под господством международного финансового капитала. Волна международных слияний и поглощений компаний начала перестраивать корпоративный ландшафт. Конкурентная борьба среди международных монополий приняла характер битвы на взаимоуничтожение.
В то же время на производствах международных монополий, а также в принадлежащих им особых экономических зонах, появился международный промышленный пролетариат, который в первую очередь интегрирован в охватывающую весь мир сеть производства.
Скачкообразное развитие телекоммуникаций, и в особенности Интернета, привело во 2-й половине 1990-х к чрезвычайному росту международного финансового капитала. На биржах забурлили фантастически прибыльные спекуляции. Это сопровождалось огромными скачками в производительности труда, когда в промышленности и управлении вводилось «производство без потерь» (lean production) и осуществлялась обширная флексибилизация рабочего времени. Это придало новое измерение капиталистической эксплуатации человеческой рабочей силы. Международная карусель слияний компаний всё ускорялась, пока не увязла в трясине нового мирового экономического кризиса в начале нового тысячелетия.
Реорганизация международного производства — тщетная попытка остановить дестабилизацию империалистической мировой системы ещё более последовательным подчинением всего мира диктату международного финансового капитала. Она, однако, не могла решить единственную проблему империалистической системы. Напротив, реорганизация усугубила и углубила подверженность системы кризисам. Таким образом развился новый международный структурный кризис, дающий стимул мировому кризису перепроизводства в начале третьего тысячелетия. Кризис системы неоколониализма стал даже глубже. Угрожающе усилился глобальный экологический кризис. Рост безработицы, неполной занятости и бедности, массовое разрушение средств к существованию малоземельных крестьян ставят под вопрос условия жизни мировых масс. Хронический кризис буржуазного семейного строя стал международным явлением. Более-менее явные экономические конвульсии национальных экономик обостряют скрытый политический кризис во всех странах. Даже пока относительно устойчивые империалистические государства не остались незатронуты. Поскольку империалистическая мировая система всё более расшатывается, властители всё более тяготеют к расширению государственного аппарата насилия и свёртыванию буржуазно-демократических прав и свобод.
Неравномерность развития привела к новой фазе борьбы за передел мира среди крупнейших международных монополий и величайших империалистических держав. Война и реакция — вот главное послание устаревшей общественной системы.
То, что президент США Джордж Буш некогда претенциозно объявил «новым мировым порядком», оказалось новым международным политическим беспорядком. Этот разрушительный и самоубийственный процесс принял мощный и обширный масштаб. Закономерное стремление к кардинальному решению обречено, конечно, оставаться неисполнимой иллюзией в узких рамках капиталистического общества. Выход мыслим в конечном счёте лишь в международных масштабах и в форме революционного преобразования в социалистическую общественную систему.
Империалистическая мировая система характеризуется всесторонним обострением всех фундаментальных противоречий и возрастающей неустойчивостью. Это позволяет говорить с начала 1990-х о новой, пятой фазе всеобщего кризиса капитализма.
Развитие производительных сил, по-видимому, подтолкнуло новую историческую фазу перелома, которая находит видимое выражение в более высоком развитии международной классовой борьбы. Эксплуатируемые и угнетённые во всём мире не хотят погрузиться в капиталистическое варварство и ищут общественный выход. В империалистических центрах после долгих лет относительного спокойствия вновь пробудилось по широкому фронту классовое сознание рабочего класса. В ряде стран, неоколониально эксплуатируемых и угнетённых империализмом, в Латинской Америке, в частности, дестабилизация общества развилась до степени, при которой пошёл процесс транснационального революционного брожения. Мировое «антиглобалистское» и экологическое движение и движение в защиту мира борются против бесчеловечных последствий реорганизации международного производства и сопровождающего её политического беспорядка.
В начале 1990-х Вилли Дикхут дальновидно выдвинул тезис, что ответом на интернационализацию капиталистического производства должна быть международная пролетарская революция. Закладывая её основание, международный пролетариат должен осуществлять свою руководящую роль в отношении пролетарских и непролетарских масс в борьбе против империализма.
Задачей марксистов-ленинцев остаётся всесторонне анализировать новые явления империалистической мировой системы и давать ответы на возникающие идеологические, политические и организационные вопросы пролетарской классовой борьбы. Необходимо, в частности, обнаружить те факторы в новом общественном развитии, которые являются выражением ускоренной материальной подготовки нового общества без эксплуатации и угнетения, и прокладывают путь к новому подъёму борьбы за социализм и коммунизм.
Эта книга предполагается как вклад в идеологическую и политическую дискуссию и унификацию внутри международного марксистско-ленинского и рабочего движения. Она призвана поднять знамя и пропагандировать путь международной пролетарской революции. Этот процесс включает в себя мировоззренческую борьбу против главных реформистских, ревизионистских и авантюристских теорий и практик, с которыми должен справиться международный пролетариат, выполняя свою историческую задачу. Без победы в этом предварительном сражении на идеолого-политическом поле международная пролетарская революция не победит и на практике.
Штефан Энгель
Январь 2003 г.
Ⅰ. Существенные перемены в политической экономии империализма
1. Формирование международных монополий
Основы формирования международных монополий
В «Капитале» Карл Маркс проанализировал концентрацию и централизацию капитала как закономерность капиталистического способа производства. Под концентрацией в узком смысле он понимал рост капитала в процессе расширенного воспроизводства. Этот рост «ограничен степенью возрастания общественного богатства» или ростом индивидуальных капиталов (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. [2], т. 23, с. 639). Процесс централизации состоит в «концентрации уже образовавшихся капиталов, уничтожении их индивидуальной самостоятельности, экспроприации капиталиста капиталистом, превращении многих мелких в небольшое количество крупных капиталов» (там же, с. 640). Это происходит посредством слияния или приобретения предприятий. Централизация не создаёт нового капитала; она означает просто сдвиг права распоряжения существующим капиталом между различными владельцами капитала. Она ускоряет общий процесс концентрации капитала сверх степени роста общественного богатства.
Концентрация и централизация капитала составляют основание для формирования и развития монополий как «общего и основного закона современной стадии развития капитализма» (В. И. Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма.— ПСС [3], т. 27, c. 315). Относительно процесса возникновения монополий книга Вилли Дикхута «Государственно-монополистический капитализм в ФРГ» (Der staatsmonopolistische Kapitalismus in der BRD) говорит:
«Концентрация капитала так возросла за последний век, что необходимо вела к монополии. Это развитие происходило под знаком великого технического прогресса в последней трети ⅩⅨ века, особенно вследствие внедрения электроэнергии, изобретения динамо-машины (генератора) и электромотора, паровой турбины и двигателя внутреннего сгорания» (т. Ⅰ, с. 6).
Обширные процессы концентрации и централизации, как правило, теснейшим образом связаны с революционными переменами в производительных силах, и часто необходимы для осуществления этих перемен. И напротив, разумеется, технические новшества требуют большего накопления нового капитала, что в свою очередь ускоряет процесс концентрации.
После экономического кризиса 1900—1903 гг. монополии стали основой всей экономической жизни. Ленин понял, что формирование господствующих монополий представляло высшую стадию в развитии капитализма:
«Конкуренция превращается в монополию. Получается гигантский прогресс обобществления производства. В частности обобществляется и процесс технических изобретений и усовершенствований» (В. И. Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма.— ПСС, т. 27, с. 320; выделение наше).
На формирование монополий не следует смотреть просто как на накопление капитала. Напротив, ранее свободный рынок и свободная конкуренция теперь были подчинены исключительному господству монополий. Ленин указал на этот факт:
«Отношения господства и связанного с ним насилия — вот что типично для „новейшей фазы в развитии капитализма“, вот что с неизбежностью должно было проистечь и проистекло из образования всесильных экономических монополий» (там же, с. 323).
