– Какие лекарства? – полюбопытствовала принцесса.
– Мои лекарства. В составе святая вода.
– Ты пьёшь лекарства? – удивилась она.
Ах, точно, она же не знала. Я в два слова пересказала ей историю своей болезни. Целых пять лет моя жизнь не будет зависеть напрямую от императора, поэтому позволила себе такую вольность. Принцесса выглядела подавленной.
– И он с самого начала тебя шантажировал? Почему ты не рассказывала? – ее лицо словно помертвело, губы стали обескровленными.
– Адри, я не в том положении находилась, чтобы всем рассказывать. Был приказ, исполняла его.
– И руку он тебе во время такой встречи поранил?
Неопределенно пожала плечами.
– Мне жаль, – пробормотала девушка, ссутулившись.
– Не ты меня шантажировала, Адри, не тебе и сожалеть.
– Мне так жаль, – всхлипнула принцесса по-детски. – Увлеченная своими малодушными порывами, я не заметила, что ты переживала.
– Адри? – мои брови поползли вверх от удивления.
– Прости, – спешно поправив мягкое домашнее платье, она выбежала из гостиной. Неужели она действительно заплакала?
В небе сверкнула молния. От страха я укрылась пледом, испуганно рассматривая внезапно появившееся природное явление.
– Грань раскрылась, – ворвалась в комнату Адрианна. – В центре города изломный прорыв!
А это значит одно: порождения Излома начали пробираться в наш мир. Грань действительно рушится, лорд Агриппа был прав. Мысленное упоминание интересного дедушки словно материализовало исчезнувшего на какое-то время Расмуса. Алекс сказал, что птица улетела докладывать Агриппе и Вейеру о гулях, но я не обижалась. Хотела лишь обнять и затискать ворона, спасшего меня в эту бесконечную ночь зла.
– Люсия, они уже в нашем мире.
– Знаю, – протянула с несколько нетипичным равнодушием, привнесенным в меня настоем. – Это ведь божественная магия, а она рвет полотно мироздания.
– Что делать? Что делать? Мне нужно в центр, чтобы помочь жителям. Нужно, но и тебя оставить я не могу.
Я ощутила себя обузой, из-за которой могло пострадать еще большее количество народу. Нервно грызя ногти, она трансформировала зрачок, переключаясь на магический тип зрения и, видимо, чьими-то глазами рассматривая происходившее в городе.
– Не может быть, не может быть, – причитала принцесса. – Не может быть, мир катится в бездну.
Оглушительный по своей силе звук заставил зажать уши руками. Я не сразу поняла, что это было, но, взглянув через стекло на улицу, смогла только закричать. В небе парили монстры, не ящеры, драконы и горгульи, как то обычно бывало, а самые настоящие чудища. Озарение было быстрым, как град в летнюю ночь, звук – это сирена. Сразу начали дрожать руки, трястись коленки. Дикий ужас охватил, стоило услышать сигнал тревоги.
– Дворец неприкосновенен, но город нет, – сообщила девушка с отчаяньем.
Вечерние облака преобразились в пепельный цвет, словно пожар прошелся по небу, и от былого кроваво-синего марева остался лишь прах в виде оборванных туч. Где-то за пределами дворца раздался характерный свист, свойственный атакующим заклинаниям боевой магии.
Взрыв.
Даже здесь зазвенели стекла, запищали духи-хранители замка, а я в ужасе отпрянула от окон. Адри инстинктивно прижала меня к себе. Руку от страха свело судорогой, неведомо откуда появилась тупая боль.
Осадки алого цвета слились со снежными комьями и начали падать на землю. Мир будто стал одним сплошным хаосом, погружаясь все больше в океан боли и смерти. В тишине ночи неожиданно загремел иной звук, нетипичный для обычно бесшумного снегопада. Еле слышный в начале, он становился все громче и громче. Усилился ветер, было видно, как ветви деревьев качались под его порывами. Странный дождь пришел на место снега и внес свою унылую ноту в беспросветную хмурость осенней ночи. Выглянув на балкон, я быстро вошла обратно, ведь капли оказались вовсе не дождевыми, это был град. Адри вовремя успела наложить защиту и втянуть меня внутрь. Вдалеке, за большим императорским парком, поднялась большая темная туча, накрыв половину недружелюбного неба.
– Будто Великие души мира7 решили наслать кары, – заметила я, глядя на сверкающие алые молнии.
– Нет, это всего лишь сплетение двух миров формирует катаклизмы. Когда разрываются грани, разные реальности вступают в конфликт и начинают вести войну, – напряженно ответила Адрианна. Не будь здесь меня, она уже давно побежала бы спасать горожан и избавляться от пришельцев.
Вскоре все закончилось. В последний раз сверкнув, молния, словно гремучая змея, скрылась за тучами, чтобы впоследствии исчезнуть в звездных песках небесного свода. Адри немного успокоилась, а я же, напротив, готова была, как она ранее, грызть ногти от волнения. Чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от происходящего, решила помучить девушку расспросами.
– Адри, что такое истинность?
Очевидно, что принцесса на вопрос ответила бы подробнее, чем справочник.
– Зачем тебе? – подозрительно осведомилась она, напрягшись.
– Доклад задали по расам, вот в разделе про Вечных увидела, а информации нигде нет.
