В молчании, с чувством тревоги в душе и гнетущими мыслями о смерти мужчины уселись в машину и так же молча выехали на улицу под порывы февральского ветра, разметавшего по канавам сухие листья.
16
Пока Тэмми обслуживала последних покупателей, Чарли повернулся к Кристине:
— Все в порядке? Или были какие-то проблемы?
— Нет, все прошло как обычно.
— Что там со «Словом Истины»? — спросил Генри Рэнкин. — Что удалось накопать?
— Слишком долго рассказывать, — ответил Чарли. — Я хочу отвезти Кристину и Джоуи домой, убедиться, что они в полной безопасности. Но я подогнал сюда твою машину. На переднем сиденье папка — в ней все необходимые документы. Прочитаешь их потом, чтобы быть в курсе дела.
— Я еще нужен сегодня? — поинтересовался Генри.
— Нет, — качнул головой Чарли.
Джоуи потянул Кристину за руку:
— Мам, идем со мной! Идем к машине. Я покажу тебе что-то суперское!
— Сейчас, детка, буквально через минуту.
Хотя Локберн и Ройтер воплощали, по крайней мере физически, мечту большинства женщин, Вэл Гарднер не удостоила их повторным взглядом. Она с ходу нацелилась на Чарли. Дождавшись, когда он закончит разговаривать с Генри Рэнкиным, она включила свое обаяние на полную мощность.
— Всегда мечтала познакомиться с детективом, — заявила она с ослепительной улыбкой. — Представляю, какая захватывающая у вас жизнь!
— На самом деле работа сыщика не такая уж и увлекательная. В основном слежка и расследования. Скучнее не придумаешь.
— Но время от времени… — лукаво улыбнулась Вэл.
— Да, время от времени мы живем с огоньком.
— Наверняка это те моменты, ради которых вы и стали детективом, — просияла Вэл.
— Да как сказать. Никому не захочется получить пулю в лоб в ходе какого-нибудь скандального развода.
— Ну-ну, не надо скромничать. — Вэл снова включила улыбку на полную мощность.
Уж кто-кто, а Вэл знала, как очаровать мужчин. Благодаря роскошной фигуре, большим зеленым глазам и рыжевато-каштановым волосам Вэл смотрелась на редкость эффектно. Кристина всегда завидовала ее яркому облику. Кристине случалось слышать от мужчин комплименты в адрес своей внешности, но она не очень-то им верила. Да и как поверишь, если собственная мать все годы детства называла ее некрасивой? Кристина знала, насколько завышенными и нереальными были требования Эвелин, да и суждения ее не отличались объективностью. И все же Кристина по-прежнему считала себя умеренно привлекательной, более подходящей на роль монашки, чем сирены. Порой, когда Вэл решала принарядиться и пококетничать, Кристина чувствовала себя рядом с ней неуклюжим подростком.
— Готова спорить, вы из той породы мужчин, которым жизнь без риска кажется слишком пресной. — Вэл продолжала гипнотизировать Чарли. — Опасность добавляет вашей жизни перчинку.
— Боюсь, вы меня романтизируете, — сказал Чарли, однако было видно, что ему приятно внимание Вэл.
— Мам, идем же, — не отставал Джоуи. — Идем к машине. Мы взяли собаку. Такой классный пес! Только посмотри на него.
— Где вы его взяли, в приюте? — Кристина взглянула на Чарли.
— Да, — кивнул тот. — Лично мне понравился огромный мастиф по кличке Убийца, но Джоуи и слушать меня не захотел.
Кристина рассмеялась.
— Идем же, ма, — сказал Джоуи. — Пожалуйста!
Взяв Кристину за руку, он потянул ее за собой к выходу.
— Как ты, сможешь закрыть магазин одна? — Кристина повернулась к Вэл.
— Я не одна, со мной Тэмми. Поезжай домой и ни о чем не беспокойся.
Вэл стрельнула взглядом в Чарли, явно сожалея, что ей приходится прервать свою игру, затем снова обратилась к Кристине:
— Если не захочешь завтра приезжать, можешь позволить себе выходной. Мы тут справимся.
— Я приеду, — покачала головой Кристина. — За работой и время проходит быстрее. Я бы точно сошла с ума, если бы не крутилась тут весь день.
— Приятно было познакомиться. — Чарли кивнул на прощание Вэл.
Пит Локберн и Фрэнк Ройтер первыми вышли из магазина, обшаривая взглядами бульвар и парковку. Кристина чувствовала себя неловко в их присутствии. Не такая уж она важная персона, чтобы разгуливать с телохранителями. Ей казалось, со стороны она производит впечатление человека, который решил придать себе веса в глазах окружающих.
На улице уже стемнело. Небо, черное на востоке, над головой было густо-синим. И лишь на западе, за массой океанской воды, пламенел оранжево-багровый закат, на который стремительно наползали грозовые тучи. Хотя день выдался теплым для февраля, в воздухе уже ощущалась ночная стылость. Зима в Калифорнии была щедра на теплые дни, но ее великодушия не хватало на ночное время.
Рядом с «понтиаком» Кристины был припаркован темно-зеленый «шевроле» — собственность компании «Клемет — Харрисон». Пес, устроившийся на заднем сиденье, выглядывал из окошка. При взгляде на собаку у Кристины перехватило дыхание.
Это был Брэнди. На секунду она замерла на месте, не в силах поверить собственным глазам. Затем ее осенило: конечно, это не Брэнди. Просто еще один золотистый ретривер, практически того же размера, возраста и окраса, что и погибший пес.
