Истинная правда…»
Едва успели привести себя в порядок и перетащить котел с ароматным варевом из разбойничьего логова на стоянку в гроте, как в холодном воздухе разлилось опаловое сияние — предвестник рассвета.
— Как просто, — сказал Ремт, помешивая в котле половником. — Они мертвы, а мы живы, их едят звери лесные, а мы готовимся есть ягнятину…
— Хочешь пойти и похоронить их по-людски? — Ди Крей и Керст рассматривали выложенные в круг света трофеи, изредка вороша ту или иную вещь прутиками.
— С чего бы? — покосился на «сокровища» Ремт. — Я всего лишь размышляю вслух. Философствую… Можно?
— Валяй!
И тут за спиной Тины хрустнула веточка, заставив девушку вздрогнуть. Как выяснилось в последние дни, дама-наставница Ада аллер’Рипп не только умела ходить по горам и лесам, не выказывая признаков усталости и раздражения, но напротив, она словно бы получала от всей этой фантасмагории с путешествием через дикие края некое извращенное удовольствие. Однако важнее в данном случае было то, что Ада умела передвигаться по пересеченной местности на редкость тихо, практически беззвучно. На то и сапожки у нее оказались не простые, а с диковинными подметками, в которых и ноги, идучи по камням, не собьешь, и по валежнику сухому пройдешь, аки бесплотный ангел небесный. Но сейчас Ада не пряталась: хрустнула ветка, Тина вздрогнула от неожиданности, а в следующее мгновение рядом с ней сидела уже дама аллер’Рипп и играла тонкой сухой тростинкой, словно бы сама собой скользившей в длинных изящных пальцах женщины.
— Рассказывай! — предложила дама-наставница спустя еще одно томительное мгновение.
— О чем? — ненатурально удивилась Тина, она прекрасно понимала, о чем пойдет речь и какими вопросами задаются на ее счет немногочисленные спутники. То есть ругать ее никто не ругал. Напротив, все вместе и каждый порознь выразили ей чувство благодарности за вовремя поднятую тревогу, заметив как бы между делом, что «мальчик вел себя как мужчина» и что «обратный хват в кошачьей свалке может и подвести, но все равно ты был хорош, парень». И все такое в том же духе. Однако недосказанности и умолчания висят на плечах не легче вериг.
Итак…
— Рассказывай! — потребовала Ада.
— О чем?
— О том, чего я не знаю.
— Но я не знаю, что вы имеете в виду.
— Не знаешь? — протянула Ада, по-прежнему играя тростинкой. — А я думаю, знаешь. Как не знать?
— Мне нечего вам сказать, фру аллер’Рипп!
Сказано не без вызова, но Тина не станет раскрывать кому бы то ни было — тем более даме-наставнице — все свои секреты. Ведь это не только ее секреты. И даже не столько ее. На руках Дитты, если она, конечно, не врет — но с чего бы ей выдумывать? — много крови, а на душе семь убийств. И только чудо спасло ее от повешения или утопления, когда стражники захватили Дитту во время ограбления аптекарской лавки в Деревянном Городке. Судья — старый хрыч — просто не поверил, что такая тоненькая славная девочка с черными как ночь волосами и глазами чистейшей сини способна хладнокровно перерезать своему противнику горло, а затем отправиться обедать, чем бог пошлет. Однако начни теперь Тина рассказывать Аде, кто и как обучал ее тихими приютскими ночами держать в руке клинок, могли всплыть — слово за слово — и многие другие, не предназначенные для слуха дамы-наставницы подробности.
— Не хочешь, не говори, — сказала после паузы Ада. — Но учти. Все все видели, и бандитский обратный хват узнала, по-моему, не одна я. Так дерутся в Ханке, но ты ведь не оттуда, или я чего-то не знаю?
— Я не читала своих бумаг, — дипломатично ответила Тина. — Что в них написано?
— В них написано, что до Чумы ты жила где-то на юге… у добрых людей… по усыновлению… Неужели не помнишь?
— А как же корзинка и мастер Ферен?
— Эту историю рассказала мне та дама-наставница, что служила в приюте до меня. Дама Леонтина, ты ее помнишь?
— Да. — Даму Леонтину трудно забыть, а может быть, и не надо. Есть вещи, которые не следует забывать…
— Почему ягнята такие маленькие?
«И в самом деле, почему?»
— Тебе-то что за дело?
— А человеколюбие?! — вскинул брови Сюртук.
— И кого конкретно ты возлюбил? — рассеянно спросил Виктор, он изучал окрестности и разговор вел между делом, просто чтобы не молчать.
— Мальчик хороший…
— Ты имел в виду, девочка?
— Что, в самом деле?
— Только не говори, что не знал!
— Знал.
Они стояли на высоком обрывистом берегу реки и смотрели на противоположный берег, на просторную чуть всхолмленную равнину, плавно поднимавшуюся к югу, к цепи невысоких гор. В сущности, река и этот берег, на котором они сейчас находились, все это уже относилось к Границе. Ничейная земля, пространство между тем и этим, как бы ты это ни называл. И все-таки создавалось впечатление, что настоящая Граница начинается там, за быстрой водой.
— Выкладывай! — потребовал Виктор.
Сейчас — ненадолго — они остались вдвоем, так отчего бы и не обменяться впечатлениями?
— Обыкновенные разбойники…
— Ты уверен?
— А о чем ты сейчас спросил?