Прожив долгое время в Полуночном дворце, неплохо врать я научилась. Никогда не любила такое подлое дело, но когда хочется жить, увиливать начнешь в любом случае. Принцесса поверила.
– Начну сначала. Смотри, мир, из которого мы пришли, назывался Аркарнешем. Как дань традиции, имена всех Стаури начинаются на ту же букву. Но в последние века мир начал гибнуть. Вечным, которые составляли его костяк, стало затруднительно искать себе пару, а без истинности невозможно было продолжать потомство: дети появлялись только от связи. Это сейчас, в стабильном мире, дети рождаются не от правил внутренней интенции. Я немного отвлеклась. Короче, в последние века, когда Аркарнеш стал гибнуть, истинную стало искать труднее, популяция резко снизилась, Вечные разделились на племена, начались междоусобицы. Был придуман гениальный в своей простоте план: искать истинную по крови. Вечные, обычно мужчины и очень сильные женщины, пробовали кровь или другим способом вгоняли в себя кровь приглянувшегося им объекта. Когда привязка срабатывала, потомство можно было продолжить. Так, в изменчивом мире начали быстрее искать своего партнера.
– Фактически, это же отсутствие искренности, – возмущению не было предела.
А как же любовь и другие нежные чувства? Почему все так черство?
– Почему? – удивилась демонесса. – Привязка же формируется не только передачей по крови, это может быть и просто общение, но в таком случае первой среагирует именно человеческая часть.
– Не только по крови, да? – робко поинтересовалась, нервно погладив черного клыкастого кота.
Расмус довольно заурчал, оттопырив острые ушки.
– Конечно. Привязка не значит влюбленность, любовь может прийти и не прийти. Если чувства будут неразделенными, дети от такого брака появятся, но и не плохо то, что истинные похожи, по крайней мере, чаще всего такие пары были счастливы. Привязка значит, что вы похожи. Темперамент, тип мышления, вкусы. Так же это показатель, что вторая сущность Вечного желает конкретно это существо. Стремится его защитить, передать эмоции, чувства. Но есть и «человеческая» часть, и вот ее чувства не всегда совладают с чувствами внутреннего чудовища, потому что она формируется не инстинктами, а окружением. В нашем мире первенство отдается как раз человеческой части, ведь кажется, что ее чувства более искренни, и любовь исходит именно от нее. Но монстр и «человек» в Вечном равноправны, и выборы обоих важны. К тому же истинные впоследствии влюблялись друг в друга даже после привязки на крови, дружили, реже всего между ними рождалась ненависть. Иногда мы не любим в чужих те качества, которые есть в нас.
– Как все закручено, – проговорила с растерянностью.
Слово «плохо» добавлять я не стала. Полюбить Алекса? Никогда. Дружить с ним? Тоже будет сложно, в нашем случае будет уместна только неприязнь. Не стоило мне идти с ним в таверну в ту ночь, не стоило, надо было держаться подальше. Надо было.
Глава 42. Стаури
– Мелкая идиотка! – вырвалось у меня, стоило войти в допросную.
– Ты о Тин? – спросил Аран, совершая очередной надрез на предателе, Морган Гилмор таковым и являлся.
Агата успела вычислить местонахождение бреши в системе защиты, предусмотренной на праздник, магические линии вели к маркизу. Аристократ вскрикнул, но Аран со злостью вмазал ему в лицо.
– О ней. Сказал ведь, что ей можно только в город, а она… – определенно продолжать я не стал.
– Она взяла Люсию, – все равно догадался Аран. – Идиотка, не то слово.
– Этот признался? – напомнил я о важном, рассматривая изувеченного братом лорда.
– Практически. Сказал, что был некий красноволосый, искавший белокурую девушку.
– Он знает, как она выглядит, – мрачно процедил я, подбирая кинжал и подходя к Гилмору.
– Мы теперь тоже знаем, как выглядит Лесих, – усмехнулся Аран, но добавил более пессимистично:
– Отчасти. По крайней мере, у него красные волосы, остальное было спрятано под маской.
– Этого мало! – со злостью метнул кинжалом в плечо пленника.
Оглушительный вой.
– Заткнись, – приказал я, готовя второй кинжал.
– Ал, нам он еще живым нужен, – заметил Аран.
– Я остановлю кровотечение.
Гнев был сильным. Едва просачиваясь изнутри, он обволок запястья, материализовавшись в темные щупальца. Аран не заметил. Быстро взяв себя в руки, я вернул силу под контроль.
– Говори, – приказал брат, надавливая на сознание предателя.
– Лесих знает, как она выглядит, – еле двигая губами, пробормотала наша жертва.
Промолчал. Как мне отправиться в Излом, когда в Эстердаме такая задница?
– Он обманом вынудил меня сотрудничать с ним, прошу, поверьте, моя семья в заложниках, – взмолился Гилмор.
– Покушение на члена императорской семьи – это казнь, – сообщил я, без тени жалости разглядывая одного из приближенных к трону маркизов. – Ты идиот, Гилмор, если думал, что способностей Стаури не хватит на разоблачение перекрытого магического потока. Моя младшая сестра справилась с этим, так ли велик ваш жрец, урод?! – подался я вперед, с особенной жестокостью тряхнув его голову.