И все же солнечный свет не очень-то отгонял холод, он был каким-то далеким и смутным, то есть скорее символизировал тепло, но не приносил его.
И само солнце – огненный шар, по легенде появившийся из чрева Дейи, после того как она проглотила одно из перьев Фоса, – было таким тусклым, каким Николас его еще никогда не видел.
Жители Ваеги смогут это понять только через несколько недель или даже месяцев, но Николас уже это чувствовал.
Лукс лениво сполз с его запястья, поднялся выше и обвил шею. Фамильяр подрагивал, как будто тоже ощущал утренний холод.
Николас не стал спрашивать, что это значит. Они видели последствия сотворенных во время празднования заклинаний – вот во что обошлась потраченная на них энергия.
Мир Витае умирал. Это они уже знали.
Чего они не знали, так это того, сколько времени у них осталось.
II
– Сядь ты уже наконец, пока дорожку на ковре не протоптала, – недовольно сказала Камилла. – Он, между прочим, из Кардики и влетел мне в копеечку.
Но Таисия пропустила слова тети мимо ушей и продолжила вышагивать по гостиной. Она не знала, что ей делать, куда еще пойти, чтобы снять с себя этот ужасный груз.
Это был первый по-настоящему холодный осенний день, и в камине разожгли огонь. Изредка потрескивали поленья, и Таисия, услышав этот звук, всякий раз нервно вздрагивала.
– Ты когда последний раз ела? – поинтересовалась Камилла, услышав, как у племянницы заурчало в животе. – Урчишь, прямо как злая кошка.
Но у Таисии не было аппетита, ее желудок был нафарширован паникой, а внутренности словно отбиты до крови.
– А тебя, похоже, все это не особо волнует, – огрызнулась Таисия. – Данте официально приговорен к смертной казни через повешение. Как ты можешь вот так спокойно здесь сидеть и принимать все это?
Камилла расположилась в своем любимом кресле, которое вначале было жестким, но с годами стало мягким и уютным.
– Если я сохраняю спокойствие, это еще не значит, что мне все безразлично. Данте – мой племянник. Думаешь, я хочу увидеть его на виселице?
Только после этих слов Таисия заметила, как напряжено лицо Камиллы, из-за чего тетя даже стала выглядеть старше своих лет. Таисии стало неловко, и она отвернулась. Умбра осторожно сжала ее запястье, но от этого Таисия только отчетливее ощутила, как неровно стучит ее сердце.
Официальный приговор вынесли быстро, тихо и в отсутствие членов семьи Ластрайдер.
Дон Солер сказал правду. Но одно не давало Таисии покоя. Признание Данте. В чем именно он признался и почему?
Только спросить об этом теперь было не у кого. Ответы умерли вместе с тем, кто насмехался над ней и пытался вывести ее из себя… довольно успешно, за что и поплатился. Она увлеклась, и верховный комиссар в результате открыл расследование, так как смертельные раны дона Солера разительно отличались от тех, что наносили своим жертвам мертвецы.
Да, она поддалась эмоциям и допустила промах.
Новости о признании Данте постепенно расползлись по городу, а вместе с ними в разговорах появился ярлык «дом изменника». Однако ноктанцы продолжали поддерживать Данте и всю семью Ластрайдер. Это тревожило Таисию, она не хотела, чтобы их, и без того уязвимых, начали подозревать в неблагонадежности.
Она ощутила руку Камиллы на своем плече.
– Ты показывала мне те кости астралама. Возможно, с помощью их силы ты могла бы освободить брата из Стелы Смерти до того, как… – Тетя круговыми движениями погладила Таисии спину. – Или, может, в Ночь богов. Я могла бы устроить отвлекающий маневр. Что-что, а это я хорошо умею.
Таисия нервно рассмеялась:
– Кости будут готовы только через пару дней, не раньше.
– Значит, подождем. А ты пока сфокусируйся на своем плане.
– Тут есть одна проблема.
Когда Таисия закончила рассказ о том, что узнала Анжелика, изучив гримуар, тетя охнула:
– Да уж, проблема – это мягко сказано.
– Леззаро не рассказывал тебе об Остиуме?
– Нет, он вообще избегал говорить со мной о гримуаре, даже одним глазком глянуть на свою драгоценную книгу не давал.
Тетя снова села в кресло и задумалась.
Таисия ее понимала. Она сама уже несколько дней и так и эдак пыталась допустить вариант, что пятый мир существует, но так и не смогла в это поверить.
– А ты не думала, что она вас обманывает? – наконец спросила тетя.
– Кто? Анжелика? Конечно, я об этом думала. – Таисия снова начала расхаживать взад-вперед по ковру. – Это неплохой способ заставить нас отступить от задуманного плана и вместо этого сфокусироваться на презентации Ночи богов в том виде, на котором так настаивает король. Она, похоже, первой из нас узнала об этом. Но если то, что она сказала, правда, если нам необходимо что-то или кто-то, кто будет во время ритуала представлять Остиум…
Таисия поежилась – она продрогла до мозга костей, даже огонь в камине не помогал.
