После захвата власти Ленин перевел эти «эпистолярные изыски» на язык карательной практики. Перед партийцами и чекистами Ленин поставил задачу «надолго очистить Россию» от всякой интеллигентской нечисти. Для начала, пожалуй, стоит напомнить о том, что большевики первым делом создали цензурно-контрольные органы — первоначально политотдел Госиздата РСФСР (20 мая 1919 г.), позднее Главлит (6 июня 1922 г.), комитет по контролю за репертуаром — Главрепертком (9 февраля 1923 г.). Эти организации работали в тесном контакте со спецслужбами, а вернее, под двойным руководством ЦК РКП(б) и ВЧК — ОГПУ.
В структуре центрального аппарата ВЧК — ОГПУ были созданы отдел политконтроля (исполнение режима цензуры Главлитом и Главреперткомом, перлюстрация почтово-телеграфной корреспонденции), 4-е и 5-е отделения секретно-по- литического отдела (агентурные данные и организация сети осведомителей в художественной и научной среде, сбор агентурных данных), Особое бюро по административной высылке «антисоветской интеллигенции». Деятельность этих подразделений поражает всеохватностью. Как свидетельствует докладная начальника отдела политконтроля от 4 сентября 1922 года, в течение августа сотрудники отдела вскрыли и подвергли проверке 135 000 из 300 000 поступивших в РСФСР почтовых отправлений. Все 285 000 писем, отправленных за границу, также подверглись перлюстрации.
Работники этого отдела готовили рецензии на литературные произведения, имели право вносить предложения об отмене решений Главлита и Главреперткома, если они оказывались положительными. Чекисты регулярно посещали театральные и эстрадные спектакли, другие массовые зрелища, составляли протоколы о подозрительных, по их мнению, моментах. На этом основании принимались решения о привлечении «виновных» к административной и уголовной ответственности. Один из таких контролеров по фамилии Блиц после посещения 10 апреля 1924 года циркового представления Владимира Дурова усмотрел в «процедуре с животными, где указывается на агитаторов в лице морских свинок», множество контрреволюционных острот. «Знаток искусств» оформил протокол о необходимости запретить этот цирковой номер.
Запретительная практика шла рука об руку с репрессивной. Уже летом 1918 года по подозрению в причастности к заговору левых эсеров арестовали Александра Блока. По надуманному делу «ЦК партии кадетов» в августе 1919 года взяли под стражу Владимира Немировича-Данченко и Ивана Москвина. 19 октября 1920 года арестовали Сергея Есенина. Передо мной лежит арестантская карточка за номером 13699, а также протокол допроса. В нем написано, что Есенин допрашивается в качестве обвиняемого. Дальше следует записка в Президиум ВЧК. Приведу ее полностью.
«По делу Есенина Сергея Александровича, обвиняемого в контрреволюции. Произведенным допросом выяснено, что гр. Есенин в последние три месяца в Москве не находился, а был командирован НКПС в Кавказ и Тифлис, прибыл в Москву с докладом и был арестован на квартире у гр. гр. Кусиковых. Допросом причастность Есенина к делу Кусиковых недостаточно установлена и посему полагаю гр. Есенина Сергея Александровича из-под ареста освободить под поручительство тов. Блюмкина. Уполномоченный СОВЧК». (Подпись неразборчива.)
От начала и до конца было состряпано «дело Таганцева». По нему расстреляно 97 человек. В их числе — Николай Гумилев. По делу проходили также основоположник отечественной урологии Федоров, бывший министр юстиции Манухин, известный агроном Вырво, архитектор Леонтий Бенуа — брат Александра Бенуа, крупнейшего русского художника, сестра милосердия Голенищева-Кутузова и другие.
В 20-е годы Россия понесла, пожалуй, самые большие интеллектуальные утраты. Ее покинули тысячи виднейших представителей отечественной интеллигенции. Уезжали за рубеж философы, писатели, юристы, художники. Покинули Россию выдающиеся представители русской культуры — Шаляпин, Бунин, Репин, Андреев, Бальмонт, Мережковский, Коровин, Шагал… Да разве перечислишь все имена, составляющие славу России.
Политбюро поручило Сталину, Дзержинскому и Семашко выработать план борьбы с антисоветизмом среди интеллигенции. Такой план был утвержден. Вот он:
«Протокол Ив 10 Заседания Политбюро от 8 июня 1922 года.
1. В целях обеспечения порядка в в(ысших) у(чебных) заведениях образовать комиссию из представителей Главпроф- обра и ГПУ (Яковлева и Уншлихта) и представителя Оргбюро ЦК для разработки мероприятий по вопросам: а) о фильтрации студентов к началу будущего учебного года; б) об установлении строгого ограничения приема студентов непролетарского происхождения; в) об установлении свидетельств политической благонадежности для студентов, не командированных профессиональными и партийными организациями и не освобожденных от взноса платы за право учения.
Созыв комиссии за т. Уншлихтом, срок недельный.
2. Той же комиссии (см. п. 1) выработать правила для собраний и союзов студенчества и профессуры.
