– Не будет ли полезно вашему величеству провести расследование этой трагедии? – продолжил юлить советник. – Не стоит полностью отбрасывать подозрения его высочества Иеогазима. Что, если он прав, и мы нашли лазутчика бестелесного?
– Вы заходите слишком далеко в своих предположениях, – прервал его император, и бессмертный поймал на себе настороженный взгляд. – Преданность харда Доара империи не обсуждается. Он много лет во имя жизни сражается с бестелесными.
Бессмертный пожалел попавшего в политическую ловушку бедного монарха. И за жизнь свою трясется, и за трон, который Доару и даром не нужен. Хард присягнул его величеству на верность, но тот ему так и не привык доверять. До сих пор боится, что Доар одним щелчком пальцев лишит его власти вопреки словам присяги. Подозревает, что бессмертный отказывается от своих слов так же легко, как сам император. Благо наследный принц Ирвик более достойный человек, чем его отец. Стоило бы проследить, чтобы парень не пал жертвой дворцовых интриг.
– Вы ведь сами подозревали, что в наших рядах есть предатель, – не отступал советник. – И хард Доар подтвердил. В любом случае, советую не оставлять без внимания нападение безликих на бригантину вашего второго наследника.
– Убедил, – нехотя проворчал император и с сомнением посмотрел на бессмертного. – Приказываю провести расследование на «Розовой жемчужине». Если обнаружится, что Иеогазим пренебрег интересами подданных и не поднял тревогу, когда мог, в наказание он отправится на границу завесы охранять свой народ от безликих. Ровно год он посвятит служению империи. Таково мое слово. Хард Доар, с вас имя предателя!
– Год на границе отгонять безликих? – побледнел Ио.
Его лицо было сравнимо с полотном художника: такое же белое и пустое. Второй наследный принц впал в уныние. Закончились его развеселые денечки, нескоро ему представится возможность поучаствовать в хорошей попойке.
Увидев удрученно опущенные плечи сына, император пожалел о своей горячности. Он надеялся, что Ио не так глуп, чтобы открыто подставляться, но, увы, переоценил сына.
– Наследный принц Ирвик проследит за выполнением императорского поручения, – раздраженно махнул он рукой, мысленно ругая за беспечность второго сына. – На время расследования Ио будет под стражей в своих покоях.
Будь Ио хоть вполовину так же хорош, как его брат, отцу бы не пришлось думать, как и под каким предлогом заменить приговор.
Советник довольно заулыбался. Доар с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Бессмертный старался защитить Ирвика, но император в который раз неосмотрительно подверг сына опасности.
Ох, не понравилась Доару ухмылка на сальном лице советника. Пока кронпринц будет околачиваться в порту, занимаясь банальным расследованием, а младший слоняться без охраны по замку, предоставленный самому себе, шансы дворцового переворота возрастают в разы.
Надо приставить человека к советнику императора. Сам он на трон претендовать не может, но, вполне возможно, именно за его спиной прячется тот, за кем они с наследным принцем Ирвиком уже год охотятся и пытаются выявить в рядах приближенных к трону лиц.
Вслух Доар не высказал сомнений. Хард коротко кивнул императору, что у бессмертного означало вежливый поклон, и воспользовался порталом, чтобы переместиться обратно на «Сумеречный ветер», где ждала его Окара и ее объяснения.
Предвкушающая улыбка харда растаяла, стоило ему увидеть беснующихся над бригантиной буреносцев.
– Наша прелесть! – наполнял воздух их вой. – Смерть… Смерть… Смерть…
Сильнее ярости из-за того, что кто-то ослушался приказа капитана и причинил Окаре вред, была тревога за нее. Страх ледяной дланью сковал сердце Доара.
Глава 25Дорогие родственники
Обронив всего пару слов, Доар растаял в вихрях портала.
– Ни «как ты себя чувствуешь», ни «молодец, что спасла горожан и не утопила «Сумеречный ветер», – возмущенно бурчала под нос Окара. – Чурбан бесчувственный!
Она, значит, чудом не угодила в темные руки бестелесного, ее едва не сделали даишей, а ему все равно! Безликие покорялись бы ей, между прочим! От злости воркория стукнула кулаком по поручням и едва не взвыла от боли. Ничего, вот вернется Доар, и она ему растолкует, какой важной птицей теперь стала.
Над головой девушки вороньем кружили буреносцы. Окара слышала их слабый шепот. Она перестала бояться этих тварей, поняв, что в действительности они первыми ощутили в ней силу бессмертной. Поэтому она и слышала их голоса.
Сейчас внутреннее чутье говорило, что после кровавой битвы с безликими они слабее котенка и бригантину в воздух не поднимут. Буреносцам нужно восстановить силы, как и измотанным сокетам. Да и самой Окаре не помешало бы отдохнуть.
Девушка неуверенно сделала пробные шаги, но ноги заскользили по мокрой палубе. Кровь и соленая вода, казалось, заполонили все вокруг. Запах соли, пропитавший древесину, смешался с тяжелым запахом пота, исходящим от сокетов. Сражение было нелегким.
К Окаре, покачиваясь от слабости, приблизился Рин. Облокотившись одной рукой о поручни, другой он неожиданно обнял ее. Проделал парень это на глазах Дарины, которая бежала ему на помощь. Девушка замедлилась, и ее щеки окрасились смущенным румянцем. Под виноватым взглядом Окары она резко отвернулась и пошла в другую сторону.
