«Она, как и все остальные, не должна выказывать подобное неуважение к Замаре и Джейку», – подумала в ответ Розмари.
В течение одной бесконечно напряженной минуты Селендис не отвечала. Она оставалась молчаливой и неподвижной, ничем не выдавая Розмари своих мыслей. Та от нетерпения переминалась с ноги на ногу. Собирается ли вершитель вообще что-нибудь сказать?
«Четыре года назад я жила в прекрасном, цветущем и безопасном мире. Тассадар был вершителем тамплиеров, а я – его связным с Артанисом. У нас царили порядок, гармония и система, которая оказывала поддержку каждому, и для всякого подыскивала место, где его или ее таланты, умения и характер лучше всего послужат обществу. Темные тамплиеры были всего лишь частичкой прошлого, опухолью, решительно вырезанной ради того, чтобы защитить все то, что имеет значение для протоссов. Наша культура процветала. Мы были счастливы и находились в блаженном неведении.
Теперь мой мир разрушен. Айура, каким он был когда-то, больше нет, как и нет того, что он символизировал. По его израненной поверхности рыщут зерги. Невообразимая тьма поселилась в священных пещерах, созданных зел-нага. Тьма, что причинила боль, сковала цепями пристрастия, одурманила и извратила разумы наших собратьев. А тех, кто не поддался искушению, уничтожила.
Я более не живу в цветущем мире джунглей, не ощущаю кожей лучей луны и солнца, счастливая в своей наивности. Теперь я, охваченная смятением, живу в мире синего песка и вечных сумерек, и все мои убеждения под сомнением. Мы объединились с темными тамплиерами, а ведь когда-то я верила всеми фибрами души, что они – воплощение зла и порока. Лишь благодаря их милости, я и мои товарищи-протоссы живы. И все же они угрожают тому наследию, которое я поклялась защищать. Ты слышала наш боевой клич, Розмари Даль. “Жизнь за Айур”. Мне не позволили отдать жизнь за Айур. Я ушла вместе с Артанисом, поддерживаю его во всем, и защищаю все, что имеет значение для протоссов. Но я более не уверена, что знаю, что это такое. Слишком многое зависит от моего решения, чтобы оно было принято с легкостью. Я сделала свой выбор, и буду отстаивать твои интересы перед теми, кто является сейчас лидерами моего народа. Решение о том, что делать дальше, будут принимать они. При текущем положении дел я не могу сделать для тебя большего».
Розмари зажмурилась. Гнев вспыхнул в ней и погас – реакция, тысячи раз прежде возникавшая, когда по той или иной причине она не могла получить то, чего хочет. Слова Селендис… пристыдили ее. У нее не было права злиться на вершителя. Селендис на ее стороне. Бросаться на того, кто пытается помочь, чертовски глупо, да и неправильно, и Джейк первым сказал бы это.
– Мне жаль, – сказала Розмари. – Я беспокоюсь за своего друга.
Селендис наклонила голову.
«Я вновь попрошу приблизить время аудиенции. Я – протеже Артаниса, думаю, он прислушается ко мне. Не падай духом, Розмари».
Селендис кивнула Вартанилу, который низко поклонился ей, а затем развернулась и вышла. Розмари проследила за ней взглядом.
Не падай духом.
Непривычное пожелание для той, кого так часто называли бездушной.
«Держись, Джейк. Мы сделаем все возможное».
Следующим утром головокружение у Джейка так и не прошло. Лагерь они с Замарой решили устроить на поляне рядом с рощей, у небольшого ручья. Протосс была непривычно молчалива, и на вопрос Джейка о том, каковы их дальнейшие планы, ничего не ответила. Тогда Джейк отправился на поиски пищи. Он нашел дерево с необычными плодами, которые, несмотря на непривлекательный вид, обладали вполне сносным вкусом. Белое хлебовидное нутро фрукта защищала чешуйчатая зеленая шелуха, которая вполне просто счищалась. Освещаемый розовым светом солнца, Джейк сел, почистил плод, усыпав колени чешуйками размером с ноготь, и откусил немного кремовой мякоти.
– Мы вернемся к Зератулу, как только ты поешь и помоешься.
Джейк едва не подавился.
– Что? Он предельно ясно дал понять, что не хочет видеть ни тебя, ни меня.
– Так и есть. Несмотря на это, мы вернемся. Да, он опять прогонит нас. Но мы вновь придем к нему на следующий день, и на следующий, пока он не выслушает то, что я скажу.
Джейк откусил еще кусок от кремово-хлебно-необычного фрукта.
– Что если он бросится на меня? На мой взгляд он не вполне способен отвечать за свои действия.
– Он не «бросится на тебя», как ты выразился. Джейкоб, он вполне адекватен. Зератул просто потерялся в лабиринте собственного отчаяния и чувства вины. Что послужило причиной, он мне узнать не позволил, но я увидела достаточно. Зератул никогда не причинит вреда Хранителю. Мы просто не должны оставлять попыток переговорить с ним. Мы с тобой так далеко зашли. Я столько перенесла, чтобы очутиться здесь, – а ты наверняка даже больше, ибо это не твоя война.