Предложить Политотделу Госиздата совместно с ГПУ произвести тщательную проверку всех печатных органов, издаваемых частными обществами, секциями спецов при профсоюзах и отдельными наркоматами (Наркомзем, Нар- компрос и пр.)…
… г) Предложить ВЦИК издать постановление о создании особого совещания из представителей НКИД и НКЮ, которому предоставить право в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к более суровому наказанию, заменять его высылкой за границу или в определенные пункты РСФСР, д) Для окончательного рассмотрения списка подлежащих высылке верхушек враждебных интеллигентских группировок образовать комиссии в составе т.т. Уншлихта, Курского и Каменева, е) Вопрос о закрытии изданий и органов печати, не соответствующих направлению советской политики (журнал Пироговского общества и т. п.), передать в ту же комиссию (см. п. «д»).
…9. О директиве в связи с Всероссийским съездом врачей (Уншлихт).
а) Общие меры, вызванные съездом врачей, отложить до конца эсеровского процесса, б) Вопрос об аресте некоторого числа врачей, который необходимо произвести немедленно, передать в комиссию т. Уншлихта, Курского и Каменева (см. п. 8-д). в) Предложить ГПУ внимательнейшим образом следить за поведением врачей и других интеллигентских группировок во время процесса эсеров и не допускать никаких демонстраций, речей и т. л…
3. Установить, что ни один съезд или Всероссийское совещание спецов (врачей, агрономов, инженеров, адвокатов и проч.) не может созываться без соответствующего на то разрешения НКВД. Местные съезды или совещания спецов разрешаются НКВД. Местные съезды или совещания спецов разрешаются губисполкомами с предварительным запросом заключения местных органов ГПУ (Губотделов).
4. Поручить ГПУ через аппарат Наркомвнудела произвести с 10. VI перерегистрацию всех обществ и союзов (научных, религиозных, академических и проч.) и не допускать открытия новых обществ и союзов без соответствующей регистрации ГПУ. Незарегистрированные общества и союзы объявить нелегальными и подлежащими немедленной ликвидации.
5. Предложить ВЦСПС не допускать образования и функционирования союзов спецов помимо общепрофессиональных объединений, а существующие секции спецов при профсоюзах взять на особый учет и под особое наблюдение. Уставы для секций спецов должны быть пересмотрены при участии ГПУ. Разрешения на образование секций спецов при профобъединениях могут быть даны ВЦСПС только по соглашению с ГПУ».
Ленин в угаре ненависти к интеллигенции придумал и такую форму репрессий, как насильственные высылки виднейших интеллектуалов за границу. В письме Сталину он пишет: «Комиссия под надзором Манцева, Мессинга и др. должна представить списки и надо бы несколько сот подобных господ выслать заграницу безжалостно. Очистим Россию надолго… Всех их — вон из России. Делать это надо сразу. К концу процесса эсеров, не позже. Арестовать несколько сот и без объявления мотивов — выезжайте, господа!» Записка не датирована, но, видимо, относится к лету 1922 года.
18 августа 1922 года руководство ОГПУ направило Ленину списки высылаемых по Москве, Петербургу и Украине. В московском списке значилось 67 фамилий. Петроградский список состоял из 51 фамилии.
Москвичи уезжали первыми, уезжали пароходами. Николай Бердяев, Семен Франк, Федор Степун, Николай Лос- ский, Иван Ильин. За пределами России оказался ректор Московского университета биолог Новиков. Тяжелый урон понесла историческая наука: выслали Кизеветтера, Флоров- ского, Мельгунова и других. Одним из пароходов уехал Пи- тирим Сорокин. От тех, кого выслали, требовали гарантий, что они никогда не возвратятся на Родину. Высылаемым объявили, что самовольный приезд обратно будет караться расстрелом. В качестве примера приведу текст расписки Ивана Ильина.
«…Дана сия мною, гражданином Иваном Александровичем Ильиным, Государственному Политическому управлению в том, что обязуюсь не возвращаться на территорию РСФСР без разрешения органов Советской власти (статья 71 Уголовного кодекса РСФСР, карающего за самовольное возвращение в пределы РСФСР высшей мерой наказания, мне объявлена)».
«Утечка мозгов» из России вызвала большую тревогу мыслящих людей в самой стране и за рубежом. Надо было как-то оправдываться. Сошлюсь на высказывания двух наиболее известных тогда большевиков — Троцкого и Бухарина. Первый из них сказал, что высылка — это «предусмотрительная гуманность», так как в случае военных осложнений эти лица могли быть расстреляны. Одновременно в газетах началась кампания по дискредитации научных достижений ученых- изгнанников. Они не могут быть действительными учеными, утверждала «Правда», поскольку таковыми в состоянии стать только люди с марксистским мировоззрением. Эту же мысль продвигал и Бухарин. В 1925 году он заявил, что партия пришла к власти, «шагая через трупы, для этого надо было иметь не только закаленные нервы, но основанное на марксистском анализе знание путей, которые нам отвела история».