– Не думаю, что Риша с Николасом после всего захотят принять в этом участие.
Только на следующее утро после празднества Таисия начала осознавать, что ей наговорили Николас и Риша. Она пришла в такое бешенство, что схватила круглый фарфоровый поднос – подарок Ника на ее восемнадцатилетие – и разбила о стену.
Потом злость сменили боль и тоска, а следом за ними пришло чувство вины, от которого она никак не могла избавиться. У нее на руках еще оставались пятна крови дона Солера, и она часами просто тупо на них смотрела.
– Я тебе говорила, что из друзей вырастают, – вздохнув, напомнила ей Камилла. – Всегда настает день, когда твое предназначение становится превыше всего.
– Долбаное предназначение.
Она годами так выражала свое отношение к долгу, но сейчас эта фраза не была проявлением подросткового бунта – в ней прозвучали усталость и разочарование.
Данте умел превратить свое предназначение в полезный инструмент, с его помощью он изучал Нексус изнутри, узнавал, как лучше служить во благо своему городу.
Но дома волокли свое предназначение, словно тяжелые цепи. И эти цепи тянулись к ним из дворца, от трона, вселяли в них страх перед Фердинандом и превращали в его рабов.
Что хорошего в предназначении, если его смысл по большей части сводится к неоспоримому подчинению?
– Предположим, у меня получится снова их уговорить, но что толку, если у нас нет того, что будет представлять пятый мир?
Камилла снова задумалась. Таисия подошла к сервировочной тележке, взяла графин с хересом, прямо из горлышка отпила несколько глотков и сразу почувствовала, как в груди разливается приятное тепло.
После довольно долгого молчания тетя вдруг тихо ойкнула, как будто что-то вспомнила.
– Фулкрумы.
– Что? – не поняла Таисия.
– Фулкрумы, – повторила Камилла, и взгляд ее прояснился. – Леззаро мне о них рассказывал. Пожалуй, только о них он готов был говорить долго и подробно. Боги правят определенными мирами, так?
Таисия часто заморгала, пытаясь понять, к чему клонит тетя.
– Следовательно, каждый мир пронизан силой определенного бога. В каждом мире есть точки, в которых эти силы выравниваются с Космическим Масштабом, создавая лей-линии[25], создавая порталы. Нексус стоит на этих лей-линиях.
Таисия это знала – все знали, – но она решила не перебивать Камиллу, которая начала нервно постукивать пальцами по колену.
– Но где берут начало эти линии? – продолжала Камилла. – Да, они проходят через Космический Масштаб, но начало они берут от богов. От их силы, которая наполняет их мир. Но вот вопрос – каким образом их сила интегрируется в их миры?
– Ты задаешь слишком много риторических вопросов, – пробормотала Таисия. – Нельзя ли ближе к сути?
Камилла встала, решительно отобрала у Таисии графин с хересом и отпила большой глоток.
– Суть в том, – Камилла выдохнула и опустила графин, – что в этом долбаном гримуаре рассматривается теория, согласно которой боги связаны с мирами через фулкрумы. Это своего рода зерно, суть, которую они укореняют в своих мирах. Там они хранят и накапливают силу.
Херес, конечно, был хорош, но эта теория не показалась Таисии притянутой за уши.
Большинство людей предпочитали не знать, как действуют боги. Они просто не хотели погружаться в экзистенциальный кризис[26], что неизбежно, когда начинаешь задаваться вопросами о том, как устроена Вселенная и кто ею правит. Их все устраивает: боги владычествуют, и все.
Таисия задумалась над словами Камиллы, и ей показалось, что в этом есть смысл.
Если магия нуждается в фокальных точках – взять хотя бы круги заклинаний, – почему боги не могут нуждаться в фокальных точках, откуда берет начало их власть над миром?
– Выходит, у Дейи есть нечто такое здесь, в Витае? – спросила Таисия. – Но где?
Камилла пожала плечами:
– Если фулкрумы существуют, то они – слабое место богов, а значит, те стараются скрыть их любой ценой. Когда Леззаро все это мне рассусоливал, я не думала, что это можно будет как-то использовать, но если пятый мир существует…
– Тогда у него есть фулкрум, – выдохнула Таисия. – И если мы до него доберемся…
– У вас будет нечто, что будет представлять Остиум во время ритуала, – закончила за нее тетя.
Какое-то время они просто стояли и молчали. Тишину нарушало только отрывистое дыхание Таисии и треск огня в камине.
Камилла протянула племяннице графин, но та от волнения не смогла отпить даже маленький глоток.
– И как нам это сделать? – настойчиво спросила Таисия. – У нас нет доступа к другим мирам, что уж говорить об этом, стертом из памяти и, вполне вероятно, уничтоженном пять сотен лет назад.
– Твои кости астралама. Ты говорила, что они создали портал.
У Таисии при одном воспоминании об этом больно сжалось сердце.
– Да. Думаешь, я смогу… Смогу с помощью этих костей вызвать фулкрум Остиума?
– Тут не я владею магией, милая. – Камилла рассмеялась и развела руками. – Я всего лишь подала идею.