Истинным Стаури.
Сильным, жестоким и немного сумасшедшим.
Сила, не магия, именно сила, энергия в чистом виде высвободилась в пространство. Воздух сразу стал сухим, жгучим, пронизывал легкие, обжег их. Жадно дыша, я опустилась на колени. Странного рода сила склонила не только меня. Даже гули начали оседать на землю.
Алекс продолжал убивать. Перед ним упало чудовище, руки которого молотили по воздуху, а ноги дергались наподобие устрашающего танца.
– Говори! – держа его плечо, Алекс прислонил меч к горлу.
Уродливый оскал отразился на лице монстра. Сомкнув острые зубы на языке, гуль дернулся, выплевывая тот на камень. Со злости парень схватил его за волосы и лишил головы, безразлично кинув ту в сторону останков.
Снова странная энергия подавила возможность стоять ровно. Несколько ночных птиц замерзли на лету и упали на землю уже окоченевшими. Словно сама смерть закружилась, унося в танце погибели все живое. Мороз пробежал по коже, холод появился из ниоткуда.
Я всегда верила в предзнаменования, оттого происходящее в данный момент меня напугало еще сильнее. За всю мою недолгую жизнь это явление было одним из тех, что непременно способно было изменить созерцание мира. Некая субстанция цвета крови, пламени и черной непроглядной тьмы окружила все, в чем присутствовала жизнь. Казалось, только я заметила такое, ведь остальные не обращали внимания и продолжали битву. Но сразу же зрение стало прежним. А потом на землю стал падать первый снег. Еще месяц до зимы, но холод пробрался к нам вместе с большими клочьями. Красное небо прикрыла синяя туча, которая заволокла со всех сторон виды города.
– Демон, а это здесь хоть откуда? – пробормотал неизвестный стражник.
Монстр обнаружил, что его рука примерзла к мгновенно охладевшей земле, с рычанием он оторвал ее вместе с кожей.
– У-у-у, хочешь жить? – хмыкнул Стаури, сев перед ним на корточки.
Мир остановился вокруг этих двоих, лишь звуки боли от побоища смогли бы их отвлечь, но отвлекаться не хотел сам принц. Снежинки в бешенстве заплясали в воздухе, сковывая гульсэхца. Щека его стала стремительно мертветь, кожа растрескалась и отмерла, упав на землю и разбившись на миллионы осколков. Снова крик боли. Я зажмурилась и закрыла ладонями уши.
– Ты будешь жить, – усмехнулся взбешенный Алекс. – Передай этому одержимому ублюдку, что я найду секту во чтобы то ни стало и лично его уничтожу. Передай, что императорская семья не прощает, а чтобы он понял, напомни, как пятьсот лет назад мы вырезали половину Меглинесса, я повторю то же самое. Все, кто ему дорог, падут.
Он с ума сошел!?
Туча исчезла, холод тоже, только снег продолжал падать, правда, менее интенсивно, сплетения темных жгутов, защищавших меня, исчезли тоже. Гуль резво, держась за щеку, побежал подальше от них.
– Ваше высочество? – обратился городской страж.
– Отставить, не догонять, – с холодом приказал Алекс, вставая и глядя вслед ему.
– Пусть предупредит Лесиха, мне нужно, чтобы он вышел на арену открытой борьбы. Зараженных в военный лазарет, выжившим и семьям погибших компенсации и необходимую медицинскую помощь, ответственных за защитные плетения завтра ко мне в кабинет, пусть явятся сами, если же нет, я приведу их с потерями. Анатомическими. Отряды зачистки уже в пути, возьмите показания, и отчет мне на стол, Секретаря предупрежу. Теперь прощаюсь.
Закончив с этим, он двинулся ко мне. Застыв подобно каменному богу, которому помогала даже луна, подсвечивая в необходимом ракурсе, и, глядя на мое заплаканное лицо, он недовольно скрестил руки на груди и бросил мрачное:
– Я убью Айтину, – с этими словами Стаури помог мне подняться, чтобы открыть портал с помощью телепорта и вместе с ним войти в дворцовый двор.
Глава 41. Коутен
Меня тошнило от увиденного, хотелось соскрести с себя всю грязь, но, увы, образы в голове не уберешь никак. Дрожа и едва двигая ногами, я шла рядом с парнем.
– Их из-за меня убили, – прошептала сама себе, глядя расфокусировано вперед, на дверь. – Из-за меня.
Стаури промолчал, распахнул дверь и впустил первой. Не сказав ни единого слова, ушел в ванную, оставляя меня в этой строгой на вид гостиной одну. Прижавшись к углу, протерла глаза, которые нещадно щипало.
– Коутен, хватит жалеть себя, идем, – бросили мне, появившись в скором времени. Помогая подняться, Алекс достал нож.
– Ты что?! – воскликнула, отшатываясь от него.
Выслушав мою заикающуюся речь и разного рода словесные излияния, он закатил глаза и распорол влажное пальто с впитавшейся в него кровью. Ловко избавив меня от одежды, парень провел в ванную.
– Лучше становится? – спросил, касаясь щеки и смывая с нее кровь. Пальцы скользили по волосам, таким образом расчесывая их и расплетая две мелкие косы спереди.
– Их всех из-за меня убили, – шмыгнула, обхватив колени и положив подбородок на них.
Хорошо, что Алекс наполнил ванну полностью, казалось, что без горячей воды сейчас я замерзла бы.
– Давай без жалости к себе? – с раздражением бросил парень, обтирая меня тряпочкой.
Вода становилась багряной от крови. Проведя ладонью по моей шее с оставшимися следами от гулей, он злобно сжал зубы.
– Ты ни в чем не виновата. Тин тоже поймали, дура мелкая, переиначила мои слова и забрала тебя, хотя я разрешил только ей.
Сглотнула. Чувствовала ведь, что не стоит идти туда, зачем я только пошла? Зачем обрекла стольких на смерть?
– Коутен! – Алекс тряхнул меня за плечи. – Прекрати, говорю же. Так быстро Лесих сориентироваться не мог, все с самого начала было подстроено.
– Правда? – голос полон надежды.
– Ну чего ты? – смягчился он в интонации и обнял меня.
Рукава рубашки были закатаны, Алекс, в отличие от меня, выглядел чистеньким, словно это не он, а я боролась некоторое время назад.
– Прекрати винить в себя в любой мелочи, Коутен, это ненормально.
– Они стольких жителей убили, – всхлипнула, тряхнув головой, отгоняя картину страшного происшествия.
– Давай мы сейчас очистим тебя от этой дряни и выпьем успокоительное, да?
Слабо кивнула, не забыв еще раз громко шмыгнуть носом.
– Иди сюда.
Мне помогли сполоснуться, а потом вытащили из ванны. Несмотря на мои слабые попытки отбиться, парень все же сам переодел меня в простую пижаму голубого цвета. Остальное помнила плохо: меня поили, кормили с ложечки, снова поили, дальше, подняв на руки, отнесли в комнату старшей принцессы. Адрианна тоже выглядела взволнованной.
***
Тихо и сонно было, только за окнами рокотал город, печально кричали те, кто пострадал в сегодняшнем кошмаре. Рядом с серебристыми шторами, прикрывавшими вид на дворцовый двор, теснился темный стол из черного орехового дерева. Видно, Адрианна намеренно поставила его перед окном, словно сама ночь способна была вдохновлять ее.
Огненно-строгие язычки выносили очередной порыв пламени на свой суд, утихомиривая его и подавляя. Предсмертные крики еще звенели в ушах, вся моя сущность была отравлена томительным страхом. Тепло огня жалило кожу, усиливая неприятное ощущение.
– Адри, их всех убили, – прошептала, лежа на диване перед полыхавшим камином.
Алекс ушел решать проблемы, на Тин он тоже был зол, про Арана мне сказали, что тот также отправился в город, как и Агата. Вся семья Стаури, какими бы сумасшедшими они ни были, за свой народ готовы биться всегда. Девушка, с умным лицом черкавшая что-то в блокноте с твердой обложкой, подняла голову.
– Люс, твоей вины в этом нет, понимаешь? Вот Тин, которая без разрешения забрала тебя виновата, но ты же не знала.
– А Тин сильно накажут?
Не хочу, чтобы подруга из-за меня пострадала, ведь принцесса просто не так поняла брата.
– Папа не наказывает младшенькую сильно, и тебя он не любит, как думаешь? – сыронизировала Адри.
Я не удивлюсь, если Адрианн Стаури отблагодарит свою дочь.
– Выпей еще это, – протянули мне чашку с настоем.
Поблагодарив девушку, взяла.
– Адри, мне страшно, – всхлипнула, кладя настой на столик. – Лесих не останавливается ни перед чем, даже спустя пятьсот лет он переродился, чтобы завершить начатое, зачем ему это?
– Он одержимый ублюдок, – спокойно ответила девушка, отложив блокнот с карандашом.
Нервно дрогнув, я предположила:
– Разве не должны быть хоть какие-то мотивы?
– Ты когда-нибудь общалась с существами, слепо следующими идее? Они больные, ты можешь перекупить наемника, договориться с убийцей, но ты никогда не переубедишь кого-то подобного Лесиху.
Осмысливая слова девушки, предполагая, как далеко готов зайти Лесих, я решила признаться хотя бы ей:
– Я разговаривала с медальоном странников.
Нет, у девушки не было никакой реакции, Адри всегда прекрасно умела держать эмоции под контролем. Только их, но не свою речь.
– Люсия, я, в тот раз назвав тебя глупой, переборщила. На самом деле я не считаю тебя глупой, но сейчас ты несешь ересь, без обид.
Почему, когда говорят «без обид» всегда стремятся обидеть?
– Это Ахриман. У них один медальон странников. Он сказал, что мы с Лесихом создавались по одному образу и подобию, я не понимаю, что это значит, но мне страшно. И про божественное, – вспомнила я еще одну туманную фразу Ахримана. – Он сказал про что-то божественное, окружающее меня. Адри, он не может разговаривать с обычными существами. Не может!
Медленная и гибкая, как кнут, Адрианна встала и устремила на меня свой задумчивый взгляд.
– Не врешь? – тихими и странными зашелестели ее слова.
– Да зачем мне это?! – вконец не выдержала, заворачиваясь в плед и отворачиваясь от нее. Обидно стало, пусть теперь думает, что хочет.
– Люс, – мое плечо потрясли, – не обижайся ты. Послушай себя со стороны, ну звучит же бредово.
– Это не бред. Я не сумасшедшая.
Догадка. Неужели из-за моих пилюль? В них есть святая вода, может, она так повлияла?
– Адри, возможно, это из-за лекарств, – пробормотала я, забыв об усталости и садясь на диван.