Близняшки приносили ей поесть, а она исходила потом. Мать и Мико являлись ее проведать.
Адела за нее волновалась, но к ее волнению за дочь примешивалось нетерпение.
Даже в те моменты, когда мать прикладывала ко лбу Анжелики холодный компресс, она слышала, как та все бормочет и бормочет что-то о приближающихся празднествах Ночи богов.
Мико в какой-то момент нахмурилась и осуждающе посмотрела на Аделу, а та, поясняя свое поведение, сказала:
– Он очень решительно настроен сделать все именно так, как задумал. Мардова должны произвести неизгладимое впечатление, и не только на самом главном празднестве, но и во время демонстрации магии, которую он там себе запланировал. Нам нужно время на подготовку.
Анжелику так трясло, что она буквально клацала зубами, иначе она бы обязательно сказала, что Фердинанд – придурок и в этом нет никакого смысла.
Но Мико не стала возражать Аделе и просто вполголоса сказала:
– Анжелике необходимо расслабиться. Лишний стресс ей ни к чему. Может, ее инструменты…
– Нет. Я не позволю, чтобы над ней насмехались, – оборвала Мико Адела и, сделав глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, прикоснулась к горячему лбу дочери. – Мы все решим, мы что-нибудь придумаем и обязательно с этим разберемся. Мы должны с этим разобраться.
Но у Анжелики не было способа избавиться от этой обжигающей боли. О походе в «Сад» не стоило и думать – она была физически слишком слаба и не хотела подвергать кого бы то ни было риску.
Памятуя о рекомендации Косимы, Анжелика попросила служанку принести ей зверобой, и одна пиала с растворенным в кипятке порошком помогла снять дрожь и головокружение.
Немного придя в себя, Анжелика смогла вернуться к чтению гримуара.
Первая треть книги была в основном посвящена ранним годам Ваеги, все это Анжелика уже знала, получая образование на дому. Книга была написана сухо, в старинном стиле, и кое-где Анжелика даже не смогла разобрать смысл устаревших выражений.
Анжелика сидела, подперев рукой горячий лоб, и напряженно вглядывалась в начертанные на странице гримуара слова. Льющийся из окна у нее за спиной свет окрашивал кабинет в серовато-перламутровый цвет. Анжелика заметила, что последние дни были довольно тусклыми, и подумала, что, возможно, их ожидает ранняя зима.
Быстро пролистала несколько страниц – головная боль и нетерпение росли с каждым прочитанным, но бесполезным предложением.
Остановилась, когда увидела два слова – «Ночь богов», – и ближе притянула гримуар.
Осень, набирая силу, убивает листву и дает урожай. Так, подходя к своему концу, начинается жизнь. Выравнивание миров, поток их силы и магии. Это время всегда священно. Время, когда сходятся вместе власть и мир. Мы благодарим, принимаем и возвращаем.
Мы начинаем с приношений: гвоздика и камфара, ладан и чемерица, мирра и шафран, кохия и корень мандрагоры, соль и сера. Мы спускаемся в ступенчатый колодец и уходим в миры тьмы, света и страха. А другие восходят к нашим элементам.
Эта традиция началась после того, как боги собрались вместе.
Мы создали дома и увидели в них божественную силу. Мы боялись их, любили их и хотели большего. Благодарить стало недостаточно, теперь надо собрать миры так, как мы никогда раньше не делали и никогда не были на это способны.
Все началось, когда мы создали круг. Огромный и мощный по силе, с его языком порталов и временных промежутков.
Каждое приношение возлагалось на пять окончаний лучей: Ноктус, Витае, Солара, Мортри, Остиум.
Каждый из наследников вставал на свою точку. Силы миров сходились. Это было свидетельством прекрасной, невыразимой магии. Призывом к сотворению чуда.
На слове «Остиум», Анжелика напряглась и немного прищурилась. Она никогда с ним не сталкивалась, и вот теперь это слово было у нее перед глазами. И этот Остиум шел в одной связке с четырьмя мирами.
Только эти дома могут испытать подобную, никому не ведомую радость. Не наделенным магией домам остается удивляться и довольствоваться своей простотой. И все же некоторые, те, кто хотят овладеть квинтэссенцией[21], продолжают поиски. Есть те, кто утверждает, что это невозможно. Они уверены, что перенос силы происходит лишь через смерть и увядание. Некоторые из них даже ищут возможности поглотить плоть магов и так забрать себе их силу. Только глупец, встретившись взглядом с богом, попытается вкусить его плоть. И воистину мрачными будут времена, когда боги станут пожирать своих родичей.
Анжелику передернуло.
Боги повернулись друг против друга. Это понятно. Но чтобы пожирать плоть? Неужели люди верили в то, что, сожрав плоть мага, обретут его силу?
Она перелистнула страницу.
Здесь на развороте был изображен Космический Масштаб. Четыре мира находятся каждый в своем секторе, соединяющие их линии образуют правильный ромб. Они помещались внутри круга Вселенной, и в центре круга был еще один, маленький, с расходящимися в стороны линиями. Это очень напоминало карту Нексуса с его четырьмя лучами и Костяным дворцом в центре.
