С разочарованным видом принц кивнул, а спустя считанные мгновения с напускной суровостью пригрозил:
– Вам стоит узнать меня поближе, и вы не сможете думать ни о ком другом, кроме меня.
От такой неприглядной перспективы у Окары похолодели ладони, те самые, что Ио продолжал сжимать. «Почему Доар не вмешивается?» – недоумевала она, глядя на то, как капитан потягивает бренди. Бессмертный пристально наблюдал за Ио и не совсем удачными попытками помощницы избавиться от его навязчивого ухаживания.
– Не стоит, – успокоила принца девушка. – Последние несколько минут вы один занимаете мои мысли.
Окара не знала, что еще сказать, чтобы Ио перестал поедать ее глазами. Краем уха она услышала, как дверь за спиной закрылась: сестра покинула каюту. Нечеловеческим усилием, заглушив возрастающую неприязнь к принцу, младшая Тоберон с холодной вежливостью поинтересовалась:
– Надолго вы к нам пожаловали?
– Одно ваше слово, и я задержусь здесь настолько, насколько вы захотите, – пылко подхватил принц.
В глубине его глаз девушке померещилась какая-то пугающая одержимость, и она сорвалась.
– Я не против, если вы сейчас уйдете и никогда больше не станете искать встреч со мной, – с затаенной надеждой попросила Окара.
Ее руки тут же обрели свободу, а в лицо снисходительно-высокомерным тоном бросили:
– Все бабы дуры! Вы, воркория Тоберон, не исключение.
Унизительный вердикт о ее слабоумии не задел девушку: принц наконец отпустил ее, и сразу стало легче дышать.
– Ты слышал девушку, Ио? Окара остается на «Сумеречном ветре», – сухо произнес бессмертный.
При других обстоятельствах Окара бы удивилась: к чему весь этот разговор? Но, заметив, как потеплел взгляд Доара, неожиданно поняла, что хард защищал ее. А бессмертный продолжал тем же непререкаемым тоном:
– Право первородного, дарованное тебе императором, удовлетворено. Девушка ясно дала понять, что не желает возобновлять договор с тобой.
Окара никогда раньше не слышала о праве первородного, но, очевидно, это была не обычная договоренность. Тем более, что даже Доар не смог помешать Ио, ни жестом, ни словом не намекнув ей о расставленной западне.
Принц забрал со стеллажа свой стакан и с такой силой сжал его, что побелели костяшки пальцев. Но эффектно раскрошить стекло от ярости Ио не хватило силенок.
– Ты предупредил девчонку, – убежденно заключил он, глядя сквозь янтарную жидкость на дно стакана.
– Ваше высочество сомневается в нерушимости моего слова? – оценивающе приподнял темные брови Доар.
С принца тут же слетела вся спесь.
– Я… Я не собирался подвергать ваше слово сомнению, хард Доар, – перешел на официальный тон Ио.
Бессмертный отставил бренди в сторону, решительно поднялся и подошел к маявшейся на пороге Окаре.
– Я предлагаю тебе вернуться в услужение к Ио, – зло проговорил он и, приподняв лицо помощницы за подбородок, заглянул в глаза. Девушка чувствовала, что его злость направлена на самого себя, ведь он был вынужден предлагать ей такое. Окара уже собралась озвучить ответ, но его большой палец лег на ее губы, вынудив замолчать. – Хорошенько подумай.
Не отводя глаз, Окара убрала его руку и внятно, без запинки проговорила:
– Я никогда по доброй воле не вернусь на корабль его высочества. Вы мой капитан и останетесь им до конца действия договора.
Доар удовлетворенно кивнул и повернулся к разглядывавшему их у стены Ио:
– Ты слышал ответ. Право первородного использовано.
Руку Ио от ладони до локтя окутало сияние. Он зашипел и, расплескав жидкость, поставил стакан на полку, где стопкой лежали книги.
Морщась от боли, он закатал рукав сорочки и обнажил покрасневшее левое запястье, окутанное легким свечением. Принц зарычал и сжал руку. Когда сияние померкло и полностью рассеялось, на коже остались знаки, сплетенные вязью в браслет.
– Не знаю, как ты уговорил отца использовать обещание первородного, но впредь я буду более осторожен, раздавая знаки расположения, – с презрением отчеканил Доар.
– Не надо меня винить, это твое упущение. Пообещал – будь добр исполнить. Кто востребовал должок, не важно, – совсем не раскаивался Ио. Он тряхнул рукой и вернул манжет сорочки на место. Этот самовлюбленный тетерев позволил себе и дальше проявлять опасные для здоровья вольности. – Доар, где твои манеры? Почему меня еще не пригласили разделить завтрак?
Принц вальяжно расположился на черном бархатном диване с золотой тесьмой.
– Потому что ты уже уходишь, – проявив необычайную выдержку, отозвался бессмертный и с металлическими нотками в голосе добавил: – Не помню, чтобы предлагал тебе присесть, Ио.
– Ты забыл, кому присягнул на верность? – лицо гостя потемнело от раздражения. – Я второй наследный принц! Отцу не понравится то, что ты выпроводил меня, даже не предложив отдохнуть с дороги. Или у тебя назначена в этот ранний час встреча, о которой императору не стоит знать?
