С каждым днем мальчик становится сильнее.
Время было на исходе.
Еще немного — и они не смогут выполнить задуманное…
Ее донимали не только голоса, но и видения. Грейс не знала, сколько времени она лежала, глядя в темный потолок, как вдруг тени внезапно встряхнулись и ожили. Складки ночи превратились в перепончатые крылья, и что-то омерзительное слетело с потолка. Нет! Слетело и упало на нее, шипя и отплевываясь. Что-то склизкое и холодное — нет, Боже, нет! — чье дыхание воняло серой. Она забилась в конвульсиях, попыталась позвать на помощь, но голос подвел ее, как сама она подвела Бога. Жесткие ручищи схватили ее, сжали ей горло, пригвоздили к кровати. Она увидела глаза, в которых плясали малиновые отблески, рот, полный острых клыков. Кошмарный облик, в котором человеческое смешалось со звериным. После полного онемения она смогла все-таки заговорить, но только шепотом. Она лихорадочно принялась перечислять имена Бога и Его святых, и демон отпрянул, пораженный силой этих священных слов. Глаза его померкли, запах серы исчез, и чудище, к радости Грейс, взмыло к потолку и затаилось в самом темном углу.
Грейс села. Отбросила скомканное одеяло. Перебралась на край кровати. Потянулась к настольной лампе. Руки у нее тряслись. Сердце колотилось с бешеной силой. Казалось, еще немного — и оно выскочит из груди. Наконец ей удалось зажечь лампу. Никого. В комнате было пусто.
Включив верхний свет, она прошла в ванную.
Тоже никого.
Но она-то знала, что это был демон — настоящий демон, а не плод ее воображения, не галлюцинация. Грейс знала истину. Чудовищную истину…
Чего она не знала, так это того, каким образом она оказалась на полу своей спальни. Видимо, в ванной у нее случилось помутнение рассудка и она каким-то чудом доползла до кровати. Но ничего из этого она не помнила. Придя в себя, она обнаружила, что лежит совершенно нагая на ковре, а по лицу ее текут слезы.
В шоке и замешательстве она схватила пижаму и натянула на себя… и тут ей стало ясно, что под кроватью у нее прячется змея. Та зашипела. Такого зловещего звука Грейс еще не слышала. Змея выползла из-под кровати, огромная, как боа-констриктор, но с головой злобной гадюки, горящими глазами и жуткими ядовитыми клыками.
Подобно змею в райском саду, гадюка прошипела:
— Твой Бог уже не защитит тебя. Твой Бог тебя покинул.
Грейс отчаянно затрясла головой. Нет, нет, нет!
С тошнотворной медлительностью змея сложилась в кольца. Вскинула голову. Стремительно метнувшись вперед, она ужалила Грейс в шею…
И вдруг, даже не понимая, как это произошло, она обнаружила себя на стуле перед большим зеркалом. Она сидела, вперившись взглядом в свои слезящиеся, налитые кровью глаза. Грейс содрогнулась. Было в этих глазах что-то такое, чего ей совсем не хотелось видеть, и она поспешно перевела взгляд на отражение своей старческой дряблой шеи. Она ожидала увидеть там след от укуса, но раны не было. Немыслимо. Зеркало лжет ей! Она положила руку на горло. Ничего. Вдобавок она совсем не чувствовала боли. Значит, змея не кусала ее. Но ведь она помнит, помнит это так отчетливо…
Прямо перед ней стояла пепельница, полная окурков. В правой руке Грейс держала дымящуюся сигарету. Похоже, она просидела здесь не меньше часа, безостановочно смоля одну сигарету за другой, неотрывно глядя на собственное изображение. Но ничего из этого она не помнила. Что же с ней такое?
Она затушила сигарету и снова взглянула на себя в зеркало. Шок. Она пережила настоящий шок. Казалось, она впервые увидела себя за долгое время. Спутанные, давно не мытые волосы. Запавшие глаза в окружении морщинистой плоти. Болезненный оттенок кожи. А зубы! Бог ты мой, такое чувство, будто их не чистили недели две. Мало того что Дар лишил ее сна — он изгнал из ее жизни множество других вещей. Грейс знала об этом. Но только сейчас она с болезненной ясностью осознала, что все эти трансы, видения, общение с духами заставили ее полностью пренебречь личной гигиеной. На пижаме, вперемешку с сигаретным пеплом, виднелись пятна от еды. Грейс подняла руки и взглянула на них с изумлением. Давно не стриженные грязные ногти, на костяшках пальцев тоже следы грязи.
А ведь когда-то она была такой чистой, такой опрятной!
Она сидела так, охваченная сомнениями. Что, если дочка была права, когда решила подвергнуть мать психиатрической экспертизе? Что, если она, Грейс, никакая не провидица, не подлинный религиозный лидер, а всего лишь больная старуха, терзаемая галлюцинациями и прочим бредом? А мальчишка Скавелло? В самом ли деле он Антихрист или ни в чем не повинный ребенок? В самом ли деле на мир надвигаются Сумерки, или же ее боязнь дьявола — беспочвенные фантазии спятившей старухи? С неожиданной остротой она осознала, что ее «священная миссия» — всего лишь жалкий бред шизофреника.
Нет, затрясла она головой. Нет!
Это Сатана терзает ее сомнениями.
Христос тоже пережил мучительные сомнения в Гефсиманском саду, за потоком Кедрон. Ее Гефсиманским садом стало местечко поскромнее: ничем не примечательный мотель в Калифорнии. Но для Грейс это такой же важный поворотный момент, каким он был для Христа.
Ее испытывают. Она должна держаться веры — и в Бога, и в себя. Грейс открыла глаза. Снова взглянула в зеркало. И снова увидела безумие в собственных глазах. Нет!
Схватив пепельницу, она швырнула ее в собственное отражение. Стекло разбилось, осыпав все вокруг дождем осколков.
Ей сразу же полегчало. Вот оно что — дьявол прятался в зеркале. Стоило ему разбиться — и хватка дьявола ослабла. Грейс вновь ощутила несокрушимую уверенность в себе.
Она следует своей миссии. Она пойдет до конца.
48
Ближе к ночи Чарли остановился в мотеле, где они сняли номер с двумя широченными кроватями. С Кристиной они спали по очереди. Несмотря на то что сегодня он чувствовал себя в большей безопасности, чем прошлым вечером, он решил, что в их ситуации лучше всегда быть настороже.
Джоуи спал плохо, то и дело просыпаясь от приснившихся кошмаров. Наутро он выглядел бледнее обычного и разговаривал даже меньше, чем вчера.
Дождь утих, сменившись мелкой моросью.
Небо было низким и зловеще-серым.
После завтрака, когда Чарли направил автомобиль на север, к Сакраменто, Кристина устроилась с Джоуи на заднем сиденье. Она взялась читать ему комиксы и сказки, которые они купили вчера. Мальчик слушал молча, без особого интереса. Кристина попыталась развлечь его с помощью карт, но у Джоуи не было желания играть.
Чарли все больше и больше тревожился из-за состояния мальчика. К его беспокойству примешивалась злость и разочарование. Как-никак он обещал защитить их от Спайви. А теперь им оставалось только бежать без оглядки, и неизвестно еще, что поджидало их впереди.
Даже Чубакка выглядел подавленным и безучастным. Пес лежал в грузовом отсеке за задним сиденьем. За всю дорогу он лишь несколько раз приподнялся, чтобы взглянуть в окно на пепельно-серый день, после чего снова погружался в дрему.
К десяти утра они уже были в Сакраменто. Здесь они нашли большой магазин спорттоваров, где и закупились всем необходимым. В первую очередь они приобрели спальные мешки на случай, если отопление в доме будет слишком слабым, чтобы противостоять зимним морозам. Еще они купили зимние ботинки, лыжные костюмы (белый — для Джоуи, синий — для Кристины и зеленый — для Чарли), перчатки, темные очки от слепящего солнца, вязаные шапки, снегоступы, спички в непромокаемых коробках, топор и кучу других вещей. Еще Чарли приобрел дробовик «ремингтон» и автоматический «винчестер» — легкое, но очень мощное оружие. Не забыл он запастись и патронами.
Он не сомневался, что Спайви не сможет отыскать их в горах.
Ничуть не сомневался.
И все же…
Быстро перекусив в «Макдоналдсе», Чарли подсоединил к платному телефону отслеживающее устройство и позвонил Генри Рэнкину. Линия не прослушивалась, а у Генри было не так уж много новостей. Газеты Лос-Анджелеса и округа Ориндж все еще пестрели сообщениями о церкви Сумерек. Копы по-прежнему разыскивали Грейс Спайви. Искали они и Чарли, чье отсутствие казалось им все подозрительней. Они начали думать, что он и в самом деле виновен в том убийстве, по поводу которого его собирались допросить. Бесполезно было объяснять, что Чарли не желает приезжать в полицейский участок, поскольку у Спайви могут быть там свои люди, — в полиции не желали даже рассматривать такую возможность. Генри тем временем делал все, чтобы поставить их организацию на ноги. Пока что штаб-квартирой агентства стал его собственный дом. Планировалось, что уже с завтрашнего дня они всерьез возьмутся за дело Спайви.
На станции техобслуживания все трое переоделись в зимнюю одежду. До гор было рукой подать.
На этот раз Чарли повернул джип на восток, к Сьеррас. Кристина по-прежнему ехала на заднем сиденье, пытаясь — впрочем, без особого успеха — разговорить Джоуи, немного расшевелить его.
Дождь тем временем прекратился.
Усилился ветер.
Позже за окном закружились снежинки.
49
Мать Грейс ехала в «олдсмобиле». Восемь учеников следовали за ней в двух белых фургонах. Вокруг тянулись бесконечные поля, на которых даже зимой зрел урожай, — как-никак они находились еще в самом сердце Калифорнии.
За рулем «олдсмобиля» сидел Кайл Барлоу. Он то нервничал, с тревогой поглядывая в окно, то изнывал от скуки, утомленный долгой поездкой и унылым, сероватым от дождя пейзажем.
Хотя их собственные источники информации (в отделениях полиции и прочих местах) по-прежнему не знали, где находится Джоуи Скавелло и его мать, из Соледада «сумеречники» поспешили на север. На этом настояла Мать Грейс. Она заявила, что ночью у нее было видение.
Но Барлоу не сомневался, что действует она наугад. Он слишком хорошо знал Грейс, чтобы купиться на эту ложь. Будь у нее и в самом деле видение, она не выглядела бы такой мрачной и подавленной. Похоже, она потерпела неудачу, но не желает признаваться, что не состоит больше в контакте с миром духов.