влялся ответной реакцией. Однако в голосе его слышались ноты сомнения. Он действительно предлагал мне выбор — я была вольна отказаться. И он даже слегка на это надеялся. Напрасные надежды.
— Да, спасибо, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Нырнув в теплый салон, я заметила замшевый пиджак, свешивающийся со спинки пассажирского сидения. Дверь за мной захлопнулась, и очень скоро — скорее, чем это было возможно — Эдвард оказался возле меня, заводя машину.
— Пиджак я захватил для тебя. Не хочу, чтобы ты заболела или что-то еще, — произнёс он покровительственно. Я заметила, что сам он был без куртки, в трикотажной рубашке с длинными рукавами и v-образным вырезом. И снова мягкая ткань изысканно облегала совершенные мускулы его тела. Но его лицо… оно притягивало мой взгляд, отвлекая от всего остального.
— Я не настолько изнежена, — заметила я. Однако стянула пиджак со спинки кресла, а руки просунула в слишком длинные для меня рукава, спеша убедиться — на самом ли деле аромат так же хорош, каким я его запомнила. Ещё лучше.
— Не настолько? — произнес он так тихо, что у меня не было полной уверенности — для моих ли ушей это предназначалось.
Мы мчались по затопленным туманом улицам, не снижая скорости. Было неловко. Мне, по крайней мере. Вчера все преграды, разделяющие нас, исчезли… почти все. Я не знала, будем ли мы так же откровенны сегодня, и потому притихла, ожидая, пока заговорит он.
Эдвард лукаво улыбнулся:
— Что, сегодня никакого блиц-опроса?
— Мои вопросы тебя беспокоят? — спросила я, тут же расслабившись.
— Не так сильно, как твои реакции, — кажется, он шутил, но я не могла быть до конца уверена.
— А что, разве я болезненно реагирую? — нахмурилась я.
— Нет, в том-то и проблема. Ты воспринимаешь всё слишком спокойно… это ненормально. И заставляет меня задаваться вопросом, о чём ты думаешь на самом деле.
— Я всегда говорю тебе, о чём я думаю.
— Ты тщательно подбираешь слова, — укоризненно заметил он.
— Не очень тщательно.
— Достаточно для того чтобы свести меня с ума.
— Ты не захочешь это услышать, — проговорила я. Почти прошептала. И тут же пожалела о сказанном — боль в моем голосе была красноречива; мне оставалось надеяться, что он ничего не заметил.
Он ничего не ответил, и мне подумалось — не разрушила ли я неловко наше хрупкое согласие. Когда мы въезжали на стоянку возле школы, лицо его оставалось непроницаемым. Тут до меня кое-что дошло.
— А где твоя семья? — я, конечно, была рада тому, что сейчас мы наедине. Но ведь обычно в его машине нет ни единого свободного места.
— Сегодня их привезла Розали, — он пожал плечами и припарковался около глянцевитого красного кабриолета с поднятым верхом. — Вызывающе, да?
— Ого! — выдохнула я, — Если у нее есть такое, зачем она ездит с тобой?
— Как я и сказал, это выглядело бы вызывающе. А мы стараемся не выделяться.
— Не очень-то у вас получается, — покачала я головой и, смеясь, неторопливо выбралась из машины. Теперь я не опаздывала; его сумасшедшая езда сэкономила кучу времени до начала занятий.
— Тогда почему Розали на своей машине, если это настолько вызывающе?
— Ты ещё не заметила? Сейчас я нарушаю все правила.
Он дождался, пока я обойду машину, и потом, всю дорогу, сопровождая меня до кампуса, держался очень близко. Мне хотелось сократить это и без того небольшое расстояние между нами, потянуться и дотронуться до него, но я боялась, что ему это не понравится.
— Зачем вам вообще такие машины, — рассуждала я вслух, — раз уж вы жаждете соблюсти секретность?
— Это своего рода поблажка, — он озорно улыбнулся, — мы все очень любим быструю езду.
— Выпендрёжники, — пробурчала я себе под нос.
Под карнизом крыши кафе томилась в ожидании Джессика, при виде нас её глаза чуть не выпрыгнули из орбит. В руках — хорошая девочка — она держала мою куртку.
— Привет, Джессика, — сказала я, когда мы приблизились к ней. — Спасибо, что не забыла.
Она молча вручила мне куртку.
— Доброе утро, Джессика, — Эдвард был вежлив. И не его вина в том, что голос звучал так чарующе.
Или в том, что глаза околдовывали.
— Э… Привет, — она перевела изумлённый взгляд на меня, видимо, в попытке избавиться от наваждения. — Увидимся на тригонометрии, — тут она посмотрела с особым значением. Я подавила вздох. Что, спрашивается, я должна буду ей рассказать?
— Увидимся.
Она двинулась прочь, пару раз притормаживая, для того чтобы ещё раз бросить на нас взгляд через плечо.
— Что ты собираешься ей говорить? — тихо спросил Эдвард.
— Эй, я думала, ты не можешь читать мои мысли! — возмутилась я.
— Не могу, — слегка ошалев, ответил он. Потом понимание отразилось на его лице. — Зато я могу прочесть её мысли: она планирует подкараулить тебя в классе.
Я тяжко вздохнула, сняла и вернула ему пиджак, натянув вместо него свою куртку. Пиджак Эдвард надевать не стал, перевесил его через руку.
— Итак, что ты ей скажешь?
— Мне не помешала бы небольшая подсказка, — намекнула я. — Что она хочет узнать?
— Так нечестно, — он хитро улыбнулся и покачал головой.
— Нечестно не делиться со мной тем, что тебе известно!
Провожая меня в класс, он размышлял. Мы остановились перед дверью.
— Она желает знать, не встречаемся ли мы тайно. И ей интересно, что ты ко мне чувствуешь, — наконец выдал он.
— Упс… Что мне ей сказать? — я была сама невинность. Люди, проходившие мимо, наверняка на нас пялились, но я едва осознавала это.
— Хм… — он сделал паузу, поймал непослушный завиток, выбившийся из локона у моей шеи, и вернул его на место. Сердце учащённо забилось, — Я полагаю, на первый вопрос ты можешь ответить «да»… если не имеешь ничего против. Это легче, чем выдумывать какие-то другие объяснения.
— Не возражаю, — почти неслышно проговорила я.
— А по поводу второго её вопроса… что же, я и сам послушаю, как ты на него ответишь.
Краешек его рта приподнялся в моей любимой улыбке. Я не успела выровнять дыхание, чтобы ответить — он уже удалялся и лишь на прощание бросил через плечо:
— Увидимся за ленчем.
Трое ребят остановились у двери и уставились на меня. Я заторопилась в класс, покрасневшая и рассерженная. Вот же хитрюга! Теперь я ещё сильнее волновалась по поводу того, что скажу Джессике. В ярости швырнув сумку на пол, я бухнулась за свою парту.
— Доброе утро, Белла, — поздоровался сидящий рядом Майк. Странное, почти смиренное выражение было на его лице, — Ну, как прошло в Порт-Анджелесе?
— Прошло… — у меня не было ни одной правдиво звучащей версии событий, — замечательно, — закончила я неубедительно. — Джессика купила очень красивое платье.
— А она что-нибудь говорила про вечер понедельника? — спросил он, заметно оживившись. Я улыбнулась тому, в какое русло повернул разговор.
— Она сказала, что очень хорошо провела время, — заверила я Майка.
— Она так сказала?! — переспросил он радостно.
— Почти слово в слово.
Тут мистер Мейсон призвал класс к порядку, попросив нас вернуться к записям. Английский, а потом и обществознание прошли как в тумане. Я усиленно придумывала объяснения для Джессики, и мучительно гадала, действительно ли Эдвард будет подслушивать меня. