Она попыталась расслабиться.
Подбросила еще дров в огонь.
Писк понемногу затих. Теперь все, что она слышала, — это прерывистое дыхание Джоуи да потрескивание огня в костре.
Ее стало клонить в сон.
Кристина всеми силами старалась сохранить ясность сознания, но дремота одолевала.
Она боялась отключиться от реальности. Что, если Джоуи станет внезапно хуже? Что, если Чарли проснется, а она не сможет ему помочь?
Вдобавок кто-то же должен охранять их.
Люди Спайви могли заявиться посреди ночи.
Да нет, на улице метель. Ведьмам запрещается летать на метле в такую бурю.
Она улыбнулась, вспомнив шутку Чарли.
Языки пламени завораживали… Все равно кто-то должен быть начеку.
Ей бы чуточку вздремнуть…
Ведьмы…
Кто-то должен…
Это был один из тех кошмаров, в которых ты знаешь, что спишь, но происходящее не становится от этого менее страшным. Ей снилось, что все пещеры в скале соединились между собой множеством ходов и Грейс Спайви проникла в их пещеру откуда-то с другой стороны. Религиозные фанатики готовились принести человеческую жертву, и в качестве жертвы они выбрали Джоуи. Кристина попыталась перестрелять их, но стоило ей убить одного, как на его месте возникали двое новых. И чем больше она убивала, тем быстрее множились ученики Спайви. Очень скоро они расползлись по всем пещерам, как орды крыс или тараканов.
И тут, осознавая, что она спит, Кристина стала подозревать, что люди Спайви присутствовали не только во сне — они находились еще и в реальном мире, в настоящих пещерах. И свое жертвоприношение они готовят как во сне, так и наяву. И если она не пробудится и не остановит их, они убьют Джоуи, убьют его взаправду. Она попыталась вырваться из железной хватки сна, но так и не смогла шагнуть за его пределы. Спайви из кошмара готовилась уничтожить Джоуи, перерезав ему глотку. А что же там, наяву?
69
Проснувшись утром, Кристина увидела, что Джоуи ест шоколадный батончик и поглаживает Чубакку.
Какое-то время она просто наблюдала за ним, чувствуя, как по щекам у нее текут слезы. На этот раз она плакала от счастья.
Мальчик, похоже, возвратился из той психологической дыры, в которую он загнал себя. Может, все в конце концов и наладится. Слава богу!
Опухоль окончательно сошла с его лица, оно обрело более живой оттенок. Да и дышал он теперь свободно. Он все еще выглядел замкнутым и заторможенным, но не до такой степени, как вчера.
Кристина сочла обнадеживающим тот факт, что он решил порыться в рюкзаке и найти себе шоколадку. И он же, судя по всему, подбросил веток в огонь, так как костер пылал все так же ярко, хотя за ночь должен был превратиться в груду угольков.
Кристина подползла к нему и обняла. Джоуи, хотя и слабо, обнял ее в ответ. Разговорить его ей не удалось — он отказался вымолвить хотя бы слово. И он все еще не смотрел ей прямо в глаза, словно не до конца был уверен, что она рядом. Но у Кристины было чувство, что всякий раз, когда ей случалось отвернуться, взгляд Джоуи мгновенно фокусировался на ней. Оставалось надеяться, что сын понемногу возвратится к ней, нащупывая путь от той бездны аутизма, в которую едва не угодил.
Чубакка взбодрился не так заметно, как его хозяин, но и он выглядел чуточку лучше, чем прошлым вечером. Казалось, с каждым поглаживанием и похлопыванием пес становился все сильнее и энергичнее, как будто ладошки Джоуи были наделены целительной силой.
Джоуи покрутил перед собой шоколадку, рассеянно разглядывая ее. На губах у него появилась слабая улыбка.
Кристина почувствовала, как сердце ее буквально тает при виде этой еле оформившейся улыбки.
В этот момент проснулся Чарли, и Кристина тут же подошла к нему. В отличие от мальчика и собаки он совсем не поправился за ночь. Жар ушел, но в целом его состояние только ухудшилось. Цвет лица напоминал невымешанное тесто. Глаза запали, будто провалились в череп под тяжестью всего, что им довелось увидеть. Тело его сотрясала дрожь, порой до того сильная, что казалось, еще немного — и у него начнутся конвульсии.
Кристина помогла ему сесть и запить еще пару таблеток тайленола.
— Ну как, лучше?
— Слегка.
Голос у него больше походил на шепот.
— Как твоя боль?
— Повсюду.
Подумав, что он ее не понял, Кристина уточнила:
— Боль в плече.
— И я… об этом. Теперь она… не только в плече… повсюду… с головы до пят. Сколько сейчас времени?
Она взглянула на часы:
— Бог ты мой! Половина восьмого. Я проспала несколько часов, даже не шевельнулась, и все это на каменном полу.
— Как Джоуи?
— Взгляни сам.
Чарли повернул голову как раз в тот момент, когда мальчик скармливал Чубакке последний кусочек шоколадки.
— Думаю, он приходит в себя, — сказала Кристина.
— Слава богу.
— Не хочешь поесть? — спросила она.
Он качнул головой.
— Попытайся. Тебе надо набираться сил.
Чарли моргнул, будто стараясь сфокусировать взгляд:
— Может, позже. Снег… все еще идет?
— Я пока не выходила из пещеры.
— Если метели нет, вам нужно уходить… без меня.
— Глупости!
— В это время года… непогода может отступить лишь на день… а то и вовсе на несколько часов. Важно ухватить момент… спуститься к озеру… до нового снегопада.
— Только с тобой.
— Не могу идти, — покачал он головой.
— Ты еще не пытался.
— Я и говорю-то… с трудом.
Даже этот краткий обмен репликами заметно ослабил его. Дыхание стало прерывистым и натужным.
Было бы бессердечно оставить его здесь в таком состоянии.
— В одиночку ты не сможешь поддерживать огонь, — запротестовала она.
— Смогу. Придвинь меня… поближе к костру. Чтобы я мог дотянуться. И собери… побольше дров… хотя бы на пару дней. Я… справлюсь…
— А как же еда? Ты не сможешь ее приготовить…
— Оставь мне… пару шоколадок.
— Это не еда.
Он нахмурился, будто собираясь с мыслями:
— Вы должны уйти без меня. Другого выхода нет. Так будет лучше для вас с Джоуи… и для меня тоже, потому что мне не выбраться отсюда… без помощи спасателей.
— Ладно, ладно, — сказала Кристина.
Чарли обмяк, будто из него выпустили воздух. Когда он заговорил, голос его был еле различим — не шепот, а тень шепота.
— Когда спуститесь вниз, к озеру… пошлете мне подмогу.
— Сначала надо узнать, закончилась ли метель, — заметила Кристина. — Пойду посмотрю, что там на улице.
Не успела она встать, как от входа в пещеру донесся мужской голос:
— Мы знаем, что вы там! Вам от нас не спрятаться!
Гончие Спайви все-таки разыскали их.
70
Следуя инстинкту, ни на секунду не задумавшись об опасности, Кристина схватила револьвер и кинулась к зигзагообразному выходу из пещеры.
— Нет! — сказал Чарли.
Но она уже была у первого поворота. Кристина ринулась направо, даже не проверив, нет ли там кого-нибудь, увидела одни лишь каменные стены да сероватое пятно света за следующим углом, после которого открывался прямой путь на склон холма. Она действовала с предельным безрассудством, поскольку это было последнее, чего могли ожидать люди Спайви. Но главное, что она просто не могла вести себя иначе: ею двигала безрассудная ярость. Эти злобные, тупые твари выдворили ее из собственного дома, заставили спасаться бегством, а потом загнали в эту нору. И вот теперь они собираются убить ее сына.
— Мы знаем, что вы там! — снова прокричал тот же голос.
Никогда в жизни у нее не было истерики, но сейчас ее просто трясло, и она не могла остановиться. Да ей и не хотелось: казалось, нет ничего лучше, чем уступить слепой ярости и свирепому желанию пролить их кровь, заставив их страдать от боли и страха.
С тем же иррациональным пренебрежением к опасности, которое заставило ее вскочить с места, Кристина свернула за второй поворот. И вот уже перед ней прямая полоска туннеля, выход из пещеры. И на фоне этого выхода — силуэт мужчины, одетого в парку. В руках незнакомец держал ружье — нет, автомат, — но дуло его смотрело вниз, на землю. Мужчина и помыслить не мог, что Кристина выскочит прямо на него, не заботясь о последствиях. Но именно так она и поступила. Бросилась вперед, застав его врасплох. Не успел он прицелиться, а Кристина уже выстрелила — раз, другой и третий. И все пули попали в него, потому что промахнуться с такого расстояния просто невозможно.
Выстрелом его сбило с ног и отбросило назад. Автомат вылетел у него из рук. На мгновение у Кристины возникла надежда, что ей удастся перехватить его. Но к тому моменту, когда она выскочила из пещеры, бесценное оружие уже катилось вниз по склону.
Кристина увидела, что метель утихла и что на склоне перед ней три человека. Один, огромного роста мужчина, уже метнулся в укрытие, среагировав на выстрелы, отправившие на тот свет его приятеля. Двое других оказались не такими расторопными. Всего в паре метров от Кристины — превосходная мишень! — стояла коренастая женщина небольшого росточка. Кристина машинально нажала на спуск, и незнакомка упала. Лицо ее взорвалось, будто воздушный шар, наполненный красною водою.
Если до этого Кристина действовала молча, то теперь она принялась орать, громко и неудержимо. С губ у нее срывались слова, которые она никогда не использовала прежде и которые шокировали ее саму. Но замолчать она не могла: гнев низвел ее до уровня бессвязных выкриков и грубых непристойностей.
Продолжая кричать, она повернулась к последнему из «сумеречников», стоявшему чуть справа от нее. И лишь тут она увидела, что это была Грейс Спайви.
— Ты! — Ее истерика взметнулась на новый уровень. — Ты! Злая, безмозглая сучка!
Как только женщина ее лет смогла взобраться на эти горы, преодолев не только крутые склоны, но и бушующую непогоду? Неужели безумие придало ей силы? Видимо, так. Это оно позволило ей забыть о сомнениях и усталости — вроде того как неделей раньше оно блокировало боль, когда старая ведьма изувечила себя ради поддельных стигматов.