Господствующее положение монополий, конечно, изменило капиталистические производственные отношения. Вилли Дикхут разъяснял,
«…что монополии контролируют командные пункты всей экономики развитых капиталистических стран. Все прочие капиталисты, капиталисты немонополизированных экономических сфер зависят от монополий или непосредственно, как поставщики, или косвенно, через ценовой диктат. Иные скупаются монополиями или доводятся до банкротства. При монополистическом капитализме решающее значение имеют уже не интересы капитализма в целом, а интересы монополистического капитала» («Государственно-монополистический капитализм в ФРГ», т. Ⅰ, с. 15).
Ленин точно определил новую стадию развития капитализма как империализм со следующими существенными признаками:
«Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрёл выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами» (В. И. Ленин. ПСС, т. 27, с. 387).
С самого начала капитализм имел тенденцию к интернационализации производства. Карл Маркс писал в «Капитале»:
«Рука об руку с этой централизацией, или экспроприацией многих капиталистов немногими, развивается кооперативная форма процесса труда в постоянно растущих размерах, развивается сознательное техническое применение науки, планомерная эксплуатация земли, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление, экономия всех средств производства путем применения их как средств производства комбинированного, общественного труда, втягивание всех народов в сеть мирового рынка, а вместе с тем интернациональный характер капиталистического режима» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 772; выделение наше).
Несмотря на все разрушительные моменты, Ленин видел в этом закономерном развитии «… прогрессивную историческую работу капитализма, который разрушает старинную обособленность и замкнутость систем хозяйства (а, следовательно, и узость духовной и политической жизни), который связывает все страны мира в единое хозяйственное целое» (В. И. Ленин. ПСС, т. 3, с. 57).
С появлением империализма эта «историческая работа капитализма» обретает новое качество. Ленин описал его в «Предисловии к брошюре Н. Бухарина „Мировое хозяйство и империализм“» следующим образом:
«…На известной ступени развития обмена, на известной ступени роста крупного производства, именно на той ступени, которая достигнута приблизительно на грани ⅩⅨ и ⅩⅩ веков, обмен создал такую интернационализацию хозяйственных отношений и интернационализацию капитала, крупное производство стало настолько крупным, что свободную конкуренцию стала сменять монополия» (В. И. Ленин. ПСС, т. 27, с. 95; выделение наше).
Империализм, таким образом, определялся не только переходом от свободного соревнования к монополии, но также и интернационализацией хозяйственных отношений и капитала.
На этой основе образовались международные картели. Они заняли господствующее положение не только на внутреннем рынке страны, но также и на мировом рынке. Ленин распознал в образовании таких картелей новую стадию мировой концентрации капитала и производства:
«Капитализм давно создал всемирный рынок. И по мере того, как рос вывоз капитала и расширялись всячески заграничные и колониальные связи и „сферы влияния“ крупнейших монополистических союзов, дело „естественно“ подходило к всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей.
Это — новая ступень всемирной концентрации капитала и производства, несравненно более высокая, чем предыдущие. Посмотрим, как вырастает эта сверхмонополия» (В. И. Ленин. ПСС, т. 27, сс. 364—365; выделение наше).
Марксистско-ленинский экономический теоретик Евгений Варга посвятил себя в 1925—1928 гг. в основном изучению образования международных картелей. По этому вопросу он писал в выпускаемых Коминтерном квартальных отчётах по экономике и экономической политике. В 1920-х в сырьевом производстве и тяжёлой промышленности возникло множество международных картелей. Однако многие из них потерпели крах из-за непреодолимых межимпериалистических противоречий и вскоре развалились. Соответственно, формирование международных монополий до Второй мировой войны ещё не было общим явлением, а оставалось особенностью экономического развития. Варга трезво рассудил:
«Если проанализировать определённые международные трестовые организации, как, например, международный электрический трест „Труфина“ (Trufina), они, кажется, имеют большое значение: но если сравнить фактический объём капитала, удерживаемого каждой отдельной буржуазией, с международно переплетённой частью, то последняя окажется ещё исчезающе мала» («Интернатионале прессекорреспонденц» (Internationale Pressekorrespondenz) № 12/1928, с. 223).
Многонациональные корпорации после Второй мировой войны
Новая стадия в формировании международных монополий утвердилась на основе полного формирования государственно-монополистического капитализмав ходе Второй мировой войны. Монополии полностью подчинили государственный аппарат, и их органы срослись с органами государства. Они установили своё господство над всем обществом.
В течение долгого экономического подъёма 1952—1970 гг. монополии приобрели характер многонациональных корпораций. Вилли Дикхут обобщил их характер и значение:
«Многонациональные корпорации — предприятия, учредившие дочерние компании в нескольких странах вне своих национальных границ с помощью вывоза капитала (прямых инвестиций), дочерние компании, работающие как производственные и сборочные предприятия или общества сбыта, следующие указаниям материнской компании и контролируемые ею.
Рыночная конъюнктура, низкие затраты на рабочую силу, наличие сырья, короткие маршруты и дешёвые средства транспортировки, инвестиционные стимулы вроде освобождения от налогов и таможенных пошлин или их сокращения, низкие цены на недвижимость и т. д., при том, что своё государство принимает на себя основной риск,— всё это решает, какая страна будет выбрана для основания филиала» («Государственно-монополистический капитализм в ФРГ», т. Ⅱ, с. 135).
Ранее были отдельные примеры таких многонациональных корпораций. Но после Второй мировой войны они стали характерной чертой мировой экономики. Уже в 1969 г. Организация Объединённых Наций оценила их число в 7300. Уже тогда на них, вместе с 27 300 филиалами, приходилось около 25 % мировой торговли и добрые 10 % мирового производства. Вилли Дикхут подвёл итог этой новой тенденции в 1979 г.:
«Интернационализация производства означает новую фазу государственно-монополистического капитализма, расширение и в то же время дальнейшую концентрацию монополий» (там же, с. 144; выделение наше).
Из-за ускорения накопления монополиями капитала и хронического застоя темпов роста на внутренних рынках стремление к вывозу капитала всё более возрастало. В результате в 1970—1980-х интернационализация капиталистического производства чрезвычайно ускорилась. Вилли Дикхут так прокомментировал этот процесс:
«Концентрация капитала принимает огромные, международные размеры, деловая активность многонациональных корпораций ориентируется на международные масштабы. Заключаются картельные соглашения, предпринимаются взаимные участия или даже слияния международных корпораций, которые делят рынки между собой ради лучшего господства над мировым рынком» (там же, с. 135; выделение наше).
В 1990-х на передний план вышло слияние международных корпораций в господствующие над мировым рынком сверхмонополии. Глобальный рынок слияний и поглощений испытал беспрецедентный бум. При том, что за шесть лет с 1987 г. по 1992 г. мировой объём всех национальных и международных слияний насчитывал 2763 млрд долл., за период 1993—2000 гг. он вырос до среднегодовой величины 1768 млрд долл. Рекорд был установлен в 2000 г., когда произошло почти 37 тыс. слияний и поглощений общей стоимостью 3498 млрд долл. Центральным фактором был резкий рост числа международных крупных слияний компаний со стоимостью более 1 млрд долл. Только на такие слияния пришлось в 2000 г. 866,2 млрд долл.
В 2001 г. ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию) сообщила уже о более чем 65 тыс. многонациональных корпораций с 850 тыс. филиалами. Число родительских корпораций с 1969 г. скачкообразно возросло в девять раз, а число филиалов увеличилось ещё более — в 31 раз. К 2000 г. на многонациональные корпорации приходилось 70 % мировой торговли и 80 % мировых инвестиций. Уже в 1997 г. они подняли свою долю производства до более чем 25 % мирового. Как Ленин открыл в монополиях «переходную эпоху от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу» (В. И. Ленин. ПСС, т. 27, с. 385), так и господство международных сверхмонополий над капиталистическим мировым производством привело к новому, более высокому укладу. Произошла обширная реорганизация международного капиталистического производства.
Международное производство в фокусе монополистической политики
В 1991 г. Вилли Дикхут высказал в беседе оценку, «что империализм сегодня перешёл от национального производства к международному производству и политике. Национальный аспект империализма отступил перед международным аспектом» (запись беседы 7 октября 1991 г.; выделение наше).
Напротив, Винфрид Вольф (Winfried Wolf), бывший депутат бундестага от ПДС и ведущий немецкий троцкист, утверждает в своей книге «Лихорадка слияний или Большая глотка» (Fusionsfieber oder: Das große Fressen), что «доля производства многонациональных корпораций вне своих внутренних рынков в сравнении с общим оборотом ещё мала» (сс. 110—111).
Конечно, у него нет ни конкретного анализа, ни фактов для доказательства этого совершенно нереального тезиса. На самом деле, в 2000 г. накопленные немецкие прямые инвестиции за рубежом достигли уже 572 млрд евро. Немецкие многонациональные корпорации участвовали в 31 722 предприятиях за рубежом. Их оборот за рубежом составил 1253 млрд евро. Это более чем вдвое превосходило экспорт Германии в этом году. В 1999 г. экспорт Германии всё же составлял 34,2 % всего оборота.
Не имея фактов, Вольф отличился упрямым невежеством:
«Большие концерны, господствующие над миром, действительно „транснациональны“, поскольку производят свои продукты во всех странах, их боссы пересекают границы, часто „вооружённые“ несколькими паспортами, и, как „безродные“, проводят свою политику сокращения штатов, интенсификации труда, аутсорсинга, приватизации, иначе говоря — максимизации прибыли, широко распространяющуюся по миру и игнорирующую языковые барьеры и национальные различия. Конечно же, это совсем не новое явление» (там же, сс. 109—110).
Конечно, для монополий не было новым «производство своих продуктов во всём мире». Это было существенным моментом их развития с момента возникновения. Но тот факт, что эти действия стали основной стороной, что международное производство и мировой рынок решительно влияют на экономическое развитие каждой страны, и что мировая экономика сегодня находится под властью международных сверхмонополий,— всё это означает качественную перемену в развитии общества.
Из развития зарубежной деятельности нескольких ведущих международных монополий из Германии мы можем ясно увидеть, до какой огромной степени сегодня господствует международное производство.
Высшие монополии химической промышленности, «БАЗФ» (BASF), «Байэр» (Bayer) и «Хёхст» (Hoechst), относительно рано стали международными монополиями, работающими главным образом на мировом рынке. В 1999 г. «Хёхст» слился с «Рона-Пулан» (Rhône Poulenc), сформировав «Авентис» (Aventis) с центральными органами во французском Страсбурге.
В 1980 г. доля зарубежного оборота у «БАЗФ» достигла уже 53,3 %, а у «Байэр» — 72,9 %. У «БАЗФ» за счёт зарубежного производства было получено уже 46 % от этого оборота, а у «Байэр» — даже 71,7 %. К 2000 г. зарубежный оборот «БАЗФ» почти учетверился до 28 049 млн евро, а его доля, обеспеченная зарубежным производством, выросла до 76 %.
У «Байэр» производство за рубежом также выросло в 1980—2000 гг., примерно утроившись, и составило в 2000 г. уже более 80 % зарубежного оборота и 69 % совокупного выпуска. У «Байэр» большинство рабочей силы, 55 %, было занято на зарубежных заводах; у «БАЗФ» эта доля составила 47,4 %. Таким образом, «БАЗФ» и «Байэр» производят ныне главным образом на своих международных производственных мощностях.
Диагр. 1. Оборот и выпуск БАЗФ внутри страны и за рубежом, 1980—2000 гг. (млн евро)
Диагр. 2. Оборот и выпуск «Байэр» внутри страны и за рубежом, 1980—2000 гг. (млн евро)
В электротехнической промышленности эта тенденция проявилась так ярко только в 1990-х, в процессе реорганизации международного производства.
«Сименс» (Siemens) достиг 54,1 % оборота за рубежом уже в 1980 г.; этот показатель увеличился до 75,6 % в 2000 г. Но эти величины были достигнуты главным образом за счёт экспорта. Зарубежное производство «Сименс» составляло в 1980 г. не более 21,8 %. Ситуация, однако, решительно переменилась в 1990-х годах; доля зарубежного производства к 2000 г. повысилась до 64,3 % и обеспечила 85,1 % зарубежного оборота. Из инвестиций «Сименс» в 2000 г. уже 57,6 % были сделаны за рубежом. В том же году 59,8 % всех работников было занято на зарубежных заводах, а в 1980 г.— только 31,7 %.