– Если твоя тайна, как ты говоришь, зловещей некуда, тогда это и моя война. И… – Джейк заколебался. – И даже если это не так… Я стал уважать твой народ. Полюбил его. Я сделаю все возможное, чтобы помочь.
Джейк знал, что протоссы могут плакать, хоть и по-своему. Он просто… никогда бы не подумал, что на это способна Замара. Его захлестнула волна смешанных чувств: благодарность, удивление, печаль, вина, тревога… он понял, что, будь Замара живой, в собственном теле, она сейчас бы сжалась в комок, а на ее коже выступили бы пятна скорби. Если б Джейк мог обнять ее, то сделал бы это.
– Это не жалость к себе, Джейкоб.
– Я знаю.
– Эта информация должна быть донесена до других протоссов. Она должна сохраниться. И ты должен выжить.
– Именно в таком порядке, – сухо подумал Джейк, но согласился. Он доверял Замаре, хоть и считал, что этой информацией уже стоило бы поделиться с ним.
– Все было бы куда проще, если бы меня не убили.
– Ну да, я тоже так думаю.
Джейк закончил с фруктом, утолив голод, и посмотрел на розовое солнце. Он закрыл глаза и один короткий миг наслаждался теплом его лучей на лице, а затем вздохнул и сказал:
– Ну хорошо. Пойдем попробуем поговорить с этим темным тамплиером.
Глава 10
Они обнаружили Зератула сидящим на огромном валуне, так близко к водопаду, что брызги летели прямо на протосса. Когда Джейк встретил его в первый раз, тот был одет в тяжелую темную мантию и доспехи, но теперь на нем был лишь кусок материи, обернутый вокруг бедер. Темный тамплиер был неподвижен, так же неподвижен, как протоссы Айура, которых так хорошо узнал Джейк и которых ему так не хватало. Сидящий в знакомой позе, скрестив ноги и положив руки на длинные худые ноги, Зератул, казалось, был выточен из камня. Джейк подумал, что для того, чтобы отвергать просьбы Замары, он действительно должен быть каменным.
Джейк сел рядом с медитирующим протоссом. Зератул ни на миллиметр не сдвинулся, но Джейк знал, что стоит темному прелату пожелать, он мгновенно обратится в действие и атакует (и убьет) террана прежде, чем тот успеет моргнуть. Право говорить он уступил Хранителю, в конце концов, именно она была знакома с этим парнем.
«Зератул. Мой старый друг. Вместе мы пережили уничтожение Айура. И ты, и я любили благородного Тассадара, который принес себя в жертву, ради победы над зергами, ради выживания нашей расы. Ты предложил нам укрыться в доме темных тамплиеров, когда все казалось потерянным для…»
«Я требую, чтобы ты замолчала, Хранитель».
Джейк буквально вздрогнул от холодности, с которой Зератул произнес эти слова.
– Ух ты, да у этого парня ледяное сердце, а?
– Гораздо менее ледяное, чем кажется. Броню носят не только на теле.
Замара вновь обратилась к Зератулу. Она продолжила говорить, и в ее мыслях Джейк ощутил отчаянное стремление установить контакт.
«Я не могу молчать и не стану. Я храню воспоминания о великом ужасе. И в то же время о великой доблести – о таких, как Тассадар и Адун. Мне знакома сила твоего духа. Ты совершал ошибки. Все живые существа совершают их, Зератул. Было бы в высшей степени самонадеянным считать, что…»
«И вновь ты обвиняешь меня в самонадеянности, хоть и ничего не знаешь о том, что я сделал!»
С пугающей для Джейка скоростью (чего, впрочем, стоило ожидать) Зератул вскочил на ноги. Он был готов ударить, если Замара зайдет слишком далеко в своей назойливости.
«Вы немедленно покинете это место! Оставьте меня в моих медитациях и среди моей боли. Она принадлежит лишь мне, не вам».
«Нет. Мы не уйдем».
Джейк приготовился к новой вспышке негодования и нападению. Но Зератул вновь удивил его, лишь продемонстрировав протосский вариант пожимания плечами.
«Пусть будет так, если ты желаешь этого. Уйду я», – сказал он.
Зератул выпрямился в полный рост и выглядел сейчас выше и внушительнее, чем любой из виденных Джейком протоссов – как во плоти, так и в воспоминаниях Замары. Он уверенно зашагал к своему кораблю и через мгновение исчез.
– Ну, могло быть и лучше.
– Именно. Завтра мы попробуем снова.
Так они поступили. И на следующий день – снова. Оба раза Зератул был неумолим в своем ледяном сопротивлении оказаться втянутым в разговор любого рода. В конце концов, на третий день, Замара спросила напрямую:
«Разве тебе совершенно не любопытно, как получилось так, что мой дух оказался заключен внутри тела террана?»
Зератул повернул к ним голову; его глаза мерцали. Джейк напрягся. Разумеется, он знал в общих чертах – Замару преследовали убийцы Улрезажа, она оставила сообщение собственной кровью с подсказкой, как можно найти ее. Но она не поделилась деталями. И не факт, что хотела бы.
«Мне… любопытно, – признал Зератул. Протоссы всегда чем-то напоминали Джейку кошек – не внешним видом, а грацией, силой и необычайным любопытством к миру и Вселенной вокруг них. – Я не знал, что люди способны содержать в себе сущность Хранителя».