– Назови свое имя, а я назову свое.
– Д-данте Ластрайдер. – Получилось только со второй попытки.
Тень вдохнула, как будто наслаждаясь запахом чего-то божественного, и повторила:
– Данте Ластрайдер.
У Данте от звука собственного имени чаще застучало сердце.
– А я – Азидех.
– Азидех, – шепотом повторил Данте.
Камилла поделилась с ним этим именем, но он впервые произнес его вслух.
Как только имя было произнесено, демон начал вырисовываться и обретать определенную форму.
Тень удлинялась, появились мускулистые бедра и живот, жилистые руки. Он был голый и повторял телосложение Данте. Кожа у него была темно-синяя, почти черная, как вода на большой глубине, и вся в красных прожилках. Рога на голове сплелись в подобие короны. Черные космы вместо волос, шея гибкая, ногти длинные и острые.
Азидех сел на корточки.
Данте тяжело дышал, пот ручьями струился по ребрам. Он смотрел в глаза демона с узкими, как у кошки, зрачками и увидел свое искаженное от страха лицо.
– Я дам тебе силу, которую ты ищешь. – Азидех аккуратно взял Данте за подбородок.
Прикосновение демона было мягким, но при этом властным. Данте вздрогнул, как от статического разряда.
– Мою силу. Но это будет зависеть от твоего подношения. – Демон снова улыбнулся, в окружавшем его темном свечении сверкнули зубы. – Что ты можешь мне предложить, Данте Ластрайдер?
– У меня ничего нет, – прохрипел Данте. – Только моя жизнь.
Азидех слегка приподнял тонкие брови.
– За такое подношение можно получить великую силу, – шепотом сказал демон и провел ногтем по щеке Данте, едва ее не порезав. – Но, решившись на это, ты отдаешь мне свою жизнь. Когда наше дело будет окончено, я смогу ее отобрать. Что бы ты ни творил, твоя смерть будет в моих руках.
Мог ли он сделать больше? Мог ли постараться и добыть нужное ему подношение? Но Данте слишком ослаб, его тело томила боль, и других вариантов не было.
– Ты принимаешь условия?
– Да, – прошептал Данте.
– Договор заключен.
Демон прижался губами к губам Данте. Это ощущение было холодным и всеохватывающим, оно устремилось в его сердце, как выпущенная из арбалета стрела. Демон поглотил его боль. Тонкая черная цепь возникла на запястьях Азидеха, а потом подползла к Данте, заскользила вверх по его телу и по-хозяйски замкнулась на шее.
Слабость исчезала, как туман. Азидех отстранился, и Данте сделал глоток воздуха, как будто первый в жизни. Окружавшие его тени собрались у него на запястьях, потянули за наручники и наконец сорвали их.
Нокс снова возник у него между ладонями и радостно завертелся. Данте рассмеялся. Тени ползали по нему и перешептывались, имитируя смех.
Азидех положил руки ему на плечи и тихо сказал на ухо:
– Теперь бери мою энергию и мою силу в любой форме, какой пожелаешь.
Данте встал. Он чувствовал демона у себя за спиной и нетерпеливо улыбался.
Дверь в камеру открылась.
– Время пришло, Ластрайдер, идем.
Офицер Ябарра всего на полшага вошла в камеру и остолбенела.
– Какого…
– Иди домой, – сказал Данте.
Голос его изменился, стал более низким и звучал, как успокаивающая мелодия. Это мгновенно подействовало на Ябарру – лицо ее перестало быть напряженным и суровым.
– Иди домой к своему мужу и не выходи, пока не поймешь, что опасность миновала.
Под властью демона Ябарра даже не кивнула в ответ, а сразу развернулась и вышла из камеры.
Данте стал перед непроницаемой стеной Стелы Смерти и вытянул вперед руки. Азидех тоже. Сила демона стала силой Данте, его мышцы стали крепкими, на них выступили вены.
Данте закричал и толкнул стену. Стена из блестящего песчаника взорвалась наружу.
– Дар убеждения для того, кто силой обаяния подчиняет других своей воле, – прошептал Азидех. – Сила для того, кто имел силу, но ее у него отняли.
Данте встал на край разлома и, задержав дыхание, посмотрел вниз на Нексус. Ветер ворвался в камеру и растрепал его волосы.
На востоке города сверкали вспышки света, рычала земля и клубились черные тучи.
– Таисия, – прошептал Данте.
Тени слетелись на его зов, и он спрыгнул со Стелы Смерти.
С высоты своего полета Николас видел, как дома окружили солдаты в синей униформе. Рат Вакара щитом заслонял свою младшую дочь. Адела Мардова создала вокруг себя кольца из элементов, как будто она была планетой, окруженной стихиями. Золотая светящаяся линия пересекла площадь, и у них под ногами появились глифы.
– Проклятье! – Николас посмотрел вниз на Джулиана, который ехал верхом на рогатом волке, и крикнул: – Началось!
Джулиан пригнулся, волк побежал быстрее. Николас, используя способность передвигаться со скоростью света, устремился вперед и приземлился в конце выходящей на площадь улицы.
Земля тряслась. Во внутреннем дворе Костяного дворца сражались две пульсирующие фигуры, красная и черная. Николас сразу понял, что это Риша и Анжелика. Крепче сжал копье, но он был пуст, как в тот день в базилике, когда призывал Фоса даровать ему свое благословение.
