– Ну почему же странное? – Айя нагло заняла место на кровати принца, где теперь сидела, закинув ногу на ногу и играя с выпавшей из прически прядью волос. – Эсмеральда – молодая красивая девушка, что же такого удивительного в том, что ее потянуло замуж? Разве не к этому с рождения готовят ваших принцесс?
– Нет, лорд фон Аурверн прав, – покачал головой Регин, сидящий за небольшим столиком, застеленным давно уже не белой кружевной салфеткой, – Эсмеральда всегда мечтала о богатом и влиятельном муже, а никак не о Мариусе Ло, принце Северной Арагвии.
– Что вы так привязались к тому, что это за страна? – удивилась Айя. – Арагвия и Арагвия, все они там на юге одинаково странные.
– Северная Арагвия – самая бедная из трех осколков Великой Арагвии, – объяснил Регин, – им достались самые неудачные территории, сплошь леса и болота. Они живут только тем, что через них идет торговое сообщение между Арагвией, Арагвией-Торбо и Баригором.
– Кроме того, – заметил Квентин, – у них есть парламент, и власть династии Ло держится только на его поддержке. Зная Эсмеральду, могу предположить, она считает, что король Северной Арагвии вообще не король, раз должен прислушиваться к сборищу каких-то дворян.
– Так и есть, – кивнул Регин, – не представляю, что могло побудить ее согласиться на такую помолвку.
– Боюсь, велика вероятность, что ее заставили. – Седрик озабоченно покачал головой, его привычная задиристость полностью исчезла.
– Что беспокоит вас, лорд Ардейн? – спросил Регин, от которого не укрылось изменение в поведении некроманта.
– Я незнаком с ее высочеством лично, но, насколько я знаю, она себе на уме и не даст так легко собой манипулировать, не говоря уже о том, что ее всегда поддерживали военные, и, как я слышал, у нее особые отношения с генералом Троем. Что же могло подвигнуть ее согласиться на эту помолвку?
– Ты думаешь, здесь замешаны нечистые силы? – Впервые с начала разговора Квентин повернулся к собравшимся в комнате.
– Я не знаю. Я никогда не слышал о магии, которая могла бы так влиять на людей. Всегда считалось, что это выдумка, что-то из сказок, которыми матери пугают непослушных детей.
– Я думала, матери пугают детей историями о некромантах. – Айя совершенно не разделяла серьезности своих спутников и откровенно скучала.
– Но некроманты реальны. А злые ведьмы из северных лесов, которые пожирают людские сердца и могут принимать облик прекрасных девушек, – это выдумка. Или мы так думали.
– Бедная Эсмеральда, – выдохнул Регин, – нам не стоило оставлять ее во дворце.
– Она бы ни за что не согласилась ехать с нами, ваше высочество. – Сказав это, Квентин вернулся к разглядыванию улицы.
– Вы, конечно же, правы…
– Зачем мы вообще это обсуждаем? – не выдержала Айя. – Что бы ни случилось с принцессой, мы никак не сможем ей помочь, видимо, Северная Арагвия – это ее судьба.
– Она права, – согласился Квентин, – что бы ни произошло, мы ничего не можем сделать.
Все замолчали, напряженные. Через несколько минут Седрик все же нарушил тишину:
– Что ты там все высматриваешь, Квен?
– Нас не преследуют. За нами не следят.
– Это же хорошо? – неуверенно спросил Регин.
– Я не понимаю почему. Твоими стараниями, Седрик, мы довольно четко обозначили свою позицию. А потом сбежали под покровом ночи. Всем при дворе должно быть очевидно, что мы что-то замышляем.
– Уверен, так и есть.
– Тогда почему они не пытаются нас найти? – Голос Квентина был полон искреннего недоумения. – Даже Айю подослал не Вернон или кто-то из его приближенных, а сам настоятель монастыря Ордена.
– Не надо говорить это так, как будто тебя оскорбляет отсутствие монаршего внимания, красавчик, – съязвила девушка.
– Но лорд фон Аурверн прав, – вступил в разговор Регин, – нас должны искать. Или хотя бы публично обвинить в предательстве короны. – Сказав это, принц вздрогнул, будто сам осознав смысл своих слов.
– Но этого не происходит. В газете ни слова о принце Регине. Никто не гонится за нами и не поджидает нас в тенях. Это неправильно. – Голос Квентина звучал обеспокоенно.
– Все еще не понимаю, чем вы недовольны, – Айя изящно, как кошка, потянулась на кровати, – звучит так, как будто вам троим хотелось бы ночевать в чистом поле, боясь даже зажечь огонь.
– Конечно нет, – резко ответил Квентин, – но это было бы хотя бы логично.
– Его светлость не любит неопределенность, – Седрик вдруг резко вернулся к своей язвительной манере, не в силах упустить возможность подколоть друга, – если он чего-то не понимает, его это нервирует.
– И тебя, и вас всех это должно нервировать. Кто знает, что замышляет Вернон!
– Лорд фон Аурверн прав, – Регин обвел взглядом всех присутствующих, – нам стоит быть осторожнее, возможно, у Вернона есть какой-то план на наш счет и он уже начал воплощать его в жизнь.
– Держать ухо востро в нашем положении в принципе не помешает, – не стал спорить Седрик, – но это не значит, что нужно весь день стоять у окна и разглядывать прохожих, ваша светлость.
Квентин пробурчал что-то невнятное, но все же повернулся лицом к комнате.
