Они стояли словно по разные стороны пропасти и тяжело дышали.
В дверь тихо постучали.
– Миледи, – с опаской позвал слуга. – У вас все хорошо?
– Все хорошо, – не отрывая глаз от Джулиана, отозвалась Таисия. – Просто не пускай никого в холл, пока мой гость не уйдет. – И, понизив голос, добавила только для Джулиана: – Если я позволю тебе уйти.
Джулиан тяжело выдохнул:
– Прекрати это.
– Что прекратить? Драться с тобой? Или избавляться от тех, кто хочет унизить и уничтожить меня?
Джулиан открыл рот, но не смог ничего ответить и вместо этого спросил:
– Что ты делаешь с теми костями астралама?
– Это сюрприз.
– Если собираешься с их помощью еще кому-нибудь навредить…
– Я не собираюсь их использовать кому-то во вред. Это… – Глупо и бесполезно было что-то объяснять, когда они стояли друг напротив друга с мечами наголо. – Все слишком сложно. Ты должен мне верить.
Джулиан рассмеялся, и Таисии стало даже не по себе от его смеха.
– Верить? Тебе? После того, что я видел? После того, что я узнал? Как тебе вообще кто-то может верить?
Таисия мысленно вернулась в зал торжеств, увидела перед собой Николаса и Ришу, их глаза…
– Да, думаю, ты прав. Ты не можешь мне доверять, никто не может…
Взгляд Джулиана на секунду смягчился, он посмотрел на ее губы. Но он уже знал, какими они могут быть лживыми.
Тряхнул головой и начал обходить стол.
– Таисия…
Она застала его врасплох – ринулась вперед и перехватила меч, так что навершие эфеса было направлено ему в бок, именно в то место, где у него еще не зажила рана после бойни во дворце. Джулиан схватил ее за запястье свободной рукой. Таисия сумела вывернуться, их клинки снова встретились. Таисия криво улыбнулась и пнула его по голени.
Джулиан выругался и отступил на шаг. Они обменивались молниеносными ударами и, хотя не расходились далеко, все равно оставляли мечами глубокие царапины на стенах, книжных полках и креслах.
Наконец, когда мечи скрестились в очередной раз, Джулиан голой рукой схватил клинок Таисии и, отшвырнув в сторону, прижал ее к стене, приставил к горлу свой клинок и зарычал возле самого ее уха. От его рыка Таисию бросило в дрожь.
А потом он замер и посмотрел вниз на кинжал из тени, который Таисия приставила к его ребрам.
– А я-то думала, ты не способен проявить инициативу.
Она схватила Джулиана за волосы на затылке и рывком, так что он негромко застонал, оттянула его голову назад и одновременно проткнула кинжалом камзол.
Его глаза цвета палой листвы блестели от возбуждения. Оба бойца тяжело дышали, его грудь касалась ее груди. Одной рукой Джулиан сжимал предплечье Таисии, а второй уверенно держал меч возле ее горла.
Таисия чуть усилила давление и проткнула не только его камзол, но и рубашку и даже кожу. Одно движение – и все будет кончено. Не станет еще одного человека, который узнал ее секрет.
Но Таисия не смогла этого сделать. Она смотрела в глаза Джулиану и думала о том, что в действительности означает судьба и стоит ли превращать ее в смертоносное оружие.
Зрачки Джулиана во время схватки превратились в маленькие точки, но теперь начали расширяться, как капли чернил на бумаге. Таисия чувствовала на лице его горячее дыхание.
Какой-то первичный элемент подчинил Джулиана себе. У Таисии засосало под ложечкой, смесь страха и возбуждения – вот что она испытывала в этот момент. Как будто Джулиан открыл свое сознание для дикой твари и не стал его закрывать. Исходящий от него жар усиливался, это можно было сравнить с яркими звездами над черным горизонтом ее тела.
Таисии даже стало интересно, что он сделает, если она решится коснуться его приоткрытых губ. Мысль о том, что такое возможно, причинила острую боль.
Она выпустила его волосы и обхватила ладонью шею, но не для того, чтобы склонить его голову, а чтобы он от нее не отпрянул. Ее пальцы впились в гладкую кожу, она всем телом ощущала вибрацию его рыка.
– Убей меня, – прошептала Таисия, – или убирайся отсюда.
И она его отпустила. Джулиан, пошатываясь, отступил назад. Зрачки его стали нормальными, кровь снова прилила к лицу. Он тряхнул головой и быстро вышел из гостиной. Чуть позже Таисия услышала, как он с грохотом хлопнул парадной дверью.
Потом позволила Умбре освободиться от формы кинжала и с облегчением прислонилась затылком к стене.
Она все еще чувствовала, как его сильные пальцы сжимают ее руку, его горячее дыхание на своей щеке и дикое биение его сердца возле груди.
У Джулиана раскалывалась голова; казалось, еще немного – и его вырвет. Что и случилось, когда он вышел за ворота виллы Ластрайдеров. Джулиан выблевал все необузданные эмоции, которым не мог найти названия и которые словно когтями раздирали его изнутри.
«Почему я не смог этого сделать?»
Когда Джулиан добрался до квартиры матери, его все еще трясло. Ему было слишком паршиво, чтобы возвращаться в казармы и лежать там в своей комнатушке в полном одиночестве.