Джоуи подбежал к машине и распахнул дверцу. Пес выскочил наружу и энергично гавкнул. Затем, обнюхав ноги мальчика, взгромоздил передние лапы ему на плечи.
Джоуи, рассмеявшись, взъерошил собачью шерсть:
— Ну разве он не красавец, ма? Только посмотри!
Кристина взглянула на Чарли, на лице которого тоже сияла широченная улыбка.
— А вам не кажется, что стоило бы присмотреть собаку другой породы? — спросила она тихо, но с явным раздражением.
Чарли, похоже, ошарашил ее тон.
— Хотите сказать, этот слишком большой? Если верить Джоуи, он примерно того же размера, что и собака, которую… которую вы потеряли.
— Не только того же размера. Это та же самая собака!
— Получается, Брэнди был золотистым ретривером?
— Разве я вам не сказала?
— Вы и словом не упомянули породу.
— А Джоуи?
— И он не обмолвился ни словечком.
— Этот пес — точная копия Брэнди, — с тревогой произнесла Кристина. — Мне кажется, что это не очень хорошо. С психологической точки зрения.
Словно в подтверждение ее слов, Джоуи радостно выпалил:
— Мам, знаешь, как я хочу его назвать? Брэнди! Брэнди Второй.
— Кажется, я понимаю, что вы имели в виду, — сказал Чарли.
— Он не хочет признавать, что Брэнди убили, — заметила Кристина. — Это не самая здоровая реакция.
Будто в ответ на сгущающиеся сумерки, парковка озарилась светом уличных фонарей. Кристина подошла к сыну и остановилась рядом.
Пес принюхался, пытаясь понять, кто перед ним. Потом поднял лапу и положил ее Кристине на ногу, будто напрашиваясь на заверение, что она будет любить его не меньше, чем маленький хозяин.
Чувствуя, что уже слишком поздно возвращать собаку в приют, что Джоуи успел привязаться к новому питомцу, Кристина решила настоять на своем хотя бы в вопросе имени.
— Знаешь милый, мне кажется, стоит назвать его как-то иначе.
— Мне нравится имя Брэнди, — возразил мальчик.
— Используя его повторно, мы оскорбляем память нашего Брэнди.
— Правда?
— Мы словно бы пытаемся забыть его.
— Нет! — с гневом воскликнул Джоуи. — Я никогда его не забуду.
На глазах у мальчика заблестели слезы.
— У этой собаки должно быть свое имя, — мягко, но настойчиво повторила Кристина.
— Но мне правда нравится Брэнди.
— Давай, Джоуи, придумаем что-нибудь еще.
— Ну…
— Может, Принц?
— Фу. Лучше уж Рэнди.
— Нет, детка, — нахмурилась Кристина, — нужно что-то еще. Совсем-совсем другое. Может, что-нибудь из «Звездных Войн»? Разве не круто иметь собаку, которую зовут Чубакка?
Лицо у мальчика просветлело.
— Точно! Пусть будет Чубакка.
Пес, будто поняв все до слова, одобрительно тявкнул и лизнул Кристине руку.
— Что ж, отправим Чубакку в ваш «понтиак». Признаться, я бы хотел поскорее выбраться отсюда. Мы с вами поедем в «шевроле», а Фрэнк будет за шофера. Пит с Чубаккой поедут следом в вашей машине. И это, кстати, будет не единственным нашим сопровождением.
Он кивнул в конец парковки, где свет фонарей все еще боролся с тенью. Там стоял уже знакомый им белый фургон. Разглядеть отсюда водителя не было никакой возможности, но Кристина знала, что он там. Сидит. Выжидает.
17
Время близилось к ночи. Грозовые тучи все еще накатывали с запада. Черные, чернее самой ночи, они стремительно поглотили звезды.
О’Хара и Баумберг медленно кружили по кварталу в своем белом «крайслере», внимательно разглядывая дорогие, ухоженные дома по обеим сторонам улицы. О’Хара был в холодной испарине, и руки его постоянно соскальзывали с руля. Он знал, что в этом деле был десницей Господа, поскольку Мать Грейс сказала, что это так. Знал, что собирается совершить благой и совершенно необходимый поступок, и все же не мог представить себя в роли убийцы — будь то святого или какого угодно еще. Баумберг, видимо, чувствовал то же самое. Бывший ювелир дышал слишком часто для человека, который не успел еще изнурить себя никакой работой. Пару раз, когда он обращался к О’Харе, голос его звучал непривычно громко и даже скрипуче.
Оба они ни капельки не сомневались в собственной миссии, как не сомневались и в Матери Грейс. Оба безоговорочно доверяли ее мудрости. О’Хара знал, что мальчишка должен умереть, как знал и то, что эта смерть оправдана особыми обстоятельствами. Он не переживал из-за того, что ему предстоит отправить на тот свет именно этого ребенка. То же самое чувствовал и Баумберг. А трясло их потому, что оба были страшно напуганы.
Среди домов, выстроившихся в ряд за шеренгой деревьев, многие, несмотря на вечер, стояли без света. Один из них вполне мог послужить их цели. Однако вечер был в самом разгаре, и кое-кто еще не успел вернуться с работы домой. Что хорошего, если они заберутся в дом, а потом будут пойманы с поличным каким-нибудь парнем, который объявится на пороге своего жилица с портфелем в одной руке и пиццей в другой?