– Мы переживем это, Замара.
– Я понятия не имела, что выражение личной привязанности у терранов обладает столь мощной силой, – сухо сказала Замара, но она была рада за него.
Когда Джейк лег на спину и закрыл глаза, он почувствовал, как сущность Замары обернулась вокруг него, словно кошка, свернувшаяся во сне. Приятное головокружение от недавних мгновений с Розмари не заглушало горечи, которую сейчас испытывал Джейк. Ведь даже если попытка окажется полностью успешной, Замара больше не будет присутствовать в его разуме так, как сейчас.
– Мне тоже будет не хватать этого, – сказала она, прочитав его мысли, стоило им только сформироваться. – Я не ожидала, что так привяжусь к тебе.
– Как и я.
Он чувствовал спиной холодный, твердый камень, а затем это ощущение исчезло.
Джейк открыл глаза и увидел яркий солнечный свет. Он вдохнул насыщенный паром теплый воздух и заметил, что его окружает пышная растительность. Джейк понял, что находится на Айуре – но на том, каким он был до разорения зергами. Профессор обернулся, зная, кого увидит, и улыбнулся Замаре.
Она была в том же облачении, в котором он увидел ее, когда нашел тело: фиолетово-белое платье, блестящее, мягкое и идеально подходящее ей. Она наклонила голову и прикрыла глаза, но ему не требовалось этого жеста, чтобы ощутить ее улыбку. Они сели рядом так же, как не единожды до этого, когда Джейк в очередной раз погружался в раскрывающиеся перед ним картины воспоминаний. Замара хранила их мириады. Но на этот раз, хоть картина нетронутого Айура и была воспоминанием, Джейк знал, что больше ничего не увидит. Замара хотела, чтобы их разделение произошло именно так.
Джейк почувствовал мысли Криткала, и его разума словно коснулся легкий ветерок, принесший с собой запах цветов.
«Кристалл изумительно чист. Я думаю, он сможет с успехом вместить все воспоминания».
«Что насчет Джейка?» – потребовала ответа Розмари.
Разумеется, хорошо, что они смогут получить знания, которые Замара настойчиво называла важными – чем бы они ни были, – но она беспокоилась о Джейке. Он лежал совершенно неподвижно на темном каменном алтаре, и Розмари даже не была уверена, что он дышит.
«Я не знаком с анатомией людей, дитя, – проворчал Криткал. – Все, что я могу сделать, это исключить влияние на него Замары. После этого вам придется обратиться к докторам терранов. Теперь же помолчи, и дай нам завершить обряд».
Розмари нахмурилась. Она не ожидала этого. Почему-то она считала, что стоит им извлечь Замару, как Джейк мгновенно выздоровеет. Но ведь его симптомы были настоящими, верно? Опухоли мозга не могут просто исчезнуть.
Криткал протянул руку и разместил кристалл в воздухе, словно поставив его на полку. Он парил там – миниатюрная версия огромного кристалла, который Розмари видела в подземельях. Криткал передал сигнал, скорее всего, телепатический, и все протоссы одновременно вытянули правые руки и задержали ладони в сантиметре от тела Джейка. Поднятая левая рука каждого из них была обращена ладонью к кристаллу.
Розмари присвистнула, поскольку выглядело все так, будто протоссы вытягивают из безвольного тела холодное голубое свечение. В какой-то миг тонкая сияющая линия протянулась от ладони каждого из алисаар к кристаллу.
Так вот как они делали это.
Алисаар физически забирали энергию воспоминаний из кого-то и передавали ее в кристалл, словно переливали кровь.
Розмари ничего не сказала, но против воли подумала, больно ли сейчас Джейку.
«Нет, – мысленно ответил Криткал. – Он ничего не чувствует».
Девушка прикусила губу. Она понятия не имела, сколько времени это займет… Но одно знала точно: у Замары была целая куча воспоминаний, которые нужно передать в этот крошечный кристалл.
«Начинаю передачу», – услышал Джейк безжалостный голос Криткала.
Тело Замары слегка дернулось, словно что-то толкнуло ее. В конечном итоге, это работало! Джейк уже было улыбнулся Замаре, но вместо радости и облегчения он ощутил, как от нее исходят волны ошеломления и скорби. В этом месте, которое было не настоящим, но вполне им казалось, он схватил ее за руку, касаясь и устанавливая контакт так же, как когда-то сделал с ее физической оболочкой.
– Замара, в чем дело? Что не так?
«Мне… стоило предвидеть это, – сказала она и сжала его руку, пытаясь успокоить. – Но, по крайней мере, знание будет сохранено».
У него в животе похолодело.
– Что ты имеешь в виду?
Она печально посмотрела на него.
«То, что сумели сделать темные тамплиеры, восхитительно. Это ценно и важно, и они записывают воспоминания наилучшим доступным им способом. Но они делают это иначе. Хранители – живые существа, а не технологии, которые используют темные тамплиеры».
– Я тебя не понимаю.
«Ты помнишь, какими были воспоминания, которыми я делилась с тобой?»
Джейк кивнул:
– Не думаю, что когда-либо забуду это. Я словно переживал их за того, чьей памятью ты делилась. Словно бы все это происходило со мной самим.
«И так они жили, – мягко сказала она. – Через тебя. Через меня. Через всех Хранителей, когда они ныряли в волны воспоминаний, которые мы храним. Те, кто погибли до нас, не прекращали свое существование. Мы не просто помним их – мы храним их».
Джейк вновь кивнул, все еще не понимая, почему это было так… а затем осознал, и его глаза расширились.
– О боже… Замара… Ты не будешь сохранена, верно?
Она покачала головой.
«Нет, Джейкоб. Воспоминания умерших протоссов, что я храню… у всех Хранителей есть эти воспоминания. Так что мертвые будут жить в их памяти, и это приносит мне облегчение… при условии, что я – не последний Хранитель. Но я сама и мои воспоминания… Знание будет сохранено, и это важно. Но… не буду сохранена я. Когда другие активируют этот кристалл, они словно будут читать историю. Факты, действующие лица и информация. Но они не узнают меня. Я как будто бы исчезну».
Все то время, что Джейк знал Замару, она была прагматичной и бесстрашной. Время от времени она позволяла себе тревогу и раздражение, а когда его состояние ухудшилось, у нее появилось чувство привязанности к нему. Но Джейк никогда не видел ее столь уязвимой, столь опечаленной. И он полностью понимал ее.
Она окажется стерта. Останется лишь информация, сухая и безжизненная, но все то, кем была Замара – ее упрямство, сухое чувство юмора, любовь к сородичам, глубина сострадания и понимание, которое доступно лишь Хранителям, – все это окажется для протоссов потерянным.
Замары больше не станет.
Обряд обещал быть очень продолжительным. Розмари извелась от нетерпения, хотя подозревала, что прошел максимум час. Еще через час она поняла, что не может больше выносить ожидания. Она встала как можно тише. Протоссы не обратили на нее внимания. Их глаза были закрыты, тела за все время ни разу не шелохнулись. Бесшумной походкой Розмари направилась к двери, открыла ее и выскользнула наружу.
Там ждали Селендис, Вартанил, Разтурул и Моэндар. Как один, протоссы обернулись к ней.
«Все закончено? Попытка удалась?»
– Они еще не закончили, – сказала Розмари. – Я решила чуть-чуть прогуляться. Однако они полагают, что все сработает.
«О, это прекрасно! А профессор? С ним все будет в порядке?» – спросил Вартанил.
– Нам потребуется немедленно доставить его к врачам. Опухоли перестанут разрастаться, однако и не исчезнут сами по себе. Не знаю, как мы найдем терранского доктора, но, думаю, мы будем решать проблемы по мере поступления.
«Я бы предложила все навыки моего народа, но мы не разбираемся в вашей физиологии, – сказала Селендис. – Все же… Возможно, мы сможем чем-то помочь. Опухоли образовались под воздействием протосской ментальной энергии, которая…»
Она замерла и резко повернула голову. Прежде чем Розмари успела моргнуть, Селендис сжала руки в кулаки и призвала два сияющих клинка из наручей, что охватывали ее запястья. Разрутул повторил ее движение, но его клинок сиял ярко-зеленым, а не холодным синим светом. Моэндар и Вартанил тоже напряглись, и все четыре протосса пристально посмотрели в глубь коридора.
– Что, черт возьми, стряслось?! – закричала Розмари. Перед отправлением на Элну ей вернули оружие, и сейчас она потянулась к перекинутой за спину винтовке.
«Алис-арил атакован», – произнесла Селендис.
Глава 19
Словно по прихоти судьбы – хоть Зератул и не мог сказать, что верит во что-то столь определенное, – планета, которую Джейкоб назвал Пегасом, находилась в том же секторе, что и Элна. Прелат понял, что темные тамплиеры даже однажды посещали эту планету много столетий назад, оценили ее и отбросили, как не представляющую интереса. Ох, если бы только те ранние первопроходцы знали тайну этого мира!
Зератул стремительно выходил на орбиту на «Искателе Пустоты». Он был рад близости цели. Ему, умудренному опытом, была ведома потребность как в тщательном обдумывании, так и в быстрых, решительных действиях. Но сейчас внутри него горело ни то, и ни другое. Странное чувство безотлагательности, на грани тревоги, гудело сейчас в его крови. Было ли это от того, что в конце концов, после столь долгих размышлений в изоляции, он вновь оказался вовлеченным в действие? Возможно.
А возможно, и нет.
Без сомнений, частично причиной этого ощущения служил тот факт, что Замара столь отчаянно цеплялась за жизнь – и то, чем она должна была поделиться, действительно жизненно важно. Страх и стремление действовать как можно быстрее – вполне логичная реакция, с учетом того, что уже известно Зератулу. Но он подумал, что, возможно, дело не только в этом.
Прелат вел корабль сквозь атмосферу; его пальцы проворно двигались над кристаллом, передающим ментальные команды судну. Появилась голографическая проекция поверхности Пегаса. Планета была в точности такой, какой выглядела в разуме Замары и Джейка. С огромным горным формированием, напоминавшим копытное животное с крыльями. И еще…