— Меры? Теперь нельзя никаких куполов. Да и вот, — Раиса Павловна закатала рукав. На нем поблескивал браслет, но широкий, со светящимися по периметру рунами. — Сдерживающие оковы. Так вроде это называется на их сленге.
— Понял. Что-нибудь придумаем, — задумчиво ответил я, почесав макушку.
— Даже не вздумай! — рявкнула бабка. — За внучкой, главное, присмотри. А мне уже осталось-то…
— Все равно выход есть.
— Ага, в могилу. Вот только тебе туда рано. Вся жизнь ещё впереди, — затем бабка нахмурилась и подошли ближе. — Понял меня? Ничего не делай!
И незаметно подмигнула. Меня аж в пот холодный прошиб от её взгляда. Сильный, хитрый и спокойный. Я осознал, что её настолько обложили, что даже слышат каждое слово и видят любое движение.
Ну что же, вот ещё один момент, над которым надо бы поразмышлять.
«А так нас никто не услышит?» — я попробовал пообщаться с ней ментально.
Сначала была тишина, но вдруг я услышал:
«Прием, прием!.. Как слышно меня… Кхе-кхе! Я уж и забыла как общаться так! — прогремел голос Раисы Павловны. Под конец он стал тише, выровнялся. — Нет, ментальную беседу точно никто не услышит. Это нужно стоять неподалеку».
«И сколько у нас есть времени?» — я на всякий случай огляделся. Никого. Лишь СБ-шники маячат на вышках.
«Я не стала говорить это вслух. Суд-то будет. Но кажется мне, милок, что закончится это плачевно. Возможно даже костром», — печально ответила бабка.
«Я придумаю, как вас вытащить», — ответил я.
«Не сомневаюсь, но нужно спешить. Мне потом многое тебе нужно будет рассказать, — ответила бабка. — Столько тебя сюрпризов ждет — закачаешься!»
Бабка была в своем репертуаре — лихо сумела заинтриговать.
«А что насчет ещё одного моего сюрприза? Лавовый кот. Он совсем не растет».
«А ну покажи его».
Я достал Пал Палыча, и бабка осторожно, игнорируя рычание питомца, поднесла к нему костлявую руку.
«Удивительный зверь. Не переживай — все будет, только не сразу. Это особенность их роста. Зато потом будешь удивляться, как он быстро будет увеличиваться в размерах».
— Так, ну тогда я пойду. Обедать пора, — я кивнул Раисе Павловне и вышел из охраняемой зоны в абсолютно смешанных чувствах.
После учебы, понимая, что давно уже не стрелял, я регулярно посещал сумеречную зону. Нашел удобное и просторное место подальше от тех глубоких луж с тварями и строений, в которых тоже могли прятаться монстры.
Мое «стрельбище» было просторным, из-за чего я мог контролировать подступы к нему. Практически ровная площадка, усеянная серым песком. А впереди, метрах в пятидесяти, мои цели — несколько высохших черных деревьев.
В этот раз я решил опробовать новую конструкцию наконечника. Выпустил стрелу объемного взрыва и заметил, что кристалл разорвался, не долетая до мишеней. Взрыв выпустил тучу мелких металлических шипов, которые забарабанили по стоящим стеной деревьям.
Седьмое пекло! Несколько тварей среагировали на взрыв. Такой прыти я от них не ожидал. Видно, шибко голодные. Кое-как успел подстрелить трёх жаб, выпрыгнувших из-за дальних строений, и ещё четверых существ, похожих на насекомых.
Собрав стрелы и отбраковав половину, я выпустил в очередной раз Пал Палыча, тренировкам которого я также уделял пристальное внимание.
Питомец уже лучше контролировал выбросы лавы. Теперь он выплевывал именно небольшие шарики, летящие с куда большей скоростью. А также по команду мог менять их на куда более масштабные бесформенные лавовые шары. Они били именно по площади.
Лея немного расстроилась, когда я ей объяснил, что участвовать в поединке она не будет.
«Ты понимаешь, чем это грозит?» — обратился я к ней, когда уже вышел из сумеречной зоны и теперь направлялся по парку в тренажерный зал.
«Да-да, слышала уже от этой бабки. Мои глазки очень ценная добыча и мне надо сидеть и не высовываться», — в голосе Леи сквозила обида.
«Я хочу уберечь тебя от беды. Не забудь, в этом мире есть и сильные маги, для которых ты легкая и лакомая добыча, и я могу не справиться».
«Ну ладно, уговорил, — вздохнула паучиха. — Наверное, ты прав. Просто ты не представляешь, как хочется поохотиться»
«Если хочешь, будем выбираться в сумеречную зону».
«Хорошо, — оживилась Лея, и в её голосе я услышал нотки радости. — Я чуть позже напомню».
Понятно, что питомице хотелось выступить перед толпой, но я не мог ею рисковать. Понятно ведь, что может произойти после боя — её просто заберут, и я больше никогда не увижу паучишку. Что будет со мной из-за разрыва нашей связи, меня волновало не меньше.
Добравшись до тренажерного зала, я увидел пропущенный звонок от Полины.
— Да, слушаю, солнце, — ответил я в трубку.
— Мы сегодня погуляем? — спросила Полина.
— Конечно, — ответил я. — Но сегодня недолго. Завтра у меня бой на арене.
— Какой? — испуганно спросила девушка.
— А я что, не говорил тебе? Точно! Совсем забыл… — ответил я. — Да, у меня премиальный бой на гладиаторской арене в честь открытия игр.
