Таисия метнулась к двери. Ей вслед неслись крики Камиллы и злобное клацанье зубов демона. Она бежала по улице к Костяному дворцу.
К сцене, на которой все они должны были встретить свою смерть.
X
Николас вернулся на виллу только затем, чтобы забрать Вестник Солнца.
Его доспехи были разложены на кровати: позолоченные кирасы, наручи и наколенники. Изогнутые наружу наплечники напомнили ему вершину вулкана Сердце Дейи. В этих доспехах он когда-то пришел в базилику Фоса. Все, чего он тогда хотел, – это вернуть силу своему телу, почувствовать тепло от внимания Фоса и суметь расправить за спиной светящиеся золотые крылья.
Пришли слуги, чтобы помочь ему облачиться в доспехи, но он сразу их отослал, а доспехи оставил на кровати. Ощутил на запястье подаренный Фином браслет. Казалось, кроме этого браслета, ему никаких доспехов и не нужно.
На пути к карете заметил сидящего в солнечной комнате отца. Варен смотрел в окно, его седые волосы были взлохмачены, одежда в беспорядке. Он выглядел очень старым, Николас еще никогда его таким не видел. Отец повернул голову и заметил остановившегося у дверей сына.
В какой-то момент Николасу показалось, что отец ему что-то скажет. Например, требовательно спросит, куда он отвез Мадею. Или запретит участвовать в представлении, чтобы избавить его от неминуемого унижения.
Но Варен просто молча смотрел на сына. Вернее, смотрел сквозь него, смотрел на жизнь, которой его лишили. В этой жизни Риан носил доспехи, которые Николас оставил в своей комнате, и Риан именем их бога и Солары был готов выиграть корону.
Николас не мог поверить, что когда-то хотел, чтобы этот мужчина им гордился.
И он отвернулся.
Что бы ему ни предстояло сделать в этот день, он сделает это не для отца, не ради своего дома или своего бога. Он сделает это для себя и тех, кто от него зависит.
И даже если он потерпит поражение, сама попытка вступить в бой будет для него честью.
Николас предупредил короля о круге заклинаний вокруг Нексуса. Даже если они не успеют остановить представление наследников или ритуал, можно хотя бы разогнать горожан с площади перед дворцом, чтобы избежать человеческих жертв.
Шум толпы он услышал за несколько кварталов до площади. Этот звук проникал в грудь и заставлял чаще биться сердце.
Не шум, а рев людей, которые равно жаждут явления божественной магии и смерти, жаждут насладиться трагедией, которая вот-вот развернется у них перед глазами.
От всего этого Николасу хотелось завыть, закричать во весь голос.
Карета остановилась как раз в тот момент, когда открылись ворота Костяного дворца. Николас отодвинул занавеску.
На площади была установлена большая сцена, вокруг нее уже собиралась толпа, а те, кому не хватило места, стояли на близлежащих улицах. Некоторые даже забрались на крыши домов, чтобы лучше все увидеть.
Королевские и городские стражники следили за порядком. По обе стороны от сцены были построены ложи – каждая для определенного дома и его стражи.
Николас, изрядно вспотевший к этому времени, вошел в огромный внутренний двор. Поежился, когда холодный ветер коснулся горячей шеи. Небо потемнело, облака набегали друг на друга. У Николаса закололо кончики пальцев, а Лукс запульсировал над плечом.
Космический Масштаб начал выравниваться.
Если бы Николас закрыл глаза, он бы почувствовал, как их мир остановился возле барьера в Солару и как они трутся друг о друга, словно каменные жернова.
Люди из подразделения Николаса ожидали его возле лимонного дерева и хмуро смотрели в сторону площади.
Первым своего командира заметил Джем.
– Милорд, – сказал он и выпучил глаза.
Никто не ожидал, что Николас придет в той же одежде, в которой они забрали его из госпиталя. Все, как один, бегло оглядели своего командира.
– Никаких новых фактов об исчезновении фонтана добыть не удалось, – продолжил докладывать Джем. – Закончив поиски, мы решили, что лучше прийти сюда и здесь ожидать ваших дальнейших приказаний.
Все смотрели на Николаса и ждали, что он им скажет. А он смотрел на них, и у него до боли сдавило горло. Добрые глаза Коми, волевой подбородок и крепко сжатый рот Джема, широкие плечи Тайде. Даже Пэрис был здесь, хотя ему явно было не по себе без напарника, – стоял, насупившись и скрестив руки на груди.
Николас начал сомневаться в том, что правильно поступил, уволив Джулиана, когда тот был им нужен. Но как ни старался, не мог забыть, как Джулиан ударом кулака разбил камень из кладки дома, будто тот был из песка. И о том, как охотник бледнел каждый раз, когда оказывался рядом с кругом заклинаний.
Николас сделал глубокий вдох и обратился ко всем сразу:
– То, что вы были со мной все это время… Это значит для меня больше, чем я могу выразить словами. Ваша преданность, ваша самоотверженность и все ваши усилия, все было не зря. У меня для вас одно последнее поручение, но выполнить его или нет – решать вам.
Все ждали. У Николаса еще сильнее заболело горло.
