Не в силах смотреть на Николаса, Фин отвернулся.
– Я… Мне было так одиноко. Когда я даже мельком видел тебя, мне хотелось подойти ближе, оказаться рядом, похвастать своими игрушками или новым кинжалом… Обнять тебя, когда ты горевал по умершему брату. А потом я научился воровать униформу у прислуги.
Николасу даже стало трудно дышать. Он понял, почему ему казалось, что за ним кто-то следит…
– Но отец обещал, что сегодня объявит меня своим наследником. Я ни о чем тебе не говорил, потому что не хотел, чтобы он взял свои слова обратно, не хотел рисковать, не хотел упустить свой шанс на нормальную жизнь. Да, возможно, я поступил как последний трус, но…
– Это ловушка. – Николас не дал ему договорить.
– Что? – не понял Фин.
Николас, пошатываясь, отступил на пару шагов от Фина.
В коридоре лежат без сознания солдаты короля. Фин один в комнате безопасности. Король обещает объявить сына наследником, в то время как наследники домов соберутся вместе…
– Представление. Казнь Данте. Он хотел, чтобы это стало зрелищем, но этого не будет…
– О чем ты говоришь?
Фин снова потянулся к Николасу, но тот перехватил его руку и почувствовал, как часто бьется его сердце.
– Ник?
Все стало настолько до боли ясно, что он даже не мог понять, почему раньше этого не видел.
Все это время Фердинанд стравливал дома, нагнетал вражду между ними. Король вовсе и не собирался выбирать себе преемника среди наследников домов. Они владеют магией, а это может привести к внутренним распрям и захвату власти.
Фердинанд все это время вел их не к коронации, а на казнь.
– Он все спланировал, он хочет нас убить, – прошептал Николас. – Всех нас.
Фин, ничего не понимая, вытаращил на него глаза.
Где-то в городе на одной из башен колокола пробили одиннадцать часов.
Земля казалась хрупкой и теплой, энергия расползалась по животу Николаса и поднималась к груди.
– Ты хоть понимаешь, что наделал? – Николас оттолкнул от себя Фина. – Если бы ты рассказал об этом раньше… Если бы дома знали, что скрывает король…
Фин стоял перед ним как оглушенный.
– Ник, я не знал! Клянусь!
Но у него не было времени слушать, надо было предупредить остальных.
Фин кричал, звал его, но Николас уже бежал по коридорам дворца. Он не слышал голос Фина, даже не прислушивался к нараставшей внутри панике, просто сосредоточился на энергии, на пульсирующей у него в животе яркой сфере. Он ощутил ее, когда атаковал солдат. Это было так не похоже на его слабые попытки вызвать свою силу с Маддоксом и соларианскими беженцами. Перья Фоса засветились ярче. От возможностей, которые ему дарила сила, закружилась голова.
Вспомнив совет Маддокса, Николас перекачал энергию через Лукса. Фамильяр засветился ярче и укрепил поток энергии. Это позволило Николасу погрузиться глубже в силу, которая нарастала вместе с выравниванием Космического Масштаба.
Тело Николаса изогнулось, послышались треск и щелчки. Сила бросила его вверх, и он оказался на крыше. Подбежал к самому краю и посмотрел на площадь. Там что-то происходило, что-то встревожило и без того шумную толпу.
Через площадь двигался вихрь из теней, и его целью явно был дворец.
Таисия.
Лукс вспыхнул, ослепляющая сила пронзила Николаса, подобно десятку кинжалов.
Он закричал, спину обдало жаром, и два золотых крыла вырвались из его плеч.
Николас оттолкнулся от крыши и бросился в воздух. Захлопали крылья, его тело искривилось во времени, он исчез, а по внутреннему двору эхом пролетел громкий треск.
XI
Таисия стояла на крыше самого высокого здания, смотрела на площадь перед дворцом и впитывала в себя шум толпы. Взволнованные голоса людей подстегивали ее ярость и панику. Ярость и паника усилились, когда она увидела на сцене виселицы.
Люди жаждали магии, которая отвлекла бы их от повседневной, движимой страхом жизни. Они жаждали крови, хотели увидеть ее брата в петле, потому что это будет для них символом конца террора заклинателей.
Но злилась Таисия не на людей на площади. Ее злость была направлена на того, кто все это организовал. На богов и их бессмысленную войну. Она злилась на саму себя за то, что не смогла остановить это раньше.
Какой же глупой она была, когда думала, что этот город и политика – не ее предназначение. Когда хотела свободы, хотела путешествовать, заниматься исследованиями, просто жить.
Это привилегия… Какая это привилегия – иметь столько возможностей и отказаться от них, вместо того чтобы использовать их как инструменты!
А теперь этих возможностей у нее не было.
Но один инструмент еще оставался.
Тени откликнулись на ее безмолвный призыв. Они залили улицы, даже небо затянули тучи, когда на сцену на площади поднялись Риша и Анжелика. Шепот теней звучал как довольные смешки.
Первыми их заметили зрители на крышах. Люди начали тыкать пальцами и кричать, привлекая внимание собравшихся на площади. Таисия услышала, как выкрикивают ее имя, выкрикивают со страхом и тревогой.