— Астафьев, ты сошел с ума! — воскликнула Полина. — Это же… это же гладиаторский бой насмерть. Тем более премиальный!
— Не переживай. Я уверен в победе, — попытался успокоить я девушку. — Пал Палыч их всех порвет!
— Иди ты со своим юмором, — всхлипнула Полина, и понимая, что меня не переубедишь, пробормотала. — Ладно, не обижайся. Просто… я очень переживаю за тебя… Когда поединок?
— Завтра в десять утра, — ответил я.
— В общем, я вышла из массажного центра и уже приближаюсь к проходной, — голос блондинки был всё ещё настороженным. — Встретимся, и ты мне ещё раз все расскажешь.
— Конечно, — ответил ей, и услышал как Полина охнула, затем какое-то копошение и пара мужских голосов на фоне.
— Полина? — переспросил я.
— Ну привет, Иван. Узнал меня? — раздался в трубке печально знакомый голос. — В общем, тебе надо проиграть этот бой, иначе твоя баба сдохнет.
Глава 14
— Ну, чего замолк? — довольно засмеялся Шепелев-старший.
Я готов был разорвать его в клочья, но сдержался и выдохнул, постепенно приводя себя в норму.
Как говорили в Лиссе: эмоции в критической ситуации — зло. Они мешают принять правильное решение в опасный момент. И я не один раз в этом убеждался. Голова должна оставаться холодной, иначе можно таких дров наломать, что потом придется несладко.
— Ты там что, язык проглотил? — усмехнулся Шепелев. — Хочешь узнать зачем я это сделал? Затем что таких нахалов как ты надо учить….
— Интересно. Ты сейчас предлагаешь мне проиграть в бою насмерть? — удивленно поинтересовался у него.
— Как, разве твой выставляющий тебе не сказал? — удивился Шепелев. — Первый премиальный бой будет не до смерти. Император собирается привести своего внука. Ты просто сдашься, когда мой боец воткнет копье в землю. Не хочет его величество, чтобы внук смотрел на убийства… считает, что рано ему еще.
Ладно, сделаем вид, что играем по твоим правилам. Но сдаваться я не собираюсь ни при каких обстоятельствах. Это не про Великого Лучника Лисса.
Теперь надо подумать, как освободить Полю. В голове тут же созрел план.
— Я хочу, чтобы Полина присутствовала на бое, — спокойно ответил я. — Чтобы я ее видел. Замечу, пойму, что с ней все в порядке — тогда и сделаю, как ты хочешь.
— Послушай, — зашипел авторитет. — Ты не в той ситуации, чтобы диктовать условия.
— А с чего ты сделал такой вывод? — усмехнулся я. — Всё просто. Если я не соглашусь на твое предложение — ты проиграешь. Ведь раз пошел на такие меры, значит, поставил всё на моего противника. Я же далеко не дурак.
Собеседник замолчал — явно оценивал варианты и ситуацию. Знаю я таких уродов. С ними только так и надо разговаривать. Дашь слабину, и на шею сядут.
— А ты дерзкий, сучёныш, — зарычал авторитет. — Я прямо сейчас её и прирежу.
Сердце мое забилось чаще, в горле встал ком, но я отогнал прочь эмоции. Нельзя поддаваться, иначе девушка точно умрет.
— Ещё раз повторяю, — добавил я металла в голос. — Убьешь ее — проиграешь. А потом ты пожалеешь, что это сделал. Я лично навещу тебя.
— Ты мне угрожаешь? — казалось, Шепелев, был ошарашен. Не так он представлял наш разговор.
— Ага, — подтвердил я. — Только тронь её, и я приду за тобой. Кое-что вырежу, кое-куда засуну, а потом…
— Ну всё, хватит! — остановил меня авторитет. — Будет твоя девка на трибуне. Доволен⁈ Но ты проиграешь бой, иначе она умрет на твоих глазах!
— Ну вот. Мы взрослые люди, и договорились по-взрослому. Я сделаю то, что ты просишь.
Ага. А просишь ты хороших п*здюлей. Ну, значит, их и получишь, мразь ты паршивая!
— Всё, отбой. Завтра перед боем ещё свяжемся, — буркнул Шепелев и отключился.
А я увидел пропущенный от Ямпольского.
— В общем важная новость, — ответил он, когда я взял трубку. — Император вмешался и в первый премиальный бой внес вето на смерть. На турнире будет его внук, и государь не хочет, чтобы пацан видел, как умирает кто-то из гладиаторов. Тебе выдадут стоп-артефакт. В крайней ситуации можешь им воспользоваться. Не слышу криков радости?
— Понял, — ответил я. — Это всё?
— Ну да, — хмыкнул Ямпольский. — А ты что хотел, чтоб я извинился за ту ситуацию на яхте? Я ни перед кем не извиняюсь.
— Кроме брони питомцу, ты ещё заплатишь мне в качестве премиальных половину вырученных от победы денег, — процедил я.
Я улыбнулся, представляя графа, застывшего с трубкой в руках и приходящего в ярость.
— Астафьев, тормози, иначе будет только хуже, — процедил Ямпольский.
— Шестьдесят процентов от прибыли, — ответил я, ухмыльнувшись.
— Бл*дь, какой же ты урод! — вскричал Ямпольский. Судя по звуку, он ударил по чему-то деревянному.
Затем наступила пауза, и я вновь услышал его голос.
— Ладно. Соглашаюсь на двадцать процентов. Но больше не могу, — ответил он. — Я не один, мне ещё делиться надо.
— Ну вот и славно, — ответил я. — До свя…