– Ы-ы-ы, – завопила, дергаясь.
Ужасно. Хуже прошлых наших разов, здесь все походило на сплошное издевательство.
– Мне это не нравится, – изрекает, разглядывая нервно извивающуюся меня.
И дальше вместе со мной он разворачивается к кровати, буквально бросает меня на ту, освобождая от ощущения тесноты внизу.
– Давай мы тебя подготовим, малышка, – усмехается, склоняясь ко мне.
Глава 48. Коутен
Легче думать, что это не я. Не на моих бедрах смыкается хватка острых пальцев, не мои губы кусают в животном поцелуе, не в мою плоть проникают настойчивые пальцы, растягивая ее. Нет, точно не я.
В мыслях вертелось лишь одно: заслужила. Пусть делает со мной все, что хочет. Пусть. Схватилась окровавленными пальцами за простыню, чтобы смириться с мыслью о постоянстве любого типа боли в моей жизни, и громко хлюпнула. Случайно так вышло, я правда не хотела, но парня взбесило даже такое.
– Только попробуй заплакать, – прошипел Стаури, целуя в висок и сетью поцелуев спускаясь ниже к ключицам.
Не смотрю на его лицо, но чувствую столь неприятные прикосновения столь неприятного мне демона, прижавшегося огромным телом ко мне и не дававшего сделать вдох. Мои тихие, судорожные всхлипы и слышались в комнате. Как же! Любимец женщин, императорский отпрыск, демон, хозяин жизни. Можно было мне не показывать свое превосходство. Да что нам, грязным человечинкам, до таких, как он? Вечных? Ему ведь все равно за это ничего не будет, зачем его только принудили к свадьбе со мной?! И он, вместо того, чтобы избавиться от меня, столько лет измывается. Да и демон с ним. Но быть отлученной от процесса мне не дали, следующим я услышала разъяренный рык:
– Люсия, посмотри на меня!
Я не смотрела, тупо уставившись на черный балдахин. Все такого холодного цвета, все такое, как сам обитатель этой комнаты.
– Смотри на меня, – снова услышала голос и вскрикнула от того, что он резко вынул пальцы, причинив боль.
Пришлось посмотреть на него, на того, кому я никогда не желала зла, на того, с кем никогда бы в жизни добровольно не связалась, на того, кому нравится причинять мне боль. Невольные, но тихие рыдания оглушили тишину в комнате.
– Люси, – голос стал обеспокоенным. Его обладатель, подавшись ко мне, приподнял мою голову и поцеловал. Не было боли, было другое. Мой язык больше не был никому не нужной безделушкой, было что-то доныне незнакомое, что-то… нежное? Не знаю. Обхватив мое лицо руками, демон теплыми губами накрыл его, поочередно целуя глаза, нос, щеки, брови. Заглянув в мои глаза, он улыбнулся, холодные глаза, казалось, потеплели. – Люси, – протянул он, словно раздумывая, что сказать.
«Приручает», – отозвалось сознание.
Не хочу, чтобы он меня целовал. Не хо-чу! Пусть сделает все уже быстро, хочу избавиться! Я резко замотала головой, лишь бы не чувствовать эти лобызания, но он сильнее, мои бессмысленные движения ничего не значили, Алекс спокойно удержал голову и буквально заставил приоткрыть губы, снова проталкиваясь языком внутрь.
– Хватит, – со слезами попросила. – Просто сделай это и закончи, не надо доводить меня, как тогда. Не хочу. Я от тебя ничего не хочу, – призналась тихо, зажмуривая глаза. – Пожалуйста, – вздыхаю и прикусываю губу, не осмеливаясь смотреть на Алекса.
Я старалась не плакать, честно старалась, но не получилось. Я беспомощная перед ним, слабое ничтожество, игрушка, кусок мяса, кто угодно, а если все так, не нужно имитировать «заботу», стимулируя меня. Потому что я знаю, точно знаю, что он это делает не для того, чтобы мне было хорошо, а чтобы очистить свою совесть. Если бы он хоть немного уважал меня, не поступал бы так, а если я кусок мяса, то и ложная забота от него не нужна.
Мой вздох поглощается очередным поцелуем, плавно спускающимся к подбородку и ниже. Накрывая шею, он касается губами каждого участка моего тела, чтобы впоследствии перейти к дрожащему от напряжения животу. Вцепившись в его плечи ногтями, я замотала головой. Не надо мучить меня, прошу, пусть закончит, зачем так издеваться?
– Люс, – склоняется над моим лицом, но источник моих сил высушен. Я, правда, сломлена. И он это тоже понял, поскольку дальше не стал пытаться приводить меня в чувство, вклинился коленом между ног, разводя их в стороны. Его желание накрывало меня всю. Я чувствовала, как твердая плоть продавливала мышцы лона, проникая.
– Ты сжимаешься, – молвит он, сдерживаясь словно. – Постарайся расслабиться.
Я слушаюсь, пытаюсь выполнить его приказ, но не получается. Там все само стискивается, не желая принимать его. Каждый отрезочек моей души рвется вместе с происходящим.
Толчок.
Он входит излишне резко. Внутри все опаляет жаром, боль вспышкой озаряет все мое естество. Демон медленно подается назад, чтобы с новой силой протолкнуться обратно.
– А-а-а, – закричала, расцарапывая его плечи.
Едва не задыхаясь от пронзившей все тело боли, я испуганно смотрю на него, наверное, все же на подсознательном уровне надеясь, что меня отпустят. Стаури продолжил разрывать меня, с мрачной сосредоточенностью вбиваясь на всю длину, продолжая растягивать до невыносимого мучения.
Судорожно хватаю ртом воздух. Жжет. Пылает. Больно.
– Нет, хватит, – зарыдала, дернувшись.
Попытки избавиться от ощущения излишней тесноты и наполненности внутри провалились, меня просто имели, как хотели. И не давая прийти в себя, он начал двигаться, толкаясь размашисто, всаживая член до упора. Снова и снова.
– П-пожалуйста, – просипела, не глядя ему в лицо, но точно зная, что он смотрел на меня.
Чувство жжения не покидало, будто там проводили раскаленным металлом, и только что-то горячее, вытекавшее постоянно, словно немного, хоть самую малость, облегчало процесс.
Хватка на моих бедрах стала крепче, я инстинктивно пыталась сомкнуть их, стараясь предотвратить свои же мучения, что парню, безусловно, не нравилось. Он двигался, не позволяя мне прийти в себя, двигался, будто он хозяин моего тела, двигался, наслаждаясь каждой секундой болезненного для меня первого раза.
– Люс! – прошипел Стаури, шлепнув меня по колену, которое секунду назад поглаживал.
Повинуясь, я раздвигаю ноги шире, чтобы Алекс больше не бил меня, даже не касался лишний раз. Другая рука тянется к груди. Мнет ее и сдавливает, словно к сердцу пробраться пытается. Жар от тела Алекса, придавившего меня, почти обжигает.
Тяжелый, горячий, жестокий, о пощаде молить не стоило, это я понимала как никто иной. Он забылся. Не обращая внимания даже на измазанный в моей крови член, продолжал экзекуцию. Уничтожал все шансы на спасение. Мое спасение.
В один момент я перестала дергаться. Я устала. Потерялась во времени, задохнулась в боли, утонула в звуках собственного мычания, влажных шлепков и громкого дыхания демона. Капельки пота блестели при мягком свете комнаты, тягуче медленно сползали по поджарому телу, а на руках, державших мои бедра, будто от напряжения проступили вены. Уткнувшись мне в шею, он будто вздрогнул и немного обмяк.
Не знаю, когда я почувствовала облегчение от тяжелого веса, не помню, когда все это закончилось, сознание плыло в туманной пустоши, но боль, сопровождавшая меня все это время, стала утихать.
Ненадолго.
Рывок.
Меня одним махом переворачивают на живот, заставив издать звук, напоминающий скулеж, вой и еще что-то не самое красивое. Пытаюсь отползти к краю, но Алекс хватает за щиколотку и возвращает на прежнее место.
– Нет! Не надо! – заорала сумасшедше. Слезами была пропитана вся простыня. – Не надо! Не надо!
– Угомонись! – пресек сопротивление, со всей дури ударив по ягодицам. Шлепок обжигает кожу.
– А-а-а, – воскликнула с болью и замолкла, прикусив ткань. Притихая. Сдаваясь.
– Малышка, в коленно-локтевую, – приказывает быстро, и я снова безмолвной рабой выполняю его приказ.
Он крепко сжимает мое трясущееся тело, не давая выбраться; впивается ногтями в талию; поднимается выше, обхватывая ставшие чувствительными холмики, стискивает их.
Почему все еще продолжается? Почему он не собирается заканчивать? Ироничным ответом на вопрос оказываются его последующие действия – Алекс зарывается в мои волосы пятерней, оттянув голову назад и заставив выгнуться в неудобной позе.
– М, – прошептала коротко, едва не упав от очередного вида издевательства.
Надавливая на затылок, он впивается в шею укусом, чтобы сразу же зализать ранку.
– Такая послушная, – сжимает волосы еще сильнее. Шея уже неестественно вывернута, Алекс облизывает мои губы.
Резким движением он спускается ладонями к бедрам, чтобы сомкнуть на них пальцы и притянуть меня, как куклу, к себе. Прижимается сзади к пульсирующему лону, снова продавливает его. На этот раз мужская плоть беспрепятственно скользит внутрь, раздвигая влажные складочки, убивая все возможности к сопротивлению даже у моего тела. Входит полностью.
Кусок мяса. Больше ничто. Который можно унижать и насиловать, просто потому, что хозяину нравится это. Нравится этот ужасный вид, нравится ломать, делая постельной рабыней. Это все про меня. Император был прав.
Умирая от толчков внутри, я рыдаю, не сдерживаясь, тихо скуля от беспомощности и ужасающей наполненности. Он берет меня с таким напором, что я чувствую, что в скором времени потеряю сознание. Прижимается ко мне тесно, почти ломает косточки и, наконец, изливается внутрь, немного замедляясь.
– Дорвался до тела столь закрытой принцессы, – произносит демон, все еще находясь во мне. – Продолжим, малыш?
– Не надо, н-н-н не хочу больше, – попросила я, задыхаясь от собственных слез. По внутренней стороне бедер начала стекать кровь вперемешку с горячим семенем.
– Блядь! – Алекс резко выходит из меня.
Руки ослабли, уже была не в состоянии держаться в таком положении, обессилено упала лицом на подушки. Плечи дрожат, боль просачивается в меня полностью. За что со мной так жестоко? Вот за что? Мычала, заикалась, захлебывалась в своих же слезах и не могла смотреть ему в лицо. Не могла! Потянув на себя край простыни, сжалась в комок. Я хочу к маме и папе, чтобы не поступали со мной плохо. Просто хочу, чтобы меня обняли, напоили горячим чаем и