Перед глазами Окары всплыл образ гонца, доставившего послание Доара. Месть принца приобрела опасные очертания. Он собирался опорочить бессмертного в глазах императора.
– Скажи Кеоне накрыть завтрак и возвращайся к себе, – велел помощнице капитан с явным намерением выпроводить ее.
Во взгляде Ио промелькнуло подозрение. Погладив холеными пальцами мягкую обивку дивана, он повелительным тоном настоял:
– Воркория Тоберон останется и будет прислуживать нам.
– Она не прислуга, а моя личная помощница, Ио, – с презрением отверг его предложение Доар и открыл дверь перед Окарой.
Девушка собралась было выйти, но следующее провокационное замечание принца заставило ее настороженно замереть на пороге.
– Некоторым воркам не зазорно делиться женами, предоставляя их на ночь. Они знают свое место. А ты, Доар, понимаешь, кому служишь?
Нервно сжав дверной косяк, Окара повернулась вовремя, чтобы заметить плотно стиснутые челюсти бессмертного, а в следующий миг он уже решительной походкой устремился к принцу. У девушки в груди расплылся обжигающий страх – похоже, Ио только этого и ждал, желая поквитаться с бессмертным. Лишь избавившись от Доара, принц забудет унижение на палубе «Розовой жемчужины». Его эгоистичной натуре было плевать, чем обернется отлучение бессмертного для империи. Он в любом случае обрисует отцу ситуацию в выгодном для себя свете.
– Я согласна, – выпалила Окара.
В своих переживаниях о капитане она не учла, что он, может быть, совсем не нуждается в защите. Будто не слыша ее, Доар подошел к дивану и, схватив за грудки принца, рывком поднял того на ноги.
– Я согласна! Слышите, согласна!.. – бросилась к ним Окара, но на полпути была остановлена жестким приказом Ио:
– Молчать!
Принц улыбнулся одними уголками губ, и на его непримечательном лице отразилось самодовольство.
– Девушка не против, чтобы я остался. Смотри, как рвется доказать свою преданность.
Доар скользнул взглядом по Окаре, и ей пришлось зажмуриться, чтобы спрятаться от ледяной стужи, полыхнувшей в его глазах.
Ей захотелось сбежать и спрятаться где-нибудь в трюме, переждать нависшую над бригантиной грозу, но воркория не шелохнулась, а, набравшись сил, стоически выдержала тяжелый взгляд капитана. Это лишь сильнее разозлило бессмертного. Он встряхнул за грудки принца и, похлопав его по плечу, да так, что тот даже присел, предупредил:
– После трапезы ты, Ио, немедленно возвращаешься на свое корыто. – Хард говорил вежливо, отчего его слова пугали еще сильнее. – Или будешь гнить в моем трюме до возвращения в империю.
Доар разжал пальцы, и принц дергаными движениями поправил воротник.
– Надеюсь, яда мне не подсыпят, – нахально пошутил гость.
Губы бессмертного исказила издевательская улыбка. Не понимая, шутит тот или нет, принц нервно откинул со лба длинный локон. Схватив с полки стакан с недопитым виски, залпом осушил его.
Завтрак по приказу Доара накрыли в его гостиной за рекордно короткое время. Мясная нарезка, пышный омлет, салат, заправленный пахучим соусом, воздушные булочки, корзинка с экзотическими фруктами не имели ничего общего с кашей Окары. «И где, спрашивается, они прятали эти чудесные деликатесы?» – мысленно облизнулась девушка. Вдохнув аппетитные ароматы, она пообещала себе в следующий свой визит на камбуз тщательно обыскать каждый уголок. От капитана не убудет, если он поделится с ней аппетитными лакомствами.
Налив в чашку из тончайшего фарфора свежесваренный кофе, личная помощница капитана с легким позвякиванием поставила ее перед принцем. Вторую осторожно передала в руки Доару, который устроился в кресле напротив гостя. Отказавшись от завтрака, он плеснул в кофе немного виски и, не спуская глаз с Ио, неспешно потягивал терпкий напиток.
Принц недвусмысленно протянул Окаре тарелку, и она безукоризненными отточенными движениями выложила на нее аккуратный ломтик омлета и украсила его ложкой салата. Пока девушка обрамляла созданную идеальную композицию розочками из зелени, Ио бессовестно разглядывал неглубокий вырез ее блузки. Заметив жадный взгляд мужчины, воркория взорвалась. Ошеломленная неописуемой наглостью гостя, сама того не желая, она с громким стуком поставила салатницу на стол, чем привлекла внимание принца к своему лицу.
– Ты вроде был голоден, Ио. – В голосе Доара слышалось мрачное предупреждение, которому, впрочем, гость не внял.
– Я и сейчас голоден.
Нечто, напоминающее вожделение, проскользнуло в его тоне. Бессмертный приподнялся в кресле с явным намерением вышвырнуть принца, но тот благоразумно смолк и не решился еще сильнее выводить харда из себя. Все-таки инстинкт самосохранения ему не был чужд.
Спустя минуту Ио осторожно поинтересовался:
– Я слышал, у вас с Ирвиком состоялась встреча?..
И многозначительно замолчал, напуская таинственности. Но даже Окара поняла, что полученная информация не подтвердилась, и, кроме долетевших слухов, ему нечего было предъявить.
– Он частый гость на моем корабле, – ответил хард.