Анжелика чуть не пропустила рисунок, но все объекты были снабжены надписями, и она в последний момент заметила, что в центре маленького круга начертано уже знакомое ей слово.
«Остиум».
Она оттолкнула гримуар. В горле пересохло так, что стало больно дышать. Анжелика допила оставшийся в кружке чай и, не почувствовав облегчения, раздавила кружку в руке.
Такого просто не может быть. Это вымысел, или какой-то посмертный розыгрыш Леззаро, или…
Или изначально миров было не четыре, а пять.
«Этого не может быть, – как мантру, повторяла себе Анжелика. – Этого просто не может быть».
Остиум. Возможно ли, что Остиум – это пятый мир, о котором никто не знал или не помнил?
Но как? Как такое возможно?
Тут Анжелика, видимо, потеряла сознание. Во всяком случае, она не могла вспомнить, что происходило дальше. А когда пришла в себя, окно у нее за спиной почернело. Наступил вечер.
Анжелика не двигалась. Не могла пошевелиться.
Таисия была полна уверенности, что они смогут, изучив гримуар, снять Запечатывание. Но как они это сделают, если условия ритуала не могут быть соблюдены? Если они не в состоянии привлечь к ритуалу Остиум и вообще не знают, что это или кто это?
И где, будь оно все проклято, найти этого пятого наследника?
XIII
Джулиан внимательно наблюдал за каретами, въезжающими в ворота Костяного дворца.
Городские стражники оттесняли толпу любопытных горожан, которым не терпелось увидеть прибывающих на празднество Ночи богов представителей благородных домов.
Джулиан невольно подумал о том, что его мать наверняка очень хотела бы оказаться в этой толпе.
– Да уж, забавная работенка, – пробормотал рядом Пэрис. – Ну, хоть увидим Наисветлейшего во всем его великолепии.
– Тебя это так забавляет? – Джулиан приподнял бровь.
– А что? Простой горожанин не может хоть разок подшутить над великими?
– И с чего ты решил подшучивать над лордом Николасом? – искренне возмутился Джулиан.
Пэрис закатил глаза:
– С любовью, я подшучиваю с любовью.
Элементалист Коми достал из кармана три глиняных шарика и, слегка шевеля пальцами, позволил им кружить у себя над ладонью. Эту игрушку он сделал специально, чтобы снимать напряжение.
– Вообще-то, – заметил он, – мы должны следить за происходящим во внутреннем дворе, а не пялиться на лорда Николаса.
Джулиан молча согласился и взглянул вокруг: башни высятся на фоне бледно-лилового неба, по периметру двора стоят солдаты.
После происшествия в некрополе в Нексусе объявили полную боевую готовность и привлекли дополнительное количество солдат, но Николас настоял на том, чтобы его подразделение направили на охрану дворца. Не исключалась возможность еще одной атаки заклинателей и, как и в первый раз, нападения на центр Нексуса.
В воротах появилась черная, отделанная серебром карета с сигилом Ластрайдеров на дверцах.
У Джулиана кровь прилила к голове – он вспомнил расправу в костяной лавке, смертоносные тени-удавки и зловещий смех.
Чудо, что Николас не стал расспрашивать его о случившемся в той лавке.
Да, Таисия Ластрайдер предупредила его, что может с ним произойти, если он проболтается. Но его не отпускало чувство вины, он не мог вычеркнуть из памяти все, чему был свидетелем. И он послал анонимную наводку. Просто понадеялся, что так сумеет выполнить свой долг и избежать гнева наследницы дома Ластрайдеров.
Джулиан не был готов к интуитивной реакции, совсем как в том месте, где он чуть не погиб всего несколько дней назад. Тогда… тогда у него на глазах возник вихрь, воронка… открылся портал.
Там был убит человек, убит жестоко, и сделала это женщина, которая, похоже, даже не сознавала, какой силой обладает.
А потом наследница дома Вакара считала воспоминания убитого.
Что она увидела? Увидела ли она его, Джулиана?
– О, только глянь на них, глаз не оторвать, – пробормотал Пэрис, наблюдая, как представители домов один за другим выходят из карет.
Джулиан, для которого долг был превыше всего, не устоял и с любопытством посмотрел туда, где Вестник Солнца исчезал в зале торжеств. И тут же себя одернул: «Ты на посту, сосредоточься и делай свою работу».
Таисия сверху вниз смотрела на публику в зале. Умбра извивалась у нее между пальцами.
Зал торжеств – жемчужина в створках дворца. Из-под сводчатых застекленных потолков на отполированный пол из черного гранита струился угасающий предвечерний свет.
Вдоль лестницы и в углах балкона, откуда планировали выйти Ластрайдеры, притаились стражники.
Таисия мельком оценила одного, то есть одну из них – женщину с выбритыми висками и затылком. Это напомнило ей о том охотнике, по имени Джулиан Лука, – она успела заметить его во внутреннем дворе среди прочих подчиненных Николаса.