«Ты идиот, – говорил он себе, поднимаясь по лестнице. – Никчемный, конченый идиот. Ты должен был ее сдать».
Но то, как она на него смотрела… как билось ее сердце…
Джулиан провел ладонью по лицу. Он устал как собака.
Открыв входную дверь, увидел, что мать стоит на коленях перед какой-то большой коробкой.
– Ма? Ты что делаешь?
Марджори подняла голову и посмотрела на сына блестящими от слез глазами. У Джулиана екнуло сердце, но, увидев счастливую улыбку матери, он сразу расслабился.
– О Джулс, – тихо, почти шепотом сказала Марджори, – я просто не верю своим глазам. Не верится, что ты сделал это для меня.
Джулиан немного растерялся и, присев на корточки рядом с матерью, заглянул в коробку.
Лекарства.
– Не знаю, как ты смог все это раздобыть, но я так тебе благодарна, сынок.
И, взяв раскалывающуюся от боли голову Джулиана в ладони, она принялась целовать его в щеки.
– Перестань, ма, хватит…
Слова застревали у Джулиана в горле. Он еще чувствовал на кончиках пальцев пульс Таисии, ее запах цеплялся к нему, как туман к северным холмам. Темный бархатный запах холодной беззвездной ночи.
Наверняка это Таисия прислала лекарства для его матери.
«Я бы умерла за эту женщину» – так однажды сказала ему Таисия.
Джулиан думал, что знает, как устроен этот мир, но сейчас у него словно земля под ногами закачалась. Он терял точку опоры.
X
Священники заметно встревожились, когда снова ее увидели. Анжелика говорила себе, что это не важно, что она имеет право приходить в базилику Тханы в любое время, и все равно смотреть на округлившиеся глаза священников и на их прыгающие кадыки было малоприятно, она даже почувствовала что-то вроде изжоги.
Первым вышел вперед Матео. Милый молчаливый Матео. Анжелика позволила ему окропить себя водой, а потом помазать землей лоб между бровями. Из кадильниц на стенах расплывался аромат благовоний, напоминающий пряный запах паленой листвы. Он был таким густым, что Анжелика чуть не закашлялась.
Следуя за Матео в комнату подношений, Анжелика чуть замедлила шаг возле огороженного канатом ступенчатого колодца – бездействующего портала. Ее чувства в этот момент можно было сравнить с тем, что испытывает человек, увидев первые лучи рассвета или глядя на плывущий над долиной туман. Нечто расширяющееся и неосязаемое.
Тот же элемент она чувствовала каждый раз, когда спускалась в подземные арены университета для практических занятий. Этот же элемент символизировала пустая глиняная чаша у алтаря.
Когда они вошли в комнату подношений, Анжелика опустилась на колени возле этой чаши и подумала о заклинаниях. От ближайшей чаши с засохшей кровью исходил тошнотворный запах. На стенах плясали тени от горящих свечей.
В этот день приношением Анжелики был небольшой фиал с амброй. Она поставила его в круг из чаш и закрыла глаза.
– Благословенная Дейя, молю тебя, услышь меня.
В ответ – шорохи и шепоты. Воздух уплотнился и давил на уши так, что Анжелике казалось, еще чуть-чуть – и она просто оглохнет.
– Ты унижаешься передо мной, когда другие должны унижаться перед тобой.
Богиня сидела в центре круга. Огромная и неподвластная пониманию смертных. Она излучала красный с золотом свет восходящего солнца. Неизменный меч лежал на ее голых бедрах и пузырился, словно раскаленная лава. Дейя наклонилась вперед, и немигающий глаз над ее грудью уставился на Анжелику.
– Ты утомила меня своим нытьем, – сказала богиня глубоким, пронзившим ребра Анжелики звучным голосом. – Я тебе не какая-то горничная, которую ты вызываешь на щелчок пальцев.
– Я… Прости… – запинаясь, попыталась ответить Анжелика. – Если бы это не было настолько важно, я бы никогда не стала тебя призывать.
Дейя вскинула голову, но не так, как это мог бы сделать человек, а скорее как дикое животное. Анжелика не знала, что прячет черная кружевная вуаль, закрывающая верхнюю половину лица Дейи.
– То, что ты считаешь необходимым, для меня несущественно, – сказала богиня, едва пошевелив узкими, словно красный шрам, губами. Ее голос был повсюду, он звучал в голове Анжелики, отражался от стен, от него подрагивали подношения в глиняных чашах. – Это касается твоей болезни?
– Нет. Если только ты не передумала насчет того, чтобы помочь мне получить более легкий доступ к твоим элементам.
– Какая же ты сегодня смелая! Выкладывай, что еще ты там для меня припасла, дерзкая соплячка.
– Когда-то миров было не четыре, а пять, это так?
Анжелика прочла гримуар и узнала о фулкрумах, энергетических центрах, обеспечивающих связь богов с их мирами. Они – что-то вроде пуповины, и, если эту пуповину перерубить, поток первичной существенной энергии будет прерван.
Теперь Анжелика понимала, почему Таисия хотела, чтобы она в этом разобралась. Если для проведения ритуала требуется пятый наследник или что-то, что может представлять Остиум, смогут ли они вызвать фулкрум Остиума с помощью заклинаний? Статуя в университете исчезла, потом исчез мост, значит потенциально заклинание может перемещать различные предметы.