— Насколько хорошо вы, сударь, осведомлены об этом мире? — Виктор произносил слова медленно и отчетливо.
— Даже и не знаю, что вам ответить, сударь.
— Не крути быку хвост!
— И не думал! — возразил Ремт. — Но вот ты сам подумай, как можно ответить на твой вопрос? Насколько хорошо по отношению к чему? К тому миру? К тебе? К мальчику, который девочка? К крючкотвору, у которого фамильная шпага на боку?
— Клеймо рассмотрел? — мгновенно заинтересовался Виктор.
— Наковальня и еще что-то…
— И перо, — кивнул ди Крей. — Глены, скорее всего, или Ридеры, но вернемся к вам, мой друг. — Холодная улыбка, прохладный взгляд. — Итак?
— Я знаю достаточно, чтобы утверждать — это обыкновенные разбойники. И успокойся, их никто не посылал, сами наткнулись. Я побеседовал с одним из тех, кто готовил обед… Страшные люди, Виктор! Просто ужас! Убивцы, каторжники, тати ночные! Но это не они идут по нашему следу.
— Значит, ты тоже почувствовал… — кивнул Виктор.
— Что-то есть, — согласился Ремт. — Знать бы еще что!
— Ау! — крикнули сзади.
«Вот и все наши разговоры». Он обернулся.
Первым шел «мальчик», вооружившийся кривым трофейным тесаком. Меч не меч, но в твердой руке хорошо заточенный тесак — оружие неприятное, под стать кошкодеру дамы Ады.
«Кто она? — Виктор смотрел на девушку, почти смежив веки — из-за ресниц. — Что за история скрывается под ее мальчишеским нарядом? И кто эта женщина? — перевел он взгляд дальше, на стройную даму Адель, шагавшую так легко, словно провела в лесах и на горах всю жизнь. — Кто эта дама, дерущаяся кошкодером, как северянин-наемник, и возящая с собой лютню и арбалет, как южанин-менестрель? Что связывает ее и мальчика, который не мальчик? И кто они доктору права, носящему меч с клеймом Гленов или Ридеров, и доктор ли он, право, или все они лишь маски, за которыми прячутся тени? Как я, как Ремт…»
«Красивая женщина! — Это был окончательный диагноз, и оставалось лишь гадать, как он сразу же, с первого взгляда не разглядел этой стати, этих правильных черт, мягких движений губ, особого взгляда светлых глаз? — Что за наваждение!»
И в этот момент их взгляды встретились.
— Не стоит, — покачала головой Адель аллер’Рипп. — Сожалею…
Однако в ее глазах не было ни жалости, ни понимания, лишь холодная усмешка, равнодушная пустота.
— Я не для вас, Сандер, — мягко шевельнулись губы. — Просто потому, что вы не мой герой. Увы…
«Черт!» Его словно окатили ледяной водой, теперь в ней уже не было ровным счетом ничего, что могло бы зажечь его страсть.
«Красивая женщина…»
Бесспорно! Но не молода и, по-видимому, холодна…
— Извините! — Он и сам не понял, за что просит прощения, но так показалось правильнее.
— Пустое! — отмахнулась она. — Как думаете, эти парни и в самом деле проводники?
— Ну, пока они нас все-таки куда-то ведут… Послушайте, сударыня, вы…
— Что?
— Где вы научились так?
— У меня была бурная молодость, мэтр Керст, но уверяю вас, все это уже позади. Вам нечего опасаться. — Холодная улыбка…
«Прохладный взгляд… За кого она меня принимает?»
— Этот берег ничем не отличается от того! — Тина подошла к Адель и вопросительно взглянула в глаза.
— А чего же ты ожидал?
«Господи! Ну что за детские глупости! Наш трюк с переодеванием мог обмануть крестьян на хуторах или матросов на барке, но никак не этих Виктора и Ремта, которые то ли лучшие проводники, о каких только можно мечтать, то ли обманщики, каких свет не видел! Проводники…»
Куда? Кого?
«Меня, нас… Через Старые Графства, в далекую Ландскруну… Дай нам Бог удачи!»
Он снова посмотрел через реку. Холмы, деревья, ручьи… Пасторальный пейзаж.
«Что?! Боже праведный!» До него наконец дошло то, что стучалось в дурную его башку уже несколько минут кряду.
На этом берегу реки осень изо всех сил боролась с подступавшей зимой, на том… Там за рекой вовсю гуляло припозднившееся лето. Холмы, луга и рощи были залиты жарким солнечным светом, на безоблачном небе ни облачка, а вдоль ручьев пасутся табунки диких лошадей. Благодать Божья, одним словом, но ни дымка из труб, ни тропинки, ни каменной ограды на краю поля. Да и самих полей тоже нет. Никаких следов пребывания людей. В таком-то райском местечке, и безлюдно? Впору покрыться холодной испариной — не к добру такая благодать…
— Там правее, за осыпью, брод имеется. — Ди Крей ни к кому конкретно не обращался, он словно бы говорил с самим собой, но…
«Вот и ответ на вопрос Ады, — усмехнулся мысленно Сандер, вполне оценивший весьма специфическую осведомленность Виктора. — И мне прощение за невнимательность, Тина-то тоже разницы не углядела».
Ну да, девушка обратила внимание на сходство. Ее волновали страшные тайны пограничья: ведьмы, оборотни, умертвия… А вот различия она из виду почему-то упустила. Как так? Почему? Он не увидел, она не заметила…