В первую среду месяца Чарли и Кристина готовились пожениться в кричаще-яркой и умилительно-безвкусной часовне прямо рядом с казино. Ни один из них не считал нужным относиться к свадьбе как к чему-то серьезному. Скорее, это было для них началом радостного приключения, которое не предполагало торжественной напыщенности. Вдобавок, как только они решили пожениться, им захотелось сделать это как можно быстрее, так что им волей-неволей пришлось отправиться в Вегас с его либеральными свадебными законами.
Всего несколько часов полета, и Вегас уже начал осыпать их знаками, указаниями на счастливое совместное будущее. По пути в ресторан Кристина бросила в игральный автомат несколько монеток и неожиданно сорвала джекпот на тысячу долларов. Позже они с Чарли сыграли в блек-джек и выиграли еще по тысяче долларов на каждого. Утром, когда они выходили после завтрака из кафе, Джоуи нашел оброненный кем-то серебряный доллар. Счастью его не было предела: «Целый доллар!»
Джоуи они взяли с собой, так как Кристина не в состоянии была расстаться с сыном. Она до сих пор не могла оправиться от того, что едва не потеряла мальчика. Стоило ему исчезнуть из поля ее зрения хотя бы на два часа — и она начинала нервничать. «Со временем, — сказала она Чарли, — я начну относиться ко всему проще. Со временем мы сможем отправиться в романтическое путешествие вдвоем — только ты и я, а Джоуи побудет с Вэл. Но не сейчас. А потому, если ты решил жениться на мне, тебе придется смириться с тем, что медовый месяц мы проведем в компании с моим сыном. Как тебе такая романтика?»
Чарли не возражал. Ему нравился мальчик. Джоуи был общительным, ненавязчивым и приятным ребенком.
Во время церемонии Джоуи выступал в роли шафера. Он с торжественным видом охранял кольцо, а в нужный момент подал его Чарли с такой ослепительной улыбкой, от которой запросто мог расплавиться золотой ободок.
Когда все закончилось, они решили пренебречь свадебным лимузином и отправились в гостиницу пешком.
— Как насчет свадебного обеда? — спросил Джоуи.
— Ты же позавтракал пару часов назад, — заметил Чарли.
— У меня растущий организм.
— Верно.
— А что, по-твоему, должно входить в хороший свадебный обед? — поинтересовалась Кристина.
Джоуи умолк на минутку, после чего заявил:
— Побольше бигмаков и мороженого!
— А знаешь, что случается с теми, кто ест слишком много бигмаков? — спросила Кристина.
— Что?
— Они вырастают похожими на Рональда Макдоналда.
— Верно, — кивнул Чарли. — Большой красный нос, оранжевые волосы и здоровенный красный рот.
— Да ладно, — захихикал Джоуи. — Жаль, Чубакки с нами нет.
— Я уверена, что Вэл о нем хорошо заботится.
— Так-то оно так, но он бы тоже не отказался послушать наши шуточки.
Они шагали по тротуару, вдоль которого даже в этот ранний час сияли вывески казино.
— А ноги у меня тоже вырастут большими, как у клоуна? — спросил Джоуи.
— Просто огроменными, — ответил Чарли.
— И ты уже не сможешь водить машину, — добавила Кристина.
— Или танцевать, — добавил Чарли.
— Не очень-то и хотелось, — ответил Джоуи. — Терпеть не могу девчонок.
— Подожди, пройдет еще несколько лет, и все изменится, — улыбнулась Кристина.
— Вот и Чубакка так говорит, — нахмурился Джоуи. — Но мне что-то не верится.
— А Чубакка, стало быть, умеет говорить? — пошутила Кристина.
— Ну…
— И он настоящий эксперт во всем, что касается девушек?
— Ну если уж ты настаиваешь, — пожал плечами Джоуи, — то готов признать, что я только делаю вид, будто он разговаривает.
Рассмеявшись, Чарли подмигнул своей новоиспеченной жене.
— Постойте-ка, — сказал Джоуи, — а если я съем слишком много бигмаков, у меня и ручищи вырастут здоровенные, как у клоуна?
— Точно, — кивнул Чарли, — и ты уже не сможешь сам завязать ботинки.
— И в носу ковырять тоже не сможешь, — добавила Кристина.
— Я и так не ковыряю в носу! — возмущенно заявил мальчик. — Знаешь, что говорит об этом Вэл?
— И что же? — с опаской поинтересовалась Кристина.
Джоуи на мгновение прищурился, пытаясь поточнее припомнить ее слова:
— Она говорит, что в носу ковыряют только лодыри, простофили и ее бывший муж.
Чарли и Кристина расхохотались. До чего же приятно было просто шутить и смеяться!
— Знаете что, — сказал Джоуи, — если вам хочется побыть одним, то я ничуть не возражаю. Можете оставить меня в комнате отдыха. У них там куча игр, так что будет чем заняться. А может, вам тоже хочется поиграть — в карты там или на автоматах вроде того, где мама вчера выиграла свою тысячу.
— Думаю, на этом мы и остановимся, — сказала Кристина, — пока еще не успели проиграться.
— Тебе стоит рискнуть, мам! Ты выиграешь, вот увидишь! Выиграешь еще больше. Я знаю это. Я правда знаю!