Баригор, Брасс, 4 июня 3607 года
Путь до Брасса прошел на удивление спокойно. Ни встречавшиеся на пути торговцы и служащие, ни работники постоялых дворов и почтовых станций, где они останавливались, не обращали на путешественников особого внимания. Люди были заняты своими проблемами, обсуждением только сейчас долетающих до аурвернской глуши подробностей похорон старого короля и присяги новому и многочисленными сельхозработами раннего лета.
Весь путь через провинцию проходил сквозь великий Аурвернский лес, который лишь в некоторых местах расступался, пропуская небольшие реки, текущие с Северных гор. Природа Аурверна радовалась наступлению короткого лета. Всю дорогу путников сопровождало многоголосое пение птиц, шебуршение мелких зверьков, стрекот и жужжание разнообразных насекомых. Последние немало досаждали и самим путешественникам, и их лошадям, то и дело норовя залезть в нос или глаза и присосаться к любому открытому участку кожи. И все же путешествовать солнечными сухими летними днями было приятно, и ни насекомые, ни жесткие кровати, ни страх преследования не могли до конца заглушить надежду на лучшее, всегда сопровождающую весну и раннее лето.
Добавлял компании положительных эмоций и дуэт Седрика и Айи, которые не скрывали, что во всех смыслах наслаждаются обществом друг друга, и то и дело развлекали своих спутников шуточными перепалками и взаимными подколами.
Хотя дорога между Парантом и Брассом вовсе не была свободной и торговые фургоны, почтовые дилижансы и одинокие путешественники встречались на пути постоянно, с приближением к Брассу ситуация изменилась кардинально. Дорога вдруг стала настолько запружена, что лошади то и дело недовольно фыркали, норовя ударить копытом слишком близко проходящих сородичей. Со всего Аурверна в Брасс тянулись крестьяне с первым урожаем ягод и зелени, охотники с целыми фургонами шкурок и дичи, ремесленники со своими товарами и бесконечные фургоны с деревом, глиной и железной рудой для брасских фабрик. А навстречу им толкались повозки, груженные приходящими по реке товарами из Арагвии, Лорингии и Тарабойи: винами, сахаром, редкими тканями, рудами, драгоценными камнями и невероятными изобретениями арагвийских ученых. Ко всем ним примешивались вооруженные конвои, сопровождавшие самые ценные товары, ямщики, государственные служащие и попрошайки с воришками, пользующиеся всеобщим столпотворением.
Вся эта масса двигающихся в Брасс людей, повозок и лошадей упиралась в беленое двухэтажное здание заставы, где все грузы тщательно осматривали, чтобы рассчитать пошлину, и обойти эту очередь совершенно не представлялось возможным.
– Ах, старый добрый Брасс, – протянул Седрик с явной издевкой, – только здесь можно провести двое суток, стоя в очереди на таможне.
– Ничего не поделаешь, эти сборы – один из основных источников дохода Аурверна, – со знанием дела прокомментировал Квентин.
– Но, может быть, они все-таки пропустят вперед своего герцога? Или хотя бы принца.
– Ты, кажется, забыл, что мы путешествуем инкогнито.
– Эх, все приходится делать самому! – принялся театрально сокрушаться Седрик.
– Лорд Ардейн, что вы задумали? – Регин явно заподозрил неладное, но было уже поздно.
Седрик перехватил свой посох, до того хитро закрепленный на боку лошади, и изумрудное навершие засияло знакомым зеленым светом, который быстро стал заметен даже на ярком солнце. В ближайшей к ним части толпы раздались пока негромкие удивленные вздохи.
– Дорогу некроманту! – во все горло прокричала Айя, уловив замысел своего любовника. – Дорогу Седрику Ардейну, величайшему из некромантов!
И это сработало. Под аккомпанемент вскриков ужаса, молитв и обеспокоенного шепота толпа расступилась, давая Седрику и его спутникам пройти вперед до заставы без очереди. Таможенные клерки не стали их досматривать и жестами, стараясь слишком долго не задерживать на Седрике взгляд, приказали двигаться вперед.
Вырвавшись из толпы, собравшейся и по ту сторону заставы, на относительно безлюдные улицы города, Седрик погасил свой посох и вернул его на место.
– Так гораздо лучше. – На его губах играла хищная улыбка, как и всегда, когда он пользовался предрассудками о некромантах в своих интересах.
– Ты ведь понимаешь, что они будут только больше тебя бояться? – Квентин смотрел на друга с недоумением, граничащим с осуждением.
– Как будто здесь важна градация, – фыркнул некромант, – одного слова «некромант» и зеленого свечения было достаточно, чтобы они расступились, уступая место в очереди, в которой провели много часов.
– Как бы только рано или поздно они не подняли величайшего некроманта на вилы, – нахмурился герцог.
Но Седрик лишь отмахнулся от него и направил коня вглубь города.
Брасс предстал перед ними во всей красе. От свежевыкрашенных домов еще веяло запахом краски. Улицы были тщательно выметены и очищены от скопившегося за зиму мусора. А жители города, радуясь приходу недолгого теплого сезона, повесили на окна горшки с яркими цветами. Людям, недавно побывавшим в Лорице и Паранте, Брасс казался смесью из этих двух городов. Богатый и развитый, он мог похвастаться огромными современными фабриками, зданиями, выстроенными в самом модном архитектурном стиле, многочисленными каменными церквями, ухоженными скверами и площадями с фонтанами. И все же Брасс был городом Аурверна, и дерево в нем было всюду. У многих зданий были сооружены деревянные веранды и крыльца. Ставни на окнах украшала искусная резьба. А у части домов и вовсе поверх беленого каменного первого этажа надстроили еще один или даже два деревянных.