— Честно, я не голодна, — сказала я, поднимая голову, чтобы внимательно изучить его лицо. Непроницаемо.
— Порадуй меня.
Он подошел в двери ресторана и открыл её и настойчиво посмотрел на меня. Очевидно, дальнейшие дискуссии не имели никакого смысла. Я вошла следом за ним с покорным вздохом. Ресторан не был переполнен — не сезон. Встречавшая нас хозяйка оценивающе осмотрела Эдварда и приветствовала его немного теплее, чем было необходимо. Я удивилась, насколько это задевает меня. Она была на несколько дюймов выше меня, крашеная блондинка.
— Столик на двоих, — голос его звучал обольстительно, уж не знаю, намеренно или нет. Хозяйка перевела взгляд с него на меня и обратно и, похоже, осталась довольна моей очевидной ординарностью и тем, что Эдвард держался от меня на некотором расстоянии. Она подвела нас к большому столику на четверых в центре самого многолюдного участка обеденного зала.
Я уже собиралась сесть, но Эдвард покачал головой.
— Может быть, есть что-нибудь более уединённое? — спокойно, но настойчиво сказал он. Мне показалось, что он незаметно вручил ей чаевые. Я никогда раньше не видела, как кто-то отказывается от столика, разве что в старых фильмах.
— Конечно, — кажется, она удивлена не меньше меня. Она повернулась и повела нас за перегородку к пустым кабинкам. — Это подойдёт?
— Абсолютно, — ответил он, сверкнув неотразимой улыбкой. И хозяйка пропала окончательно.
— Эээ, — она встряхнула головой и заморгала, — ваша официантка сейчас подойдет, — и ретировалась, нетвёрдо держась на ногах.
— Тебе не стоит делать это с людьми, — решилась я на критику. — Как-то нечестно.
— Делать что?
— Ослеплять их таким вот образом. Она, наверное, сейчас на кухне не может отдышаться.
Кажется, он пришёл в замешательство.
— Ой, перестань, — сказала я недоверчиво. — Ты должен знать, как действуешь на людей.
Он склонил голову набок, в глазах — любопытство:
— Я ослепляю людей?
— А ты не замечал? Думаешь, все так легко получают то, что им нужно?
Он пропустил мои вопросы мимо ушей.
— А тебя я ослепляю?
— Частенько, — призналась я.
Подошла официантка с выражением ожидания на лице. Хозяйка наверняка поделилась впечатлениями, и эта новая девушка явно не была разочарована. Она заправила за ухо прядь коротких чёрных волос и улыбнулась с чрезмерной теплотой.
— Привет. Меня зовут Эмбер, я буду вас сегодня обслуживать. Что вы будете пить? — от меня не укрылось, что разговаривала она только с Эдвардом. Он посмотрел на меня.
— Мне колу, — прозвучало как вопрос.
— Две колы, — сказал он.
— Я их немедленно принесу, — заверила она с очередной ненужной улыбкой. Но он ничего не заметил. Он наблюдал за мной.
— Что? — спросила я, когда она ушла.
Его глаза не отрывались от моего лица.
— Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно, — ответила я, удивившись его напряжению.
— Ты не чувствуешь головокружение, тошноту, озноб?
— А должна?
Он рассмеялся над моим озадаченным видом.
— Ну, на самом деле, я полагал, что ты в шоке, — на его лице появилась знакомая прекрасная кривоватая улыбка.
— Не думаю, что это произойдет, — сказала я, когда снова смогла дышать. — Я умею подавлять неприятные переживания.
— Тем не менее, я почувствую себя лучше, когда мы впихнём в твой организм немного калорий и сахара.
Словно по сигналу возникла официантка с колой и корзинкой с хлебными палочками. Ставя всё это на стол, она обратилась к Эдварду:
— Вы готовы сделать заказ?
— Белла? — спросил он. Официантка неохотно повернулась ко мне.
Я назвала первое, за что зацепилась глазом в меню:
— Хм… я буду грибные равиоли.
— А для вас? — она с улыбкой посмотрела на него.
— Для меня ничего, — ответил он. Конечно, нет.
— Дайте мне знать, если передумаете, — всё та же жеманная улыбка. Но, так и не дождавшись ответного взгляда, недовольная, она удалилась.
— Пей, — приказал он.
Я покорно глотнула колу, потом ещё раз и удивилась, как, оказывается, хочу пить. И поняла, что выпила всё, только когда он подвинул мне свой стакан.
— Спасибо, — пробормотала я, всё ещё чувствуя жажду. Ледяной напиток побежал по пищеводу, и я вздрогнула.
— Тебе холодно?
— Из-за колы, — объяснила я и снова вздрогнула.
— А куртки у тебя нет? — в голосе звучало неодобрение.
— Есть, — я взглянула на пустую скамейку рядом с собой. — Я же оставила её в машине Джессики, — дошло до меня.
Эдвард уже снимал пиджак. Внезапно я осознала: никогда раньше не замечала, во что он одет. Видимо, просто не могла оторвать взгляд от его лица. Сейчас я заставила себя присмотреться. Под светло-бежевым кожаным пиджаком обнаружилась водолазка цвета слоновой кости, плотно облегавшая его тело и подчеркивавшая скульптурные мышцы.
Он протянул мне пиджак, прервав моё влюблённое созерцание.
— Спасибо, — снова сказала я, продевая руки в рукава пиджака — холодного, как моя куртка, когда я надевала её по утрам, снимая с вешалки в продуваемой насквозь прихожей. От пиджака восхитительно пахло. Я втянула в себя воздух, пытаясь определить, что это за запах. Не похоже на одеколон. Рукава были слишком длинными, и я подвернула их, чтобы открыть кисти.
— Этот синий цвет очень красиво оттеняет твою кожу, — сказал он, наблюдая за мной. Я удивилась, потупилась и, естественно, немедленно покраснела.
Он пододвинул ко мне корзинку с хлебом.
— Я не впаду в шок, правда, — запротестовала я.
— А следовало бы — нормальный человек обязательно впал бы в шок. А тебя всё это, похоже, даже не встряхнуло, — кажется, он выбит из колеи. Он смотрел на меня, и я заметила, что его глаза были сейчас очень светлыми — светлее, чем раньше, цвета золотистой ириски.
— С тобой я чувствую себя в безопасности, — призналась я, снова не в силах скрыть правду под этим гипнотизирующим взглядом.
Это ему не понравилось — на алебастровом лбу прорезалась морщинка. Он покачал головой.
— Всё сложнее, чем я рассчитывал, — пробормотал он себе под нос.
Я взяла хлебную палочку и начала грызть, пытаясь оценить выражение его лица и понять, можно ли уже приступать к расспросам.
— Обычно, когда у тебя такие светлые глаза, настроение у тебя получше, — сообщила я, в надежде отвлечь его от мрачных мыслей, о чём бы они ни были.
Он остолбенел:
— Что?
— Ты более вспыльчивый, когда глаза у тебя чёрные, — продолжала я. — На этот счёт у меня есть теория.
Он сощурился:
— Новые теории?
— Хмм… — я старательно пережёвывала маленький кусочек хлеба, пытаясь напустить на себя безразличный вид.
— Надеюсь, на сей раз ты проявила больше изобретательности… или по-прежнему воруешь идеи из комиксов? — в еле заметной улыбке мелькнула насмешка, но глаза смотрели по-прежнему напряжённо.
— Нет, не из комиксов, но я не сама додумалась, — призналась я.
— И?
Но тут из-за перегородки возникла официантка с тарелкой равиоли. Я осознала, что мы сидим, наклонившись друг к другу через стол, — по тому, как мы выпрямились, когда подошла официантка. Он поставила передо мной блюдо — выглядело аппетитно — и повернулась к Эдварду.
— Вы не передумали? — спросила она. — Что ещё я могу для вас сделать? — прозвучало довольно двусмысленно.
— Нет, спасибо, но ещё немного колы не помешало бы, — он показал на стоящие передо мной пустые стаканы.
— Конечно, — она забрала стаканы и удалилась.
— Ты говорила о…? — напомнил он.
— Я расскажу тебе об этом в машине. Если… — я сделала паузу.
— Условия ставишь? — произнес он зловещим тоном, приподняв бровь.
— Конечно, у меня накопились вопросы.
— Конечно.
Появилась официантка с двумя стаканами колы, молча поставила их на стол и ушла.
Я сделала глоток.
— Ну, выкладывай, — подтолкнул он всё так же жёстко.
Я начала с самого незначительного, как мне казалось, вопроса.
— Почему ты в Порт-Анджелесе?
Он опустил глаза и медленно сложил вместе большие ладони. Бросил на меня из-под ресниц лукавый взгляд.
— Следующий.
— Но это был самый простой вопрос, — запротестовала я.
— Следующий, — повторил он.
Раздосадованная, я опустила глаза. Развернула салфетку с приборами, взяла вилку и осторожно наколола на неё равиоло. Медленно положила кусочек в рот, прожевала. Грибы оказались вкусными. Проглотила, отхлебнула колы. Всё это время я размышляла.
— Тогда так, — я пристально посмотрела на него и продолжила: — предположим — гипотетически, конечно, — что некто знает, о чём думают другие. Ну, понимаешь, читает мысли. С некоторыми исключениями.
— Только с одним исключением, — поправил он. — Гипотетически.
— Хорошо, с одним исключением, — я была взволнована тем, что он включился в игру, но старалась выглядеть безразличной.
— Как это работает? Какие ограничения? Как может этот некто найти… кого-то другого, точно в нужное время? Как он может знать, что она попала в беду? — я сама не знала, есть ли какой-то смысл в моих сбивчивых вопросах.
— Гипотетически? — спросил он.
— Конечно.
— Ну, если этот некто…
— Назовём его Джо, — предложила я.
Он криво усмехнулся:
— Пусть будет Джо. Так вот, если Джо достаточно внимателен, ему не понадобится рассчитывать время, чтобы оказаться на месте точно в срок, — он покачал головой и закатил глаза. — Только ты способна попасть в беду в таком маленьком городе. Ты могла бы испортить им криминальную статистику на десять лет вперёд.
— Мы обсуждали гипотетический случай, — холодно напомнила я.
Он рассмеялся, и глаза его потеплели.
— Да, — согласился он. — Тогда тебя назовём Джейн?
— Как ты узнал? — спросила я, больше не в силах скрывать своё напряжение. И осознала, что снова наклонилась к нему.
Кажется, он задумался, решая какую-то внутреннюю дилемму. Его глаза не отрывались от моих, и я догадалась, что прямо сейчас он принимает решение, говорить мне правду или нет.