– Когда принц узнал, что Люций собирает армию, – продолжил Регин, – он поспешил покинуть Шинкс.
– И вернуться домой, подальше от всего этого, я надеюсь? – По голосу Седрика было непонятно, шутит он или серьезно.
– Нет. Он продолжил путь в столицу, чтобы, как пишет Александр, «спасти свою принцессу от этого кошмара».
– Этого я и опасался, – нахмурился Реймонд, – благородный порыв принца Ло, конечно, заслуживает уважения, но нам создает дополнительные проблемы.
– Но ведь это было неизбежно, – вмешался Квентин, – каким бы мастером приема гостей ни был этот ваш лорд Фаден, он не смог бы задержать принца навсегда.
– О, вы недооцениваете его, ваша светлость, лорд Фаден вполне мог бы так развлечь своего гостя, что тот просто забыл бы, зачем приехал, – усмехнулся Седрик.
– Квентин прав, – не согласился Реймонд, – мы и не рассчитывали, что принц никогда не доберется до столицы. Но сейчас, когда Люций собирает войска, а Лориц отравлен порчей Кавица, появление в столице принца Ло создает нам еще больше проблем.
– Я боюсь, господа, есть еще одна плохая новость, – вставил Регин, который как раз закончил читать письмо. Все внимательно посмотрели на него, ожидая ответа. – Александр отправил это письмо уже почти три недели назад.
– То есть посольство принца, возможно, уже прибыло?
Регин кивнул.
– Прекрасно. Просто прекрасно. – Возможно, впервые с его прибытия в Брасс Реймонд выглядел поистине раздосадованным.
– Реймонд, друг мой, не стоит так нервничать, ты уже не так молод, – вставил Седрик и поймал злобный взгляд первого министра. – Не думаю, что принцу что-то угрожает в столице.
– От слуг Кавица можно ожидать чего угодно, – усомнился Квентин.
– Позвольте поспорить с вами, ваша светлость. Пока они проявили себя как весьма рациональные люди. Их цель – распространять тьму Кавица. И они идут к ней очень уверенно.
– Лорд Ардейн прав, – кивнул Регин, – если цель северян в том, чтобы отправить своих людей в Понто вместе с Эсмеральдой, то им нет смысла причинять принцу вред. Даже если они убьют его, это не спровоцирует войну.
– Вы думаете, король Ло не ответит? – удивился Квентин.
– Как и сказал его высочество, – согласился Реймонд, уже успевший успокоиться, по крайней мере внешне, – Северная Арагвия не может позволить себе войну с Баригором, у них нет ни союзников, ни адекватной армии.
– И вы думаете, дикари из северных земель знают об этом? – Квентин все еще сомневался.
– Вряд ли. Но Вернон знает.
– Возможно, таким образом брат пытается спасти Эсмеральду, – предположил Регин с надеждой в голосе, – отослать ее подальше.
– Вы думаете, в его душе осталось что-то светлое, ваше высочество? – скептически уточнил Седрик.
– Мне бы хотелось верить в это, лорд Ардейн.
Все на некоторое время замолчали, обдумывая сказанное. Молчание прервал Реймонд:
– Учитывая происходящее в королевских землях, Вернону придется убедить Мариуса забрать Эсмеральду прямо сейчас. То есть как минимум объявить и закрепить помолвку, если не сыграть свадьбу.
– Но это же противоречит традиции! – ахнул Квентин.
– Принц Ло уже и так был готов спасать «свою принцессу», представьте, что будет, когда он увидит терзаемый чумой и раздором Лориц. И ведь никто не будет его переубеждать.
– Но даже для помолвки им потребуется Десница, – заметил Седрик.
– Именно так, мой друг, и только на это нам и остается надеяться.
– Что вы имеете в виду, лорд фон Моргенштерн? – не понял Регин.
– По моим подсчетам, мисс Клиссейда и ее группа должны прибыть в столицу со дня на день. Если им удастся освободить Десницу и епископов раньше, чем будет заключена помолвка, то некому будет благословить ее.
– Тогда нам остается лишь молиться за их успех.
– Боюсь, что так, ваше высочество.
Баригор, Лориц, 26 июля 3607 года
Чем ближе отряд подходил к Лорицу, тем мрачнее становилась окружающая атмосфера. Облака опускались все ниже, ветер становился все холоднее, и редкие люди, встречающиеся им на пути, – все недружелюбнее. Посевы в окрестностях столицы полностью высохли или сгнили на корню, на лугах разлагались трупы скотины, а несколько раз в придорожных канавах им встретились и мертвые тела людей, напоминающие иссушенных кадавров. Несмотря на холод, царила почти удушающая духота. Тьма, окутавшая королевские земли, оказалась столь сильна, что стала почти материальной, и каждый ощущал ее вес. Тьма вселила тревогу даже в сердца убийц из Ордена Вечного служения, для которых смерть была смыслом существования. И только Матиас оставался на удивление спокойным. Бо́льшую часть пути после стычки с волками священник разглядывал свои руки, будто бы видел их впервые, и тихо молился. И рядом с ним тьма как будто немного рассеивалась и дышать становилось легче.
Начало тайного хода в королевский дворец скрывалось в небольшой неприметной часовне на границе старого города. Айя легко привела отряд туда, петляя по узким темным переулкам окраин Лорица, избегая любопытных глаз и полицейских патрулей. Уже стоя на пороге часовни, она обернулась к Матиасу и спросила:
– Отсюда вы вышли, святой отец?
Матиас вздрогнул, услышав обращение к себе, и оглянулся по сторонам, будто бы только что поняв, где находится. Спустя примерно минуту, в течение которой все напряженно буравили его взглядами, он все же кивнул, пусть и не слишком уверенно.
Айя больше не стала ничего говорить и толкнула низкую дверь. Та отворилась с легким скрипом, пропуская отряд внутрь здания. Там было так мало места, что девять человек едва смогли уместиться, но даже в такой тесноте дышать внутри церкви почему-то было легче.
Айя склонилась к изображению Алора, занимающему большую часть стены, и нажала на часть фрески, на вид ничем не отличающуюся от всех остальных. Раздался хруст, и все изображение бога ушло назад, открывая дыру в полу и металлическую лестницу в ней. Убийца поставила ногу на первую ступень и жестом приказала остальным следовать за ней.
После вертикального спуска высотой всего несколько метров начинался длинный темный тоннель, уходящий в сторону дворца. Айя зажгла небольшой фонарь, подобный которому был у каждого в группе. Крохотный фитиль едва освещал узкий каменный коридор. Еще несколько убийц, спустившихся вслед за Айей, зажгли свои фонари, но в проходе не стало светлее.
– Что за дела? – пробурчала себе под нос сестра Косуля, стуча по стеклянной поверхности фонаря, пламя которого едва теплилось, несмотря на то что сосуд с маслом был полон.
– Свет как будто растворяется, – поежилась сестра Сойка.
– Свет Алора не достигает этого места, – прошептал Матиас, и все обернулись на него.
– Это какая-то метафора, отец?
Матиас покачал головой:
– Боюсь, что нет. Мы так близко к логову кавицепоклонников, тьма здесь так сильна, что свет Алора не может пробиться. Мы сами по себе.
Священник сложил руки в символ Алора и продолжил молиться. А отряд, пусть и еще более встревоженный и напряженный, двинулся вперед.
Кроме почти непроглядной тьмы, в тоннеле их не встретило ничего необычного. Древний коридор изобиловал паутиной и был покрыт толстым слоем пыли, от которой то и дело хотелось чихнуть, но в остальном ничем не выделялся. Здесь не было ни ловушек, ни тупиковых ответвлений, ни даже охраны. И все же убийцы двигались максимально тихо и осторожно. Пытался подражать им в этом и Матиас, чья лодыжка уже чувствовала себя гораздо лучше и позволяла ему ходить самому, но даже в мягких ботинках с тонкой кожаной подошвой священник производил больше шума, чем весь остальной отряд.
Тоннель закончился внезапно. В слабом свете фонарей убийцы даже не разглядели стену, пока фактически не врезались в нее.
– Тупик? – шепотом спросила Сойка.
– Выход, – так же тихо ответила ей Айя, шаря руками по стенам вокруг. Не сразу, но ей удалось найти рычаг. Дверь в боковой стене открылась совершенно беззвучно, будто ее недавно смазали, впуская в тайный ход слабый свет, наполняющий помещение снаружи. Айя осторожно выглянула наружу.
– Один стражник, – шепнула она и выскользнула из коридора.
Через несколько мгновений до оставшихся позади членов отряда донесся едва слышный шорох и звук глухого удара. А еще через пару секунд голова Айи вновь показалась в дверном проеме, и убийца подала знак, что путь свободен.
Покинув тоннель, они обнаружили себя в большом помещении подвала с арочными сводами. На стенах здесь висели даже не масляные лампы, а факелы, дым от которых заполнял пространство и заставлял глаза слезиться. У дальней стены на боку лежал стражник. Его широко раскрытые пустые глаза смотрели вперед с расположенной под неестественным углом головы. Айя подкралась к нему сзади и одним умелым движением сломала шею. Жертва даже не успела понять, что произошло.
Увидев это, Матиас тихо ахнул:
– Вы что, убили его?!
– Конечно, – ответила убийца, давая своим людям знак спрятать тело.
– Но он же… Это же… Живая душа! – Прежде чем члены Ордена успели взяться за труп, Матиас упал перед ним на колени и начал тихо петь погребальную песнь.
– Это препятствие на нашем пути к цели, святой отец, – шепнула Айя, подойдя вплотную к Матиасу и опустив руку ему на плечо, – нам нужно торопиться.
Она сжала плечо священника, вынуждая его подняться. Он обернулся на нее, и в его глазах появились слезы, а за ними было что-то еще – страх.
– Вы просто так убили его…
– Алор избрал меня для этого. Идемте.
За их спинами убийцы спрятали труп в полумраке за одной из поддерживающих свод колонн.
Судьбу своего товарища разделили еще несколько солдат, расставленных по подвалам охранять неизвестно что. Несмотря на протесты Матиаса, убийцы расправлялись с ними быстро и эффективно, ни на мгновение не колеблясь. Там, где священник видел живых людей, братья и сестры Ордена Вечного служения видели лишь угрозу, которую нужно было устранить любой ценой.