«Бош» (Bosch) к 2000 г. также повысил свой зарубежный оборот до 72 %; кроме того, в этой компании в 1990-х годах произошёл резкий скачок производства за рубежом и числа зарубежных работников. В 2000 г. 53,8 % работников «Бош» работало за рубежом.
Диагр. 3. Оборот и выпуск «Сименс» внутри страны и за рубежом, 1980—2000 гг. (млн евро)
Большие автомобильные монополии также испытали решающие перемены.
«Даймлер-Крайслер» (DaimlerChrysler), или, чтобы быть точным, его предшественник «Даймлер-Бенц» (Daimler-Benz), уже в 1980 г. достиг 55,4 % зарубежного оборота, а в течение 1990-х увеличил эту долю до 84 % в 2000 г. Производство за рубежом выросло ещё более заметно. Притом, что оно составляло в 1980 г. только 14,7 % совокупного выпуска, в 2000 г. оно составило уже 68,9 %.
Диагр. 4. Оборот и выпуск «Даймлер-Крайслер» внутри страны и за рубежом, 1980—2000 гг. (млн евро)
У «Фольксваген» (Volkswagen) в 1980 г. доля зарубежного оборота достигла уже 64,4 % и к 2000 г. лишь медленно возросла до 70,6 %.
Диагр. 5. Оборот и выпуск «Фольксваген» внутри страны и за рубежом, 1980—2000 гг. (млн евро)
В сталелитейной промышленности зарубежные операции ранее были не так широки. Но в 1980 г. зарубежный оборот «Тиссен — Крупп» (Thyssen-Krupp) или, точнее говоря, в то время только «Тиссен» составил уже 43 % от общего оборота и затем увеличился с 47,2 % в 1990 г. до 65 % в 2000 г. И здесь также разницу образовал рост зарубежного производства. В 1980 г. оно составляло ещё 14,7 %, но в 2000 г. достигло уже 46,1 %, обеспечивая более двух третей оборота за рубежом.
Диагр. 6. Оборот и выпуск «Тиссен-Крупп» внутри страны и за рубежом, 1980—2000 гг. (млн евро)
«Дойче телеком» (Deutsche Telekom) и «Дойче пост» (Deutsche Post) в 1990-х были приватизированы; к широким международным операциям они приступили только за несколько лет до этого. К 2000 г. «Телеком» достиг уже 19 % оборота за рубежом, полностью обеспеченных зарубежным производством. 29,4 % рабочей силы было занято за рубежом в сравнении с 8,5 % в 1996 г., когда «Телеком» вышел на биржу.
Диагр. 7. Рост зарубежного оборота «Телеком», 1996—2000 гг. (млн евро)
Зарубежный оборот «Пост» достиг в 2000 г. уже 29,2 %, на 21,8 процентных пункта больше, чем в 1990 г.; инвестиции, зарубежная доля которых составила 57,4 %, явно были направлены на дальнейшее международное расширение.
Гигант розничных продаж «Метро» (Metro) почти утроил свой оборот за рубежом в 1996—2000 гг., с 7107 млн евро до 19 789 млн евро.
Диагр. 8. Рост зарубежного оборота «Метро», 1996—2000 гг. (млн евро)
Взятые вместе, эти примеры показывают, как ряд ведущих немецких монополий превратился в международные монополии, для которых господство над мировым рынком является высшим принципом. Эту тенденцию можно наблюдать во всех империалистических странах. Конечно, это имело серьёзные последствия для процесса производства и воспроизводства, который сегодня, в основном, больше не происходит в рамках национально-государственно организованных обществ, а прежде всего функционирует транснационально.
Но в политической экономии Винфрида Вольфа нет места для таких новых явлений; по его мнению, они никогда не могут происходить просто
«…потому что капиталу нужно государство как рыбе вода — будет ли это мировое государство или государство объединённого ЕС. И так как ни то, ни другое не существуют, а есть только национальные государства, мировые корпорации — это просто национальные корпорации» («Лихорадка слияний или Большая глотка», с. 119).