– Мне нужно, чтобы вы помогли очистить площадь от горожан, отогнали их как можно дальше от этого места.
Николас ожидал, что его люди проявят неуверенность, но они все, даже Пэрис, отсалютовали, приставив кулак к груди.
– Спасибо, – тихо поблагодарил Николас и ощутил, как задрожала земля под ногами.
Времени почти не оставалось, и он поспешил в Костяной дворец.
По пути не замечал ни колонн из позвонков, ни возведенный из ребер свод над атриумом, хотя открытие Риши не шло у него из головы.
Стража его не остановила. Да, на нем не было позолоченных доспехов, даже сигила дома Киров не было, но копье достаточно ясно указывало, кто он и наследником какого дома является.
– Передай королю, чтобы он ждал меня в безопасной комнате, – сказал Николас ближайшему из стражников. – Живо!
Стражник сорвался с места.
Николас шел так быстро, как только мог, и с каждым шагом сдерживал желание перейти на бег. Вошел в ту часть дворца, где аскетичная белизна уступала место роскоши. Стены здесь были окрашены в теплые цвета, ковровые дорожки поглощали звук шагов.
Николас был здесь лишь однажды, когда его семью сопроводили в безопасную комнату.
Он ожидал, что коридор будет пуст – стражники бегают быстро, а вот Фердинанд ходит медленно, – и резко остановился, увидев перед массивными запертыми дверьми пятерых королевских солдат.
– Где его величество? – требовательно спросил Николас. – Он уже в комнате?
Солдаты переглянулись, но отвечать не стали, и одно это уже послужило сигналом: что-то не так. Как только Николас пришел к этому выводу, стражники, как по команде, вытащили мечи из ножен.
Трое пошли в атаку. Николас ощетинился лучами света, каналы его силы приоткрылись. Лукс превратился в наполненный энергией шар и бросился на солдат. Отшвырнул их к стене. Солдаты попадали на пол, на них посыпались куски отвалившейся от стены штукатурки.
– Вы что делаете? – крикнул Николас оставшимся двум. – Я – Николас Кир, я здесь, чтобы защитить короля!
Но солдаты молчали и не собирались отступать.
В коридоре было слишком тесно, чтобы достать копье, и Николас снова послал в атаку своего фамильяра. Лукс с одного удара сломал первому солдату нос, а Николас тем временем разоружил второго – это была женщина-солдат. Разоружил и оглушил ударом навершия рукояти ее же собственного меча.
Отдышавшись, взял в руку Вестник Солнца и посмотрел на запертые двери. Сила хлынула к рукам. Лукс завис над головой и засветился еще ярче. Николас выставил перед собой кулак, и скопившаяся в нем энергия с громким треском дерева и скрежетом металла пробила дверь.
Пригнувшись, он шагнул за порог и остолбенел.
В центре пустой комнаты стоял один-единственный человек с кинжалом в руке.
Увидев Николаса, он сразу опустил кинжал.
– Ник, – выдохнул Фин.
– Фин? – Николас шагнул к нему. – Что ты тут…
Он осекся. Фин, которого он знал, ходил в униформе дворцовой прислуги. На нем были синие с серебром облегающие штаны, камзол и начищенные до блеска сапоги. В ушах – небольшие золотые серьги-кольца, на одном пальце – кольцо. Одежду такого фасона Николас мог легко найти в своем гардеробе.
Фин был одет как аристократ.
На торжестве король Фердинанд спросил дона Кассиана: «Вы уверены, что он сегодня не появится?» И тот ответил: «Он не станет для нас проблемой».
И еще Фин сказал ему на гулянье: «Со мной тоже такое бывает. Кажется порой, что без меня и проблем было бы меньше, и мир стал бы лучше».
Фин увидел по глазам Николаса, что тот начинает понимать, и торопливо сказал:
– Я могу все объяснить.
– Кто ты? – коротко и жестко спросил Николас.
– Ник!
– Кто ты?
Фин тяжело сглотнул.
– Мое полное имя Винченцо Аккарди. Но я все равно Фин. Я не изменился, я тот, с кем ты познакомился на торжестве.
– Да неужели? – Николас крепче сжал древко копья. – А мне всю жизнь говорили, что у короля нет наследников. Что ему предстоит сделать выбор, решить, какой из домов будет править в Ваеге после него.
– Что? – Услышав такое, Фин даже отшатнулся. – Нет, он собирается объявить меня своим наследником сразу после Ночи богов. Он никогда не говорил, что какой-то из домов сможет править.
Николаса словно молотом с размаху в грудь ударили.
– И все это время, – прошептал он, – все это время ты молчал. Даже словом не обмолвился.
Фин протянул к нему руку, но Николас не дал к себе прикоснуться.
– Прости. Мне правда жаль. Я хотел тебе рассказать, но боялся. Не знал, как ты это воспримешь. Отец все от меня скрывал, Ник, все скрывал. Я… проклятье, я – узник в этом дворце, и всегда им был. Ты хоть можешь себе представить, сколько времени мне понадобилось, чтобы научиться водить за нос стражу, чтобы вырваться отсюда и просто погулять по городу? Отец даже мага для моего обучения не нанял… я всему сам научился.