Убедившись в том, что ее видят, Таисия медленно потянулась за спину и взялась за рукоять Звездопада. Ткань, в которую он был завернут, упала, и Таисия указала блестящим черным клинком на площадь.
– Приведите Фердинанда Аккарди! – прокричала она, и тени многократно усилили ее крик. – Приведите – или я разрушу дворец до основания!
В доказательство того, что это не пустая угроза, одна из теней выдернула виселицы из помоста и разнесла их в щепы.
Воцарился хаос.
Таисия с ухмылкой наблюдала за толпой, которая мгновенно стала похожа на встревоженный муравейник. Темнота у Таисии за спиной удлинилась и стала шире. Ей в голову пришла одна идея. Она вспомнила торжество, вспомнила, как заволновались аристократы, увидев невероятно длинный шлейф ее платья с капюшоном, и особого рода тревогу у них тогда вызвали завитки теней, колышущиеся вокруг ее лодыжек.
Теперь эти завитки согнали наблюдателей с крыш и направились в сторону Костяного дворца, чтобы осуществить задуманное Таисией.
Перед тем как приступить к исполнению плана, надо было разогнать с площади как можно больше людей. Разогнать до того, как заявятся боги.
Колокола пробили одиннадцать раз, и у Таисии по спине пробежали мурашки.
Началась Ночь богов.
В воздухе раздался громкий треск.
– Таисия!
Поток света пробился сквозь ее тени. Таисия зашипела от боли и отпрянула, поэтому не сразу увидела, что на крышу рядом с ней опустился Николас. Он так ярко светился, что у Таисии заслезились глаза, и, только сморгнув несколько раз, она заметила у него за спиной большие золотые крылья.
У Таисии перехватило дыхание от одного его вида – высокий, сильный, неудержимый, настоящий соларианский воин.
– Ник… твои крылья.
– Таисия! – Он схватил ее за запястья, и от тепла его рук ей стало не по себе. – Останови это. Ты делаешь именно то, чего они хотят!
– О чем ты?
Он так пристально на нее смотрел своими светящимися глазами, что она с трудом выдержала его взгляд.
– Король. У него есть сын. Он его скрывал, потому что задумал именно сегодня уничтожить дома.
Бред. В этом не было смысла.
Но, судя по тому, в каком отчаянии находился Николас, это вполне могло быть правдой.
У Таисии дрогнули губы, и она рассмеялась:
– Проклятье! Ну надо же! – Она снова рассмеялась. – Это самые настоящие скачки на трех дорожках. Боги, король, моя тетя. Кто убьет нас первым? Делайте ваши ставки!
– Твоя тетя? – Николас нахмурился.
Тени продолжали разгонять горожан с площади, а Таисия рассказала Николасу о Камилле.
– Если у нее все получится, нам придется разбираться с целой кучей демонов. А если мы станем сражаться с ними, используя свою силу, это сорвет ритуал.
– Ритуала в любом случае не будет. Вокруг города – круг заклинаний. Как только он активируется, мы уже ни на что не сможем повлиять. – Николас посмотрел в сторону дворца. – Даже если остановить Камиллу и попытаться снять Запечатывание, у нас все равно ничего не получится. Нам нужен кто-то из Остиума, а Остиума больше не существует.
– Тетя сказала, что демоны пришли из Остиума. Они… были священниками или хранителями магии, но их исказил Космический Масштаб. Вот только мы не можем вежливо так попросить одного из демонов, которого она призвала, помочь нам.
Николас вдруг побледнел.
– Я должен привести его сюда, – чуть слышно сказал он.
– Что? Кого?
Николас снова посмотрел на Таисию, а она почувствовала острое желание поцеловать его, прижать к себе, как она это делала, когда он был вот так же растерян или расстроен. Но это было целую жизнь назад.
– Таисия…
Земля приподнялась и опустилась. Таисия устояла на ногах только благодаря тому, что ее удержал Николас.
Фиолетовое свечение по спирали поползло по Звездопаду.
– Началось. Почему нами до сих пор не завладели?
– Не знаю, но мне нельзя терять времени.
За спиной Николаса хлопнули крылья, и он снова взмыл в небо.
– Помоги остальным!
Раздался громкий треск, и Николас исчез.
Таисия смотрела сквозь тени на сцену. Она не видела ни Ришу, ни Анжелику, но она их чувствовала, чувствовала темный искушающий зов Мортри и разгоряченную ярость Витае.
Звездопад завибрировал от неиспользованной энергии. Таисия спрыгнула с крыши и позволила теням окружить себя.
Мать Джулиана лежала именно в том лазарете, где он воровал для нее лекарства. Может, в этом и заключалась какая-то ирония, но Джулиану было не до смеха. Он сидел возле ее кровати, проверял ее пульс, наблюдал за ее слабым дыханием и видел, как периодически кривится от боли ее бледное лицо.
Лазарет охотников не предназначался для членов их семей, но Джулиан просто не знал, куда еще пойти.
Когда капитан решительно вошла в палату и увидела, как Джулиан заслоняет от нее свою мать, она тяжело вздохнула и приказала врачам сделать все возможное, чтобы спасти Марджори.