Это «доказательство» ставит политическую экономию марксизма прямо с ног на голову: так как капиталу нужно государство, и есть и могут быть только национальные государства в эпоху капитализма, то, согласно логике Вольфа, могут быть только национальные корпорации. Что господство капитализма привязано к национальным государствам — это трюизм. Но революционный характер производительных сил, согласно анализу Маркса, состоит именно в том, что они не могут принять наложенных на них тесных оков капиталистических производственных отношений (включая такие существенные, как национально-государственная организация капитала) и должны вновь и вновь ставить их под вопрос.
Сталин обратил внимание на факт, что перемены в производственных отношениях «…начинаются всегда с изменений и развития производительных сил, прежде всего — с изменений и развития орудий производства. Производительные силы являются, стало быть, наиболее подвижным и революционным элементом производства. Сначала изменяются и развиваются производительные силы общества, а потом, в зависимости от этих изменений и соответственно с ними — изменяются производственные отношения людей, экономические отношения людей. Это не значит, однако, что производственные отношения не влияют на развитие производительных сил и последние не зависят от первых. Развиваясь в зависимости от развития производительных сил, производственные отношения в свою очередь воздействуют на развитие производительных сил, ускоряя его или замедляя» (История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс.— М., «Писатель», 1997.— с. 117).
В самом деле, обостряющееся противоречие между национально-государственной организацией капитализма и интернационально организованными производством и распределением, разрывающими все национальные границы, становится существенным фактором дестабилизации империализма. Но именно здесь и можно, вероятно, найти корни потери Вольфом чувства реальности: в конце концов, политика ПДС, «Партии демократического социализма», исходит из фазы стабилизации капиталистической мировой системы, которую должны помочь сформировать реформы ПДС.
И тут же порождаются самые дикие теории под лозунгом — чего не может быть, того не может быть никогда. Эти дикие теории включают отрицание слияний, так как они якобы не представляют «никакой объективной необходимости и уже неостановимого процесса развития капитала» («Лихорадка слияний», с. 247). Мимоходом «разделавшись» таким образом с закономерным процессом централизации и концентрации капитала, Винфрид Вольф бесшабашно делает вывод:
«Если проекты такого вида потерпят крах или будут предотвращены, мир будет всё так же крутиться. Единственное, что изменится — будет несколько больше рабочих мест „внизу“ и несколько меньше влияния „наверху“» (там же).
Ничто не крутится в этом мире, не движимое закономерностями! Движущей силой, стоящей за монополистической деятельностью, является сейчас стремление достичь господствующего положения на мировом рынке в международной системе производства. Максимальную прибыль, экономически необходимую монополиям, нельзя сегодня получить никаким иным способом. Вольф может одобрять это или не одобрять. В любом случае, объективно, т. е. независимо от желания отдельных лиц, это требует широких перемен в мировом процессе производства и воспроизводства капитала, таких, как выразившиеся в международных слияниях. Последние, в свою очередь, чрезвычайно увеличивают алчность капитала и агрессивность, с которой монополии действуют на мировом рынке, а также беспощадность и бесчеловечность, с которыми они эксплуатируют наёмных рабочих на своих заводах или подчиняют целые национальные экономики неоколониально зависимых стран.
Желание «защитить» рабочие места, предотвращая слияния, и «ограничить» влияние монополий, как предлагает Вольф, есть лишь пошлое фантазирование! Можно ещё потребовать, чтобы монополии воздержались от максимизации прибыли. Что может на первый взгляд казаться благородным, однако является или невероятной наивностью или преднамеренным обманом масс. Конечно, рабочий класс может и должен вести борьбу против антирабочих последствий реорганизации капиталистического производства. Но эта борьба никогда не может быть чем-то большим, чем школа классовой борьбы. Чтобы отменить закономерный процесс реорганизации международного капиталистического производства, следует преодолеть всю капиталистическую систему эксплуатации.