– Мне сказали, вам нужна помощь.
– Именно так. Мы продолжаем расследовать инцидент с доном Солером, но не можем взять след. Его величеству не понравилась эта идея, но, учитывая недавние события, боюсь, у нас не остается другого выбора.
Теперь Риша поняла, в чем дело.
– Конечно, показывайте дорогу.
Стражники, когда они шли мимо, бросали свои дела, салютовали верховному комиссару и с любопытством поглядывали на Ришу. Дамари двигался, как акула в воде, – быстро, уверенно и плавно.
В камерах вдоль задней стены сидели – или лежали, если были слишком пьяны, – задержанные на городских улицах. Одни угрюмо молчали, другие стояли возле решетки и пытались привлечь внимание охраны.
Один из задержанных протянул руку между прутьями, как будто хотел схватить Ришу.
– Какой сладкий смуглый бутончик, – слегка заплетающимся языком сказал он. – Поди ко мне, ты у меня сразу расцветешь.
«Так расцвету, что костей не соберешь», – мысленно ответила ему Риша.
Дамари провел ее в подвальный этаж. Там она сразу ощутила присутствие тел и парочки ослабших духов, которые еще не избавились от горечи и обиды.
«Надо будет распылить их перед уходом», – подумала Риша.
– Здесь мы содержим наиболее опасных заключенных, – пояснил верховный комиссар, и тут же, как по сигналу, по этажу эхом пронеслись разъяренные вопли и лязг решеток. – А также храним особо деликатные улики.
Дамари и сопровождавшие их стражники словно не слышали поднявшегося в каменных коридорах гвалта. Рише стало интересно – сколько требуется времени, чтобы к такому привыкнуть?
И еще подумала о том, смог ли Данте приспособиться к содержанию в Стеле Смерти.
Дамари остановился перед массивной металлической дверью и позволил стражникам ее открыть. Риша, встряхнувшись, отогнала все посторонние мысли.
Когда вошли внутрь, она сразу поежилась от холода.
В конце комнаты между панелями из морозных камней были установлены металлические плиты, на стенах висели хирургические инструменты. На двух столах из четырех лежали накрытые белыми простынями тела.
Дамари подвел ее к тому, что стоял слева.
– После празднества мы подвергли тело глубокой заморозке. Но должен вас предупредить, он все же до некоторой степени разложился. И у него множественные серьезные ранения.
Верховный комиссар говорил так, будто она была некромантом, который прежде никогда не видел покойников.
Риша промолчала, просто кивнула и откинула с тела простыню.
Покойник был не в самом худшем состоянии, но и далеко не в лучшем.
Тело посинело, внутренние органы увеличены от скопления газов, живот раздулся, пальцы распухли. Руки, ноги и голова были пришиты к туловищу толстыми черными нитками.
Один из стражников прикрыл рот ладонью и отвернулся.
Риша наклонилась, чтобы лучше рассмотреть труп, и сразу обратила внимание на то, как чисто сработал тот, кто расчленил дона Солера.
Аккуратно поднесла ладони к вискам покойного. Его голова была холодной как лед.
– Миледи, подождите. Для наиболее эффективного использования улик нам необходимо не только получить обрывочные картинки из его воспоминаний. Крайне важно его оживить, чтобы я мог задать ему несколько вопросов.
Риша заколебалась. Она сомневалась, что это даст какой-то результат, ведь связки покойного перерезаны.
– Простите, я понимаю, что слишком много от вас требую. – Дамари неправильно истолковал ее молчание. – Если желаете, мы можем дождаться вашего отца…
– Чем больше времени прошло с момента смерти, тем меньше времени на работу с телом, – перебила Дамари Риша. – Предлагаю вам заранее хорошо продумать свои вопросы, верховный комиссар.
И Риша погрузилась в темный омут своей силы. Ощущение было приятным, она словно потягивалась после сладкого сна. Выпрямилась, расправила плечи, возле ее ног закружилось кольцо холодного воздуха.
Одной рукой она начертила над головой дона Солера узор для реанимации и сразу почувствовала, как где-то вдалеке отозвался на ее призыв мир Мортри.
Тишину разорвал жуткий булькающий вопль. Глаза дона Солера распахнулись. Он уставился куда-то между Ришей и Дамари.
– Дон Солер, – обратился к мертвецу верховный комиссар, – прошу, сосредоточьтесь на том, что я вам говорю, и, если сможете, постарайтесь мне ответить.
У Солера отвисла челюсть, вывалился язык, он завращал глазами.
– Вы помните вечер торжества во дворце? – спросил Дамари.
Риша обратила внимание, что верховный комиссар не стал упоминать о смерти советника, очевидно, чтобы и без того ошалевший покойник не запаниковал еще больше.
– Тор… жест… во, – хриплым шипящим шепотом повторил Солер. – Те… Те…
Лицо Дамари оставалось невозмутимым, только бровь чуть дрогнула, выдавая его нетерпение.
– Вы помните, что произошло?
Сдавленный стон.
– Де… дер… мм…
– Кто-то вас удерживал?
– Мон…тр!
– Расчленение могло повлиять на его разум? – Дамари глянул на Ришу.
– Могло. Но обычно такое случается в результате серьезной травмы черепа.