– Разве жрецам позволено обнимать благородных воркорий? – не в силах сопротивляться, укорила друга младшая Тоберон.
– Нам много что позволено, – тихо рассмеялся Рин, но отстранился. Он заглянул в глаза девушке и неловко признался: – Я рад, что ты сумела разорвать связь. В тебе нет ничего обыкновенного, Окара Тоберон.
– Необыкновенной мне быть ровно до ужина, – отшутилась та и предупредила: —Дарина видела, как ты меня обнимал, и, похоже, ее это сильно расстроило.
– Она не понимает, – покачал головой парень, в глазах которого Окара нет-нет да замечала силу столетней мудрости.
– Я сама ничего не понимаю, – негромко обронила она. – В голове не укладывается, что я одна из этих… бессмертных.
– Прямо сейчас ты не бессмертная. После встречи с бестелесным в фантомной петле тебя свалит с ног и легкий ветерок, – по-доброму усмехнулся Рин и по-дружески похлопал ее по руке, которой Окара вцепилась в поручни, чтобы не упасть.
От слабости голова у нее немного кружилась, а ноги плохо держали. Девушка состроила кислую рожицу другу и… тут же под порывом ветра опрокинулась на спину. В голове зазвенело. Подумав, что Рин оказался недалек от истины, она рассмеялась над своей неуклюжестью и попыталась подняться. Но локоть пронзила боль, и Окара рухнула обратно на палубу. Жалобный стон вырвался из ее груди, а прямо над ней возник силуэт сестры.
– Думала, бросив на берегу, ты от меня легко избавишься? – зло прошипела Кеона. – Просчиталась, мерзавка! Я была и остаюсь сильнее тебя!
Она протянула руку, и ветряным потоком Окару протащило по жесткой палубе. Цепляя занозы, больно ударяясь о доски, девушка пыталась остановить скольжение, но была слишком вымотана. Кеону же, наоборот, переполнила сила.
До звездочек в глазах младшая Тоберон врезалась в борт и распласталась на досках. Не давая сестре времени на передышку, к ней летела Кеона. Ветер кружил у ее ног, а сама она упивалась ощущением всесилия.
Мало кто на «Сумеречном ветре» смог бы противостоять первой помощнице. Даже буреносцы ей были нипочем – она и о них уже позаботилась. Ветряная воронка, что развернулась над кораблем, не давала им спуститься и удерживала от нападения.
Они кружили над головой Кеоны, но и их магии не хватало, чтобы обойти магическую защиту и прийти на выручку «своей прелести». Шрамы украшают мужчин, но этого нельзя сказать о женщинах. Поэтому первой помощнице рваные раны на лице были ни к чему.
– Ты отравила команду! Подняла бунт на бригантине! – громко обвинила Кеона сестру в измене и оглушительно велела: – В клетку ее!
Младшая Тоберон не стала ее переубеждать.
– Отстань от нее, – вмешался Рин и, с трудом удерживаясь на ногах, бросился к подруге. – Окара спасла нас, город… и тебя!
– Этого тоже в клетку! – взвилась Кеона. Взмахом руки и точно направленным воздушным потоком она сбила с ног зарвавшегося сокета. Посмотрела на остальных исподлобья и прорычала: – Кто хочет составить компанию этим двоим?
Схватив сестру за локоть и расшвыривая порывом магического ветра ослабевших после битвы сокетов, Кеона насильно потащила девушку вниз. Поднимаясь, сумеречники во главе с Рином следовали за ними.
Клятва, данная капитану, мешала ослушаться прямого приказа его первой помощницы, но и оставаться в стороне они не пожелали. Кеоне не нравился их ропот, но она знай себе рычала от ярости да тащила за собой едва волочившую ноги сестру.
В сопровождении команды они спустились в трюм. Швырнув Окару в клетку, старшая Тоберон захлопнула дверцу и повернулась к заполнившим коридор сокетам.
– Каждый из вас побывает там, поняли? Каждый, кто встал на сторону бунтовщицы!
Пристукнув каблуками, она протиснулась через ряды сумеречников и стремительно скрылась в коридорах.
Сокеты насколько возможно приблизились к клетке. Окара смотрела в глаза тех, кто пошел за ней на битву с безликими, и видела застывшую в них грусть. Им тяжело было видеть, как мощный артефакт вытягивает из нее оставшиеся жизненные крохи, потому что магии в ней после встречи с повелителем тьмы не осталось.
Сумеречники хотели, но ничем не могли помочь той, что спасла невинные души от порабощения. Той, что не побоялась бросить вызов бестелесному. В их глазах Окара была спасительницей и не заслуживала наказания, но в отсутствие Доара власть в руках принадлежала первой помощнице.
Алые ленты хищно обвили запястья и щиколотки воркории. Она услышала шипение, похожее на змеиное, и дикая боль прошила ее тело. Девушка, не желая пугать сокетов и закусив до крови губу, застонала и, поджав под себя ноги, скрючилась.
Накатила новая иссушающая волна. Изогнув в агонии спину, вонзив ногти в ладони, Окара не выдержала и пронзительно закричала. Отчаянно катаясь по полу, она пыталась хоть как-то заглушить уничтожающую ее мучительную боль.