Солнце выглянуло из-за белого облачка, залив светом всю улицу, искрами отразившись в стеклах машин. Отели и казино будто помолодели, стали чище и опрятней, и даже воздух засиял, будто в сказке.
Эта история закончилась при солнечном свете, а не в темную и ненастную ночь.
Новое послесловие Дина Кунца
Эта книга была четвертой из тех пяти, которые я написал под псевдонимом Ли Николс. Работать под чужим именем совсем не так интересно, как изображать Супермена, сквозь маску которого явно просвечивает личность Кларка Кента, или быть Великим Самозванцем, Фердинандом Демарой (в исполнении Тони Кертиса), способным прооперировать человека без каких-либо медицинских знаний. Это даже не так забавно, как изображать из себя путану, чтобы одурачить служащих ACORN и подтолкнуть их к преступлению, засняв все это на камеру. Впрочем, будучи мастером переодеваний (что для многих из вас наверняка является открытием), я без труда смог бы сойти за ночную бабочку — при условии, конечно, что ночь будет достаточно темной.
На самом деле мало кому понравится писать под псевдонимом. В этом случае на ум не всегда приходит старая поговорка: «Не прячь свой свет под бушелем». Фраза эта, взятая из Евангелия от Матфея (5: 15–16), абсолютно понятна всем, кто знаком с первоисточником. Вот что говорит Христос Своим ученикам: «Никто не держит зажженную лампу под корзиной мерой в бушель, но ставит ее на стол, чтобы она сияла на весь дом. Вот и вы позвольте своему свету сиять перед другими, чтобы те могли увидеть ваши благие дела…»[3]
Как это часто бывает с цитатами из Аристотеля, Христа или другого вдохновенного источника, смысл фразы остается мало понятным (не сомневаюсь, что именно потомки тех давних любителей посокращать готовят сейчас книги для аудиоверсий). В то время, когда я был помоложе и писал под псевдонимом, фраза «не прячь свой свет под бушелем» казалась мне лишенной смысла. Под бушелем чего? Мякины? Кукурузы? Пшеницы? В бушеле около тридцати пяти литров. Несмотря на то что я всегда был достаточно подтянутым, никакой бушель не смог бы скрыть мои семьдесят килограммов. Что уж говорить про таких, как режиссер Орсон Уэллс? Ему потребовалось бы бог знает сколько бушелей, чтобы укрыться от мира. Но это, пожалуй, не самый удачный пример, поскольку Уэллс никогда не выказывал ни малейшей склонности приглушить свой свет.
Но не только это волновало меня в то время, когда я трудился под псевдонимами. Ну спрятался ты под огромной кучей зерна, а что дальше? Что, если к твоему укрытию прибьется какая-нибудь лошадь, корова или, не дай бог, огромный кабан и засунет в зерно свою морду? А вдруг этот оголодавший зверь прихватит заодно какие-нибудь деликатные части твоего тела? А еще ведь есть и крысы. Каким бы количеством бушелей ты ни решил прикрыть свой свет, очень скоро в твоем съедобном убежище заведутся крысы. А крысы, как известно, непревзойденный разносчик чумы.
Как бы то ни было, мне хватило ума догадаться, что речь в этом высказывании идет не о бушеле как таковом, а о корзине мерою в бушель. Это исключало любое зерно, а вместе с ним — свиней и червей, которые грозили превратить подобное место в ад. Оставалась, впрочем, проблема объема. Ну кто, кроме самого крохотного малыша, мог бы спрятаться под такой маленькой корзинкой? Логично было бы предположить, что речь идет о корзине вообще — как предмете, способном затемнить любой свет.
Но я отвлекся.
Ли Николс — не единственный псевдоним, под которым я прятал свой свет. Одну свою книгу с заголовком «В самое сердце» (Strike Deep) я выпустил под именем Энтони Норт. Аннотация на обложке гласила: «Энтони Норт долгие годы жил в Вашингтоне и хорошо знаком с деятельностью Пентагона. Сейчас он живет на Ямайке с женой и двумя детьми. Это его первый роман».
Биография, разумеется, была выдумкой. Кто-то назовет это ложью. Мой издатель называл это удачным рекламным ходом.
Еще один роман, «Ледяная тюрьма», я выпустил под псевдонимом Дэвид Акстон. Сейчас роман печатается под моим именем. В первом издании прямо было сказано, что Акстон — вымышленное имя. Похоже, издательством в то время руководили монашки или кто-то в этом роде.
В тридцать четыре я написал свой единственный научно-фантастический роман «Вторжение», отправив его в печать под именем Аарон Вулф (сейчас он публикуется как «Зимняя луна»). Один независимый редактор пообещал издательству парочку свежих романов в этом жанре, но не нашел ничего пригодного для печати. Он знал, что у меня завалялась старая рукопись, и в панике обратился ко мне, умоляя опубликовать ее под псевдонимом. Так как он был хорошим парнем, с превосходным чувством юмора, я согласился. В аннотации издательства утверждалось, что «Вторжение» — первый роман молодого человека, который уже преуспел в другой сфере творчества и теперь обратился к написанию книг. Видимо, предполагалось, что я художник, скульптор, а может, даже балетный танцор. Еще там говорилось, что я женат (чистая правда), что у меня есть ребенок (выдумки) и живу я на Среднем Западе (тоже выдумки). Очевидно, в руководстве этого издательства был кто угодно, только не монашки.