У Солера заходил вверх-вниз кадык, как будто он пытался сглотнуть.
– Держал… Дер… Те…
– Не торопитесь, дон Солер.
– Мон… стр, – снова прохрипел покойный.
– Оживший мертвец? Дикая тварь?
У Риши от стона дона Солера мурашки пробежали по спине.
– Тень!
Риша чуть не охнула.
Гнев Солера нарастал, и его дух уже не просто искал к ней доступ, как это случалось на сеансах, он ломился и требовал его впустить.
Риша отбивалась, кровь шумела в ушах. Дамари что-то сказал, но из-за стонов дона Солера она его не услышала.
Внутренний двор Костяного дворца. Мельком она видит оживших мертвецов.
Тени, они повсюду, окружили непроницаемой черной стеной.
Перед ним лицо женщины. Ее улыбка как белое лезвие косы.
Как только мертвец передал ей эти картинки, напряжение внутри ослабло, связь с доном Солером прервалась.
– Вы можете что-нибудь еще мне сообщить? – спросил Дамари.
Но дон Солер смотрел на него пустыми, подернутыми серой пеленой глазами и не издавал ни звука.
– Бесполезно, – сказала Риша, – он нас покинул.
– Проклятье! – Дамари выпрямился и пробежал пальцами по волосам.
Таким возбужденным Риша его еще никогда не видела.
А ей самой стало худо, сердце тяжело стучало в груди.
Таисия.
Риша уже разочаровалась в своей старшей подруге, когда узнала, что та ее обманывала и многое от нее скрывала. Но сейчас… это было совсем другое. Оказывается, Таисия совершила убийство не один раз, а дважды. Она убила главного шпиона короля, человека, который посадил Данте в Стелу Смерти и приговорил к смертной казни через повешение.
И сделала она это с холодной, полной злобы улыбкой. Риша даже не подозревала, что Таисия на такое способна.
– Дон говорил что-то о тени, – напомнил Рише верховный комиссар. – Похоже, вы под конец считывали его воспоминания. Случайно не увидели, о чем он пытался нам сказать?
У Риши сердце сбилось с ритма.
– Боюсь, его воспоминания были слишком смутными, чтобы разглядеть какие-то подробности.
Риша произнесла все это, даже не успев осознать, что говорит.
Она злилась на Таисию за то, что та сделала, и, несмотря на это, продолжала ее защищать.
Но с другой стороны, выдав Таисию, она бы повела себя как последняя лицемерка, ведь она по собственной воле присоединилась к тем, кто устроил побоище во дворце, а значит, тоже была виновна.
Дамари наблюдал за Ришей, словно ждал, когда она передумает и даст другой ответ.
Риша не передумала.
– Очень жаль, – пробормотал Дамари. – Я рассчитывал, что эта зацепка приведет нас к чему-то более существенному. Содействие Вакара очень помогло бы нам в этом деле, учитывая…
Риша насторожилась. Их уже расспрашивали о случившемся во дворце, и она рассказала все как было: она столкнулась с лидером Неупокоенных и уничтожила тело Лешьи, чтобы отменить заклинания.
Но чтобы снять с себя подозрения, этого было недостаточно.
– Уверен, вы бы не стали по доброй воле укрывать важную для нашего расследования информацию, – продолжил Дамари. – И я не сомневаюсь, что вам небезразлична репутация вашей семьи и вы не сделаете ничего, что могло бы ее испортить.
Риша подумала о своем усталом отце, о встревоженной сестре, о матери, боявшейся за них всех. Они делали что могли, чтобы избежать гнева короля и публичного презрения, но при этом старались заботиться о безопасности Нексуса.
– Возможно, вам просто нужно еще немного об этом подумать, – сказал Дамари, – и тогда вы сможете вспомнить, что вам показал дон Солер.
Риша с трудом сглотнула и, немного поколебавшись, тихо сказала:
– Кажется, я… я действительно что-то припоминаю.
Верховный комиссар слабо улыбнулся, но все равно Риша видела, что внутренне он торжествует.
– И что же вы припоминаете, миледи?
– Тени, о которых он говорил. – У Риши дрогнул голос. – Думаю, их призвала тень.
И даже сейчас она не произнесла имя Таисии.
Но того, что она сказала, было более чем достаточно.
– Тень? – переспросил Дамари. Его губы дрогнули в улыбке, но взгляд оставался серьезным. – Понимаю. Благодарю за помощь, миледи. Ваше содействие будет отмечено.
Риша не смогла ничего сказать в ответ, не могла даже пошевелиться. Она словно смотрела на себя со стороны и поражалась своей способности предавать.
– Кто знает, – пробормотал Дамари, укрывая тело Солера простыней, – возможно, лорду Данте не будет одиноко на виселице.
IX
Джулиан сидел на корточках напротив клетки с фенрисом. Он чувствовал исходящее от волка тепло, а еще скуку, от которой изнывал волк, ожидая, когда заживут его раны.
На Джулиана свалилось столько вопросов без ответов, а он странным образом мог немного расслабиться именно в этом месте.
Как отец стал говорящим с тварями? Это передается по наследству? У Бенджамина были еще какие-то способности, какая-то сила, благодаря которой он смог в одиночку голыми руками расправиться со всеми теми тварями?