Его подразделение затерялось в толпе перепуганных горожан и очумевших стражников. Он хотел им помочь, но надо было проследить за тем, чтобы Джулиан добрался до центра круга заклинаний.
– Никша!
Прямо перед ним приземлился забрызганный кровью отец с расправленными за спиной золотыми крыльями. Его меч был в крови, глаза сверкали от гнева.
– Что это? – Он указал мечом на разбегающиеся по земле линии круга заклинаний. – Почему ты это не остановил?
– Я…
– Наследники Вакара и Мардова во власти их богов.
Варен посмотрел на крылья Николаса.
«А ты почему нет?»
Фигура из ревущего пламени, которая была Анжеликой, опустилась на одно колено и ударила ладонью по земле. Под ней тут же поднялась гранитная башня. На булыжной мостовой появились глубокие широкие трещины. Риша устремилась к башне, а вылетевшие из трещин кости сложились в лестницу. Риша взбежала на башню, и они с Анжеликой исчезли за красно-черным нимбусом. Снова задрожала земля.
Варен неподвижно стоял на фоне происходящего за его спиной хаоса. Что-то изменилось в его каменном лице.
– Значит, это будет настоящая Ночь богов, – прошептал он. – Благословение богов в тот момент, когда Фердинанд обратился против нас. Мои собственные солдаты…
Он тяжело задышал и нацелил меч в сердце Николаса:
– Гниющая конечность должна быть отрублена ради спасения всего тела, – сказал он так тихо, что Николас из-за шума на площади с трудом его услышал. – Если Фос не вселится в тебя, я предложу ему себя и отвоюю то, что нам принадлежит.
Николас едва успел блокировать нанесенный отцом удар. Меч ударил по металлическому древку копья.
– Отец!
Это слово вырвалось вместе со всем, что он сдерживал у себя в груди. Но Николас понимал, что этого будет недостаточно.
– Из-за тебя я лишился наследника! – заревел Варен. – Из-за тебя моя жена утратила рассудок. Ты стоил мне короны и силы нашего бога. С меня хватит! Я это остановлю!
Варен освободился и бросился в атаку.
Николас исчез и сразу возник у него за спиной. Но отец был опытным воином с отлично отточенными рефлексами. Они снова скрестили оружие. Варен уклонялся и пригибался, используя преимущество меча перед длинным копьем, в итоге ему удалось заступить на территорию Николаса. Николас был без доспехов, и отец сумел нанести ему неглубокую рану в боку, прежде чем он успел взмыть в воздух. Варен взлетел за ним.
– Люди в опасности! – закричал Николас, отбивая яростные атаки отца. – Не со мной тебе надо драться!
Но его слова не достигали цели. Варен тяжело дышал и бешено вращал глазами, совсем как в тот день, когда нашел истекавшую кровью Мадею.
Он метнул в Николаса светящийся шар, рассчитывая сбить его на землю, но Лукс превратился в щит и отразил удар.
Николас глянул вниз – Джулиан верхом на фенрисе только-только въехал на площадь.
Он уклонился от меча Варена и крикнул Джулиану:
– Внутренний двор! Ты должен туда добраться!
Второй светящийся шар угодил ему в бок, и он рухнул на ближайшую крышу. Прокатился до самого края и чуть не сорвался. Крылья замерцали от боли. Отец приземлился рядом и занес над головой светящийся меч.
– Когда тебя не станет, Фос выберет меня, – захлебываясь словами, невнятно говорил Варен. – Он наполнит меня силой, другие дома падут, король падет, и у них не будет другого выхода – они склонятся перед нами.
Николас поднялся на ноги и выставил перед собой Вестник Солнца.
Внизу все ярче светился круг заклинаний. А дворец окружило какое-то странное черное свечение. Николас на секунду подумал о том, что Фин все еще во дворце, и в этот момент отец пришел в движение.
Они снова скрестили оружие.
– Остановись, – задыхаясь от усилий, сказал Николас. – Прошу тебя.
Но у него не было ни единого шанса. Взывать к разуму было бесполезно. Отец никогда ни к кому не прислушивался. Его невозможно было переубедить.
Варен с диким криком поднял меч, приготовившись вонзить его в грудь сына. Лукс, пульсируя, вынырнул перед ним и оттолкнул достаточно далеко, чтобы Николас смог с размаху вонзить копье в шею отца.
Варен захрипел и выронил меч. Меч заскользил вниз по крыше, отец покачнулся, вцепился в Вестник Солнца, и золотое свечение, проникнув в него, подарило ему абсолютное облегчение. Варен встретился с Николасом взглядом, и на какое-то мгновение глаза его прояснились.
А потом его крылья с шипением погасли, он начал падать вслед за своим мечом. Николас выдернул копье из шеи отца, Варен рухнул на черепицу, скатился с крыши и исчез из виду.
Николас опустился на колени, он рыгал от позывов рвоты, а Лукс, зависнув перед ним, лихорадочно мигал и беззвучно призывал встать.
Он не мог перестать думать и реагировать. Надо было продолжать драться. Он должен был помочь остальным.
Николас с силой хлопнул крыльями и взмыл в небо. Щипало глаза, но он не мог понять – от слез или от крови.