходим! – закричал Кори, взлетая на лошадь позади Ли.
Ларкин огляделся в поисках Фэрроу. Тот уже сидел на лошади, которую Ли и Готар, должно быть, привели с собой. Та, испугавшись толпы вооруженных фейри, поднялась на дыбы, но Фэрроу удалось удержаться. Пришпорив лошадь, Хранитель рванулся прочь. Фейри шарахнулись в сторону. Кое-кто из них пытался атаковать при помощи льда и камней, однако дым, затуманивая зрение, снижал их меткость.
Они вырвались из толпы и выехали из лагеря. Вдогонку летели яростные вопли. Ларкин, вцепившись одной рукой в Готара, другой крепко держал свой меч. Оглянувшись посмотреть, не следуют ли за ними фейри, бывший фельдмаршал заметил, что Фэрроу отстал.
– Фэрроу!
– Извини, я должен это сделать, – прорычал Хранитель, и не успел Ларкин понять, что тот имел в виду, Фэрроу дернул поводья своей лошади и развернул ее. Словно молния, рванулся он сквозь ряды фейри, нацелившись прямо на Олдрена. Солдаты попытались остановить Хранителя, но он был слишком быстр. Подняв меч, Фэрроу ринулся на Олдрена, который по-прежнему стоял на своем месте и устало улыбался. Потом он решительно поднял руку, и все фейри застыли в движении.
Ларкин моргнул. Глаза мужчины слезились от дыма, но он не мог отвести взгляда. Олдрен не шевелился, а Фэрроу гнал свою лошадь все быстрее и быстрее. Издав крик, Хранитель выхватил свой меч, приготовив его к удару.
Готар, сидевший впереди Ларкина, остановил своего коня. Крик ужаса покинул его горло, когда клинок Фэрроу нацелился прямо на шею Олдрена. Ларкин словно застыл. Неужели все могло быть так просто? Он едва осмеливался надеяться на это. В один миг каждый мускул его тела напрягся в ожидании.
Будто бы смирившись со своей судьбой, Олдрен закрыл глаза. На секунду время, казалось, остановилось, и все, кто был поблизости, замерли, когда лезвие коснулось кожи Олдрена. Но сталь не отделила голову от туловища, а расплавилась, едва коснувшись ее, и с шипением закапала на землю.
Фэрроу пронесся мимо Олдрена, ошеломленно глядя на то, что когда-то было его оружием. От меча осталась только рукоять. Его взгляд недоуменно остановился на короле Неблагих. Тот лишь усмехнулся, когда расплавленный металл у его ног поднялся из грязи в воздух. Из того, что прежде было клинком меча, образовались маленькие заостренные пули.
– Берегись! – крикнул Ларкин, но помочь Фэрроу уже не мог.
Пули устремились к Хранителю. Он не успел увернуться, и они вонзились ему в лицо. Однако кровь из ран не брызнула, потому что жар в один миг иссушил разрывы. Металл оказался настолько горячим, что голова Фэрроу мгновенно загорелась. Пламя слизывало кожу и плоть с его костей.
Все это произошло так быстро, что у Хранителя даже не осталось времени позвать на помощь. Бездыханный, он свалился с лошади и остался лежать в грязи. Огонь, пожиравший его голову, распространился на все тело. Фэрроу превратился в один большой костер.
Ларкин сжал губы в тонкую линию. Он не мог поверить в то, что только что увидел. Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но справился с собой и смог не упустить момента. Ларкин приказал Готару уезжать, Ли и Кори поскакали за ними.
Фейри не стали их преследовать.
Забрав Кольма, Шейлу и Нилона, которые прятались в лесу, Хранители отправились обратно в Горы Сокровищ. То была тихая, молчаливая поездка, полная печали и беспокойства. И Ларкин все никак не мог избавиться от ощущения, что Олдрен отпустил их лишь потому, что хотел, чтобы все повстанцы узнали о том, свидетелем чего только что стали Хранители.
Глава 55 – Зейлан
Зейлан прислушивалась к плеску воды, доносившемуся от источника в шахте, который снабжал людей свежей питьевой водой. Она сидела у небольшого прудика, образовавшегося в яме, и наблюдала за отражением в воде, вновь и вновь разбивая его мелкими камешками, которые бросала в воду. В последние дни девушка часто приходила сюда, желая спастить от шума и суеты, царящих в сотах. Гора Сокровищ принимала все больше и больше беглецов, и с каждым днем шахты становились все полнее и теснее. Темные, люди и алхимики стекались в горы, чтобы обрести убежище, присоединиться к их отряду и стать Хранителями.
Зейлан снова бросила на ставшую гладкой поверхность камень. По воде пошла рябь, разойдясь по озерцу мелкими волнами. Кристально чистая, холодная как лед влага переливалась темно-синим цветом. Последние несколько дней девушке нравилось сидеть здесь, отдыхая от суеты, но сегодня она не находила покоя. Ли, Кори и остальные члены группы, отправившейся в лагерь Олдрена, отсутствовали уже четыре дня, и Зейлан начала беспокоиться. Если мужчины не вернутся и завтра, она отправится их искать.
Зейлан и сама хотела участвовать в этой миссии, но оставлять Кирана, который в эти дни непрерывно занимался тем, что создавал все новых и новых Хранителей, одного ей не хотелось. Девушка видела, что это истощало силы фейри, хотя он ни разу ничего не сказал по этому поводу, ни разу не пожаловался. И, несмотря на усилия, которые принц тратил на превращение людей в Хранителей, и сопутствующую этому потерю крови, Киран каждый вечер находил время на то, чтобы попрактиковаться с Зейлан и отточить те навыки, которыми девушка обладала как Темная. Поначалу тренировки продвигались тяжеловато, но как только Зейлан начала делать первые успехи, дела пошли в гору. Теперь она почти без труда подавляла собственную силу, позволяя тем самым Кирану проявлять свою.
– Приветствую, – раздался голос позади Зейлан.
Оглянувшись, Зейлан увидела Коллин, крестьянку родом из окрестностей Лимелла, которую Киран совсем недавно сделал Хранительницей. Одарив девушку сдержанной улыбкой, Зейлан проследила, как Коллин, наполнив водой четыре ведра и нацепив их на руки, унесла ведра с такой легкостью, словно они были наполнены перьями. И все благодаря силе, которую даровал ей Киран.
Зейлан понимала необходимость преобразований. Только так они получали хотя бы намек на шанс победить Цернунноса. Однако вид стольких людей, а особенно женщин, которые одна за другой превращались в женщин-Хранительниц, заставлял ее грудь болезненно сжиматься, так, словно в сердце ее внезапно образовалась огромная трещина. Для того чтобы ее, Зейлан, приняли в ряды Хранителей, ей пришлось отчаянно и упорно бороться. Девушка преодолела все трудности, лишения и невзгоды, чтобы осуществить свою мечту служить у Стены. И все это только для того, чтобы узнать, что она – вовсе не Хранительница и, учитывая ее врожденный дар, просто не могла ею быть.
И вот теперь все эти люди пришли сюда и получили то, за что Зейлан боролась почти всю свою жизнь. Она вздохнула, бросила в воду очередной камешек, подтянула ноги ближе к телу и опустила подбородок на колени.