Когда-то медицина приравнивалась к искусству, и талантливый врач был окружён такой же славой, как поэт, музыкант, скульптор. Становясь религией, медицина стремится утвердить догматы, объявляющие какое-то лечение правильным (священным?), а какое-то – нет. Рационально-гегельянский ум отказывается признать, что такой подход в принципе нелеп, что каждый организм неповторим и будет по-разному реагировать на одно и то же лекарство, на одну и ту же процедуру.
Если вы стоите перед стеной «правильных» медицинских догматов, любой новый метод лечения будет восприниматься как отклонение от них, как ересь. В 2005 году Нобелевская премия по медицине была присуждена двум австралийским медикам, Барри Маршаллу и Робину Уоррену, за обнаружение бактерии, вызывающей язву желудка. Открытие было сделано в 1982 году и опубликовано в журнале «Ланцет». Однако тогда многие учёные отнеслись к нему с большим недоверием, поскольку считалось, что к развитию язвенной болезни ведут стресс, неправильное питание, курение, алкоголь. Признание инфекционной природы этого заболевания шло вразрез с устоявшимися представлениями. Двадцать пять лет ушло на преодоление сложившихся теорий. Чтобы доказать свою правоту, Маршалл сделал смелый шаг: попрощался с женой, инфицировал себя бактерией Helicobacter pylori, чуть не умер, и спасся, только применив антибиотики[228].
За соблюдением правильных догматов следит могущественная организация, сделавшаяся монопольным авторитетом в американском здравоохранении: ΑΜΑ – Американская Медицинская Ассоциация. И горе еретику, который попробует поступить вопреки её заветам и требованиям.
Имя одного из таких еретиков гремело в стране в 1990-е: доктор Джек Кеворкиян (1929–2011). Он выступал за то, чтобы безнадёжно больным разрешено было уйти из жизни с помощью врача, когда у них кончались силы бороться со страданиями, причиняемыми болезнью. Сконструированный им аппарат подсоединялся к телу решившегося на самоубийство. Тому оставалось только нажать на кнопку, чтобы открыть доступ отравляющему веществу к игле, вставленной в его вену.
Доктор Кеворкиян открыто предлагал свою помощь через газеты. Первое самоубийство с помощью его аппарата было осуществлено в 1990 году. Государство выдвинуло против него обвинение в убийстве, но не смогло привлечь к суду, ибо в штате Мичиган тогда не было соответствующих законов. ΑΜΑ лишила Кеворкияна медицинской лицензии, но он продолжал свою деятельность. Всего с его помощью ушли из жизни 130 больных. Трижды суды над ним заканчивались оправданием, и только в четвёртый раз обвинению удалось добиться от присяжных вердикта «виновен». Он провёл в тюрьме 8 лет и был освобождён условно в 2007-м, накануне своего восьмидесятилетия.
Многие члены ΑΜΑ выступали с резкой критикой доктора Кеворкияна. Его обвиняли в том, что не все его «пациенты» страдали от безнадёжной болезни. Что он не отсылал их предварительно к психиатру. Что в нескольких случаях вскрытие тел самоубийц не обнаружило той болезни, которая была указана в их диагнозе[229]. Но, конечно, никто в открытую не сказал, что долгое лечение ста тридцати безнадёжных пациентов могло бы принести врачам и больницам миллионы и миллионы долларов из сейфов «Медикера» и «Медикейда».
Полемика о самоубийствах с помощью врача продолжается на разных уровнях. Штат Орегон был первым, где был принят закон, разрешающий подобную практику. Так что все американцы, решившие воспользоваться услугами Харона по собственной воле, теперь знают, в каком штате протекает река Стикс.
Другой пример медицинского ослушника, вызвавшего гнев ΑΜΑ, открылся мне в связи с расследованием убийства Джона Кеннеди. Все врачи, пытавшиеся спасти смертельно раненного президента в Далласской больнице, не сомневались, что рана в горле была входной, о чём и заявили в тот же день журналистам. Но ведь подозреваемый убийца, Освальд, в момент выстрелов находился сзади – как же так? Следователям комиссии Уоррена пришлось оказывать на врачей упорное давление, чтобы они отказались от своих первоначальных показаний. Один за другим они поддавались нажиму и допускали, что их первое впечатление могло быть ошибочным[230].
И вот двадцать восемь лет спустя один из них не выдержал – заговорил вслух.
Книга доктора Чарльза Креншоу «Джей-Эф-Кей: Заговор молчания» произвела фурор и вызвала скандал в рядах Американской Медицинской Ассоциации. Креншоу был одним из тех хирургов, которые прилагали все силы для спасения президента на операционном столе. «В течение многих лет, – пишет он в предисловии, – тысячу раз я хотел прокричать всему миру, что раны в голове и горле президента, обследованные мною, были нанесены пулями, ударившими спереди, а не сзади, как пытались заверить публику… Усилия подавить и исказить правду об убийстве, делавшиеся правительственными чиновниками и агентами, а также представителями печати, включали угрозы, шантаж, фальсификацию и уничтожение улик… Всё это сыграло свою роль в том, что я молчал в течение 28 лет. Сегодня мне 59. Моя медицинская карьера закончена, и я больше не боюсь ни "джентльменов в штатском", ни критики моих коллег»[231].
«Критика» оказалась свирепой. Главный журнал Американской Медицинской АссоциацииJAMA опубликовал большую статью, атакующую доктора Креншоу. «Желание привлечь к себе внимание» – так были объяснены его мотивы[232]. Но даже в этой статье авторы должны были признать, что другой врач, доктор Роберт Макклеланд, тоже участвовавший в попытках спасти президента, «остался при твёрдом убеждении, что рана в голове была нанесена спереди». Ещё четверо опрошенных врачей заявили, что Креншоу, скорее всего, ошибается, но отказались открыто осудить его. И немудрено: в день убийства все эти медики единодушно сказали журналистам, что раны были нанесены спереди, и лишь потом, после выдвижения обвинений против Освальда и оказанного на них давления, стали менять свои показания.
Креншоу и его соавтор, Гэри Шоу, подали в суд на журнал за клевету. В октябре 1994 года журнал Американской Медицинской Ассоциации пошёл на попятную, согласился выплатить авторам 213 тысяч долларов компенсации и напечатать их ответную статью с опровержениями, что и было сделано в выпуске 24/31 мая 1995 года[233].
Дебаты о медицинской реформе бушуют в течение нескольких десятилетий, и в них ΑΜΑ всегда выступает яростным противником Общенациональной системы здравоохранения, наподобие тех, которые успешно функционируют в Канаде, Англии, Японии и многих других индустриальных странах. «Идеальных систем не бывает, каждая имеет свои недостатки. Но расходы других стран в пересчёте на одного человека вдвое ниже наших, а результаты намного лучше. Намеренная дезинформация о положении дел за пределами США последовательно распространяется ΑΜΑ и фармацевтической индустрией»[234].
Огромную часть медицинских расходов составляет использование всё новых и новых аппаратов для диагностики. Применение полного сканирования организма при помощи установок МРТ, компьютерной томографии часто имеют вредные последствия. Они способны обнаружить маленькую аномалию, что повлечёт за собой новое тестирование. «Встревоженный пациент погрузится в больничную рутину, где его убедят согласиться на процедуры, в которых нет необходимости»[235].
Доктор Лебоу приводит много примеров ненужных хирургических вмешательств. «Мать моей сослуживицы, вполне здоровая женщина, готовилась к операции по замене коленного сустава. Рутинное рентгеновское просвечивание грудной клетки показало какое-то пятнышко. Было проведено сканирование ПЭТ стоимостью 5 000 долларов, и пятнышко интерпретировали как рак. За операцией на лёгком последовал каскад других, затем произошли осложнения, приведшие к смерти»[236].
Стоимость медицинского обслуживания растёт неудержимо. К 2009 году она достигла таких цифр: «Рутинный визит в палату скорой помощи стоит 700 долларов. Средняя плата за нормальные роды в больнице – 8000. Простой кардиалогический тест на стресс – 1 900. Если у вас случится инфаркт, вы можете ожидать траты от 45 до 50 тысяч долларов, но если вы окажетесь в ситуации, требующей интенсивного ухода, к этому добавится 850 долларов в день. На лечение рака у человека могут уйти все его жизненные сбережения или он вынужден будет продать дом. Начальные стадии лечения обычных форм рака стоят около сорока тысяч, а общая стоимость в среднем достигает 375 тысяч»[237].
Доктор Лебоу в своей книге приводит сравнительные данные о расходах на здравоохранение в разных странах.
«В среднем США тратит на здравоохранение в пересчёте на одного человека вдвое больше, чем другие государства. В 1998-м американские затраты составляли 4200 долларов, в то время как в Швейцарии 2 800, в Германии 2 400, в Канаде 2 300, в Англии 1 400. По отношению к общенациональному производству: в США 13,6 %, в Германии 10,6 %, в Канаде 9,5 %, в Англии 6,7 %»[238].
Боюсь, что в данном контексте мой диагноз, взятый в качестве подзаголовка этой книги – «Саркома благих намерений», – не будет адекватным. Гораздо ближе к истинной причине была бы формула: «Примитивная жадность». Однако даже головокружительные заработки не дают американским врачам морального удовлетворения. Необходимость постоянно оглядываться на страховые компании, на догматы «правильного» лечения, на угрозу судебных исков отравляет их жизнь. Недавние опросы показали, что 50 % практикующих врачей рады были бы сменить профессию, если бы такая возможность представилась