— У меня кровь уже не течёт, — пробормотал он. — Пойдёшь обратно на урок?
— Шутишь? Чтобы снова оказаться здесь?
— Угу, ты права… Так что, поедешь в эти выходные на пляж? — он бросил ещё один взгляд на Эдварда, недвижно, как статуя, возвышавшегося с отсутствующим видом у стойки ресепшена.
— Конечно, говорю же, я с вами, — я постаралась вложить в эту фразу всё дружелюбие, которым на тот момент располагала.
— Встречаемся в десять у магазина моего отца, — он опять метнул взгляд на Эдварда, словно соображая, не выдал ли слишком много лишней информации. А то ещё Эдвард подумает, что тоже приглашён.
— Буду, — пообещала я.
— Ладно, увидимся на физкультуре, — сказал он, неуверенно перемещаясь в сторону двери.
— Увидимся, — ответила я. Он ещё раз посмотрел на меня с немного обиженным выражением лица, и, понурившись, вышел за дверь. Меня накрыла волна сочувствия. Снова увидеть эту разочарованную физиономию… на физкультуре.
— Физкультура, — простонала я.
— Я об этом позабочусь, — Эдвард уже стоял рядом со мной, наклонившись к самому уху. — Сядь и постарайся выглядеть похуже.
Как раз это совсем не сложно. Бледность у меня уже была, да и остатки обморочного пота ещё блестели на лице. Я села на один из скрипучих раскладных стульев, прислонилась головой к стене и закрыла глаза.
Такие припадки всегда сильно меня изматывали.
Я услышала голос Эдварда у стойки:
— Мисс Коуп?
— Да? — а я и не заметила, когда она вернулась за свой стол.
— У Беллы сейчас урок физкультуры, но мне кажется, она не очень хорошо себя чувствует. Думаю, мне нужно сейчас же отвезти её домой. Можете написать ей освобождение от урока? — его голос лился как горячий мёд. И я легко могла представить, насколько неотразим сейчас его взгляд.
— Вам тоже нужно освобождение, Эдвард? — мисс Коуп явно затрепетала. И почему я так не умею?!
— Нет, у меня урок миссис Гофф, она не будет возражать.
— Ну вот, готово. Поправляйся, Белла, — сказала она. Я слабо кивнула, немного переигрывая.
— Идти сможешь, или мне опять тебя понести? — повернувшись спиной к секретарю, он иронически посмотрел на меня.
— Иду, — я осторожно встала. Вроде, всё в порядке. Он вежливо улыбнулся, придерживая для меня дверь, но в глазах плескалась насмешка. Я вышла и подставила лицо приятным прохладным каплям, снова посыпавшимся с небес. Впервые я получила удовольствие от этой влаги — она смыла с моего лица липкий пот.
— Спасибо, — сказала я, когда он вышел следом за мной. — Оно того стоило — упасть в обморок, чтобы пропустить физкультуру.
— Всегда пожалуйста, — сказал он, глядя прямо перед собой.
— А ты поедешь? То есть, в эту субботу? — я надеялась, что он согласится, хотя это было маловероятно. Невозможно было представить его в машине с остальными ребятами — он принадлежал другому миру. Но даже проблеска надежды хватило, чтобы поездка предстала для меня в гораздо более привлекательном свете.
— А куда точно вы едете? — он всё еще с непроницаемым видом смотрел вдаль.
— В Ла Пуш, на Первый пляж, — я изучала его лицо, пытаясь понять, о чём он думает. Он как будто слегка прищурился, а потом посмотрел на меня краем глаза, иронически улыбаясь:
— Не думаю, что я приглашён.
— Я тебя пригласила, только что, — вздохнула я.
— Давай мы с тобой не будем издеваться над бедным Майком, хотя бы на этой неделе. Мы же не хотим, чтобы он начал кусаться или лопнул с треском, — в глазах его плясали чёртики. Эта идея явно нравилась ему больше, чем следовало бы.
— К чёрту Майка, — буркнула я, поглощённая мыслями о том, как он произнёс это «мы с тобой». Вот это нравилось мне больше, чем следовало бы.
Мы подошли к стоянке. Я повернула влево, к своему пикапу. И вдруг что-то схватило меня за куртку и потащило назад.
— И куда ты направляешься? — спросил он возмущённо. Одной рукой он крепко сжимал в пригоршне край моей куртки.
— Домой, — смешалась я.
— Разве ты не слышала? Я пообещал доставить тебя домой в целости и сохранности. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе сесть за руль в таком состоянии? — в голосе по-прежнему звучало негодование.
— В каком таком состоянии? И что будет с моим пикапом? — я тоже позволила себе возмутиться.
— Я попрошу Элис пригнать его после уроков, — он уже тащил меня на буксире в сторону своей машины, всё так же крепко держась за куртку.
Мне оставалось только идти следом, чтобы не упасть. А если бы упала, он, наверное, потащил бы меня волоком.
— Отпусти! — потребовала я, но он не отреагировал. Я плелась боком по сырой дорожке, пока мы не добрались до его машины. Тут он отпустил меня — я споткнулась о дверцу со стороны пассажира.
— Ты такой бесцеремонный! — проворчала я.
— Открыто, — вот и весь ответ. Он уже садился за руль.
— Я вполне в состоянии самостоятельно добраться до дома, — я стояла около машины, пылая гневом. Дождь пошёл сильнее, но я не надела капюшон, так что теперь с волос капало мне на спину.
Он опустил стекло и наклонился через сиденье.
— Садись в машину, Белла.
Я не ответила, мысленно оценивая шансы добежать до пикапа, прежде чем меня поймают. Приходилось признать, что они невелики.
— Я просто приволоку тебя обратно, — пригрозил он, догадавшись о моём замысле.
Стараясь сохранить достоинство, я уселась в машину. Получилось не очень — выглядела я как мокрая кошка, да и ботинки скрипели.
— В этом нет необходимости, — сказала я чопорно.
Он не ответил, вращая ручки настройки — включил обогреватель на более высокую мощность и приглушил музыку. Когда он выезжал со стоянки, я надулась и приготовилась отомстить ему гордым молчанием. Но узнала мелодию, и любопытство победило.
— «Лунный свет»? — удивлённо спросила я.
— Ты знаешь Дебюсси? — он тоже удивился.
— Не очень, — призналась я. — Мама постоянно включала по всему дому классическую музыку, а я знаю только свои любимые мелодии.
— Это одна из моих любимых, — он смотрел вперед, уйдя в свои мысли.
Я откинулась на спинку светло-серого кожаного кресла. Знакомая мелодия расслабляла и успокаивала. Лил дождь, превращая картинку за окном в путаницу серых и зеленых клякс. Тут я начала понимать, что мы едем очень быстро, хотя машина мчалась так ровно и гладко, что я не чувствовала скорости — её выдавал только быстрый промельк домов и деревьев за окном.
— Как выглядит твоя мама? — спросил он неожиданно.
Я подняла глаза, чтобы встретиться с его любопытным взглядом.
— Похожа на меня, только симпатичнее, — сказала я. Он приподнял брови. — Во мне слишком много от Чарли. Она общительнее меня и храбрее. Безответственная и немного эксцентричная, и совершенно непредсказуемый повар. Она мой лучший друг, — я замолчала. Разговоры о маме вгоняли меня в депрессию.
— Сколько тебе лет, Белла? — в его голосе звучала странная, непонятная мне досада.
Он остановил машину, и я обнаружила, что мы уже подъехали к дому Чарли. Дождь лил так сильно, что я почти ничего не видела за окном — как будто машина погрузилась на дно реки.
— Семнадцать, — ответила я немного смущённо.
— Ты не похожа на семнадцатилетнюю.
Голос звучал укоризненно, и это меня рассмешило.
— Что? — спросил он с любопытством.
— Мама говорит, что я родилась тридцатипятилетней, и с каждым годом приближаюсь к среднему возрасту, — я рассмеялась, а потом вздохнула. — Что же, кто-то должен быть взрослым, — секунду помолчала и заметила, — ты сам тоже не очень похож на школьника.
Он скорчил гримасу и сменил тему.
— Почему твоя мама вышла замуж за Фила?
Странно, что он запомнил имя, которое я называла только однажды, почти 2 месяца назад. Ответила я не сразу.
— Мама… она такая юная для своего возраста. Думаю, благодаря Филу она чувствует себя ещё моложе. В любом случае, она от него без ума, — я покачала головой. Её увлеченность была для меня загадкой.
— Ты одобряешь её выбор? — спросил он.
— А это важно? — парировала я. — Я хочу, чтобы она была счастлива, а она выбрала Фила.
— Очень великодушно. Вот интересно… — он задумался.
— Что?
— Как думаешь, а она повела бы себя так же по отношению к тебе? Независимо от того, кого выбрала ты? — он устремил на меня пристальный, сосредоточенный взгляд.
— Д-думаю, да, — я запнулась. — Но она же мама, как ни крути. Есть разница.
— Значит, никого слишком страшного? — поддразнил он.
Я ухмыльнулась в ответ:
— А что ты называешь страшным? Пирсинг и тату по всему телу?
— Это одно из возможных описаний.
— И всё же, каково твоё?
Он не ответил на мой вопрос и задал следующий:
— Как ты думаешь, а я мог бы испугать? — он поднял одну бровь, едва заметная улыбка осветила его лицо.
Я поразмыслила, как будет лучше: сказать правду или солгать. И решила остановиться на правде:
— Хм, думаю, ты мог бы, если бы захотел.
— А сейчас ты меня боишься? — улыбка исчезла, великолепное лицо внезапно стало серьёзным.
— Нет, — уж слишком быстро я ответила. Улыбка появилась опять.
— Может быть, теперь ты расскажешь мне о своей семье? — сказала я, чтобы его отвлечь. — Наверняка это более интересная история.
— Что бы ты хотела узнать? — немедленно насторожился он.
— Каллены усыновили тебя? — спросила я на пробу.
— Да.
Следующий вопрос я задала после некоторых колебаний:
— Что случилось с твоими родителями?
— Они умерли много лет назад, — сказал он безразлично.
— Прости, — пробормотала я.
— Я не очень хорошо их помню. Мои родители — это Карлайл и Эсме.
— И ты их любишь, — я не спрашивала — всё было и так понятно по тому, как он о них говорит.
— Да, — он улыбнулся. — Невозможно представить людей лучше них.
— Тебе повезло.
— Я знаю.
— А твои брат и сестра?
Он взглянул на часы на приборной панели.
— Мои брат и сестра, а также Джаспер и Розали, коли на то пошло, будут очень недовольны, если им придётся ждать меня под дождём.