И это чувство надолго поселилось в его душе.
Баригор, Брасс, 5 июня 3607 года
На следующий день Маргарита не дала своим гостям поспать. Не прошло и пары часов после того, как первые петухи в городе нехотя проснулись и начали кукарекать, приветствуя солнце, когда у дверей гостевых покоев появились изящные, но строгие лакеи и сообщили, что герцогиня ждет всех к завтраку ровно в восемь утра. Сомнений в том, что это будет не просто совместный прием пищи, ни у кого не было.
К назначенному времени все гости и хозяйка собрались в небольшом обеденном зале, оформленном в приятном глазу нежно-зеленом цвете. Через панорамные окна открывался прекрасный вид на реку и бесконечные заливные луга на другом берегу. Холодный свет утреннего солнца еще не до конца разогнал поднимающийся над Льежем туман, скрывающий происходящее на реке.
На прямоугольном, застеленном белоснежной скатертью столе уже накрыли завтрак на четверых: вареные яйца, жареные колбаски, свежую зелень, ягоды и еще горячий мягкий хлеб. Герцогиня явилась раньше всех и с выражением легкой надменности наблюдала, как остальные подтягиваются в комнату и рассаживаются по указанным слугами местам.
Первым из гостей к завтраку пришел Квентин. Он выглядел не менее усталым, чем вчера, и даже свежая одежда, накрахмаленная рубаха и тщательно уложенные волосы не могли исправить положение. Под медовыми глазами герцога залегли круги, а лицо осунулось. Несложно было догадаться, что этой ночью Квентин не спал.
Следом явился Регин, представляющий полную противоположность герцогу фон Аурверну. Принц сиял свежестью и бодростью. Облаченный в дорогой костюм своих гербовых цветов, он излучал подобающую королевской особе статность. Регин учтиво кивнул, приветствуя хозяйку, и опустился на предназначенный для него стул, сохраняя на лице вежливую полуулыбку.
Последним в обеденный зал вошел Седрик, и выглядел он даже хуже, чем Квентин. Судя по виду некроманта, он поднялся с кровати не больше пяти минут назад: длинные волосы растрепаны, а рубаха не застегнута до конца. Глаза Седрика все еще были мутными со сна, а кожа – даже более бледной, чем обычно. Он почти упал на отодвинутый для него стул и широко зевнул, прикрывая рот рукой, но даже не пытаясь отвернуться от остальных, как требовал этикет.
Пригласить Айю на завтрак герцогиня нужным не сочла.
– Вы восхитительно выглядите для столь раннего часа, герцогиня, – произнес некромант, еще не до конца закончив зевать, из-за чего голос его прозвучал глухо.
– Не могу сказать о тебе того же, – парировала герцогиня и повернулась к Регину: – Как вам спалось, ваше высочество?
– Благодарю, восхитительно. Приятно после долгой дороги отдохнуть в подобающих условиях, – улыбнулся Регин и, увидев недоумение на лице герцогини, поспешил добавить: – Мы путешествовали инкогнито и стремились не привлекать излишнего внимания, поэтому останавливались в гостиницах для простолюдинов.
– Но почему же вы скрывали свою личность? – Маргарита не упустила возможности перевести разговор на интересующую ее тему, но не раньше, чем дала слугам знак покинуть помещение.
– Потому что мы бежали из столицы, опасаясь за жизнь его высочества, – бросил Седрик, без особого энтузиазма ковыряющий вилкой колбаску, – как мы вам уже объяснили вчера.
Маргарита пропустила его слова мимо ушей, продолжая выжидающе смотреть на Регина.
– Как и сказал лорд Ардейн, мы вынуждены были покинуть Лориц втайне после совершённого на меня покушения. К сожалению, обстановка такова, что мы не знали, кому можно доверять.
– И вы предполагаете, что за покушением стоял ваш брат? – В голосе герцогини слышалось явное сомнение.
– Это многое бы объяснило.
– Например? – Разговор все больше походил на допрос, в котором от подобострастия Маргариты не осталось и следа.
– Матушка, ее величество в последнее время стала вести себя странно. И лорд Лаппорт-младший, министр финансов, вы его, должно быть, знаете, скончался при загадочных обстоятельствах.
– Да, весть о кончине Левина дошла и сюда, – кивнула Маргарита, – я отправила его отцу письмо с соболезнованиями, конечно же. Но что же загадочного было в его смерти?
– Его тело иссохло, будто кадавр, а душа исчезла, – вновь вмешался в разговор Седрик.
На этот раз Маргарита обратила на него внимание:
– Исчезла?
– Именно. Как будто ее высосали, как и его тело.
– Великий Алор! – выдохнула герцогиня, сотворив руками символ бога. – Но разве такое возможно?
– Лорд Ардейн считает, что нечистые ритуалы северян могут быть способны на такое, – пояснил Регин, – среди варварской свиты моего брата есть и шаманы, мы видели их на похоронах отца и после, на церемонии принесения присяги.
– Слуги Кавица, – тихо, но твердо произнес Седрик, впервые этим утром посмотрев прямо на герцогиню.
Маргарита молчала, холодно и отстраненно глядя на принца и некроманта. Спустя несколько напряженных мгновений она все же произнесла:
– Это серьезное обвинение, ваше высочество. Многие бы назвали это предательством.
– Вы, безусловно, правы, леди Маргарита.
– И что же вы планируете делать?
– Мы должны убедиться в том, что наши опасения не беспочвенны. – Принц старался уйти от прямого ответа.
– И что потом?
Квентин, все это время молчавший, понуро глядя в свою тарелку, вдруг встрепенулся и нервным, но уверенным голосом выпалил:
– Наш долг перед Баригором – защитить его от слуг Кавица, чего бы это ни стоило.
Регин чуть заметно расслабился; то, что ему так не хотелось произносить вслух, было наконец сказано. Маргарита бросила быстрый злой взгляд на сына, но тут же вновь обратила свое внимание на принца:
– И вы рассчитываете, что Аурверн, что я поддержим вас?
Регин молча кивнул.
– При всем уважении, ваше высочество, я не уверена, что могу с этим согласиться, – начала Маргарита, но ее прервал Квентин, резко вставший со своего места:
– Аурверн поддержит вас, ваше высочество. Я, его правитель, герцог Квентин Иероним фон Аурверн, клянусь вам в этом.
Повисло молчание. Все взгляды повернулись к Квентину. Регин смотрел на герцога с удивленной благодарностью, Седрик – с радостным одобрением, а Маргарита – с яростью. Обычно спокойное лицо герцогини исказила гримаса злости, она тоже вскочила со стула и, уперев взгляд в Квентина, прорычала сквозь зубы:
– Да как ты смеешь!
– Я герцог фон Аурверн, матушка. Мне кажется, вы забыли об этом, – осадил ее Квентин. Но от присутствующих не укрылось то, как он побледнел и как сжались до побелевших костяшек его кулаки.
– Ты… ты… – пробормотала лишенная дара речи Маргарита, опускаясь обратно на свое место.
– Спасибо, лорд фон Аурверн, – пришел в себя Регин, – если мой брат и правда окажется слугой Кавица, для меня будет честью стоять бок о бок с вами.
Квентин сдержанно кивнул и тоже сел. На какое-то время все замолчали, сосредоточившись на еде. Но тишина продлилась недолго. Вскоре Маргарита, так и не притронувшаяся к завтраку, вновь поднялась на ноги и холодным голосом произнесла:
– Мне что-то нездоровится, прошу простить меня, господа.
Сказав это, герцогиня подобрала подол длинного платья и, вздернув подбородок, быстрым шагом удалилась из зала, оставив трех мужчин наедине. Стоило Маргарите скрыться за дверью, как Седрик громко присвистнул и обратился к Квентину:
– Это было красиво. Вы каждый день открываетесь мне с новой стороны, ваша светлость.
Однако Квентин отнюдь не выглядел довольным собой. Его уверенность как ветром сдуло, и он сидел за столом бледный и подавленный, пустым взглядом смотря в пространство перед собой.
– Квентин? – озабоченно окликнул Седрик.
– Я перечил матушке… – пробормотал тот, все так же глядя в никуда.
– И как! Никогда не видел Маргариту в таком состоянии.
– Я разозлил матушку…
Регин непонимающе смотрел на Квентина. Молодой принц явно не ожидал, что ему придется успокаивать взрослого мужчину, который когда-то был его наставником, из-за того, что тот поднял голос на мать:
– Вы сделали то, что было нужно, лорд фон Аурверн. Вдовствующая герцогиня не так хорошо понимает серьезность ситуации, как мы с вами.
Квентин наконец поднял голову и посмотрел на своих собеседников.
– Ты поступил как подобает герцогу, Квентин, – Седрик в совершенно несвойственной ему заботливой манере старался поддержать друга, – отец гордился бы тобой.
После этих слов Квентин вдруг просиял. Его взгляд прояснился, а на щеки вернулся румянец.
– Ты прав, – его голос звучал значительно увереннее, – я слишком долго игнорировал свои обязанности. Отец завещал мне править Аурверном. И я его больше не подведу.
– Даже Кристофу никогда не удавалось так осадить Маргариту, – усмехнулся некромант, – в чем-то ты его уже превзошел.
На лице Квентина промелькнула радостная улыбка, но потом он снова стал серьезен и сказал:
– Матушка задавала правильные вопросы. Нам нужен план действий.
– Что вы предлагаете? – Регин едва успел расслабиться, поняв, что Квентин взял себя в руки, как вопрос герцога заставил его вновь собраться, превратившись в комок нервов. – Если мы выступим с обвинениями против Вернона, нам нужны доказательства.
– У меня есть одна идея. – Все взгляды обратились к Седрику. – Я свяжусь со своими коллегами в Байассе. Возможно, им больше известно о природе магии варваров севера.
– Это отличная мысль, – поддержал Квентин, – но что же мы будем делать в это время?
Прежде чем кто-то успел ответить, в комнату ворвался взъерошенный мальчик-слуга.
– Ваша светлость! – почти прокричал он, задыхаясь от бега. – Прибыл герцог фон Моргенштерн! Он просит вас. Срочно.
Все трое поспешили за запыхавшимся слугой, который привел их в небольшую гостиную, расположенную вплотную к роскошному залу у парадного входа. Скромное помещение резко контрастировало с огромной мраморной лестницей на второй этаж и многоярусной хрустальной люстрой в зале. В гостиной, обращенной на юг, ранним утром царил полумрак, который лишь подчеркивал ее темное убранство. На большом кожаном диване развалился облаченный в несвежую дорожную одежду человек с грязными, запыленными волосами. В нем сложно было узнать всегда такого холеного герцога фон Моргенштерна, знаменитого на весь Лориц своим непревзойденным вкусом и чувством стиля. В то же время слухи о слепоте первого министра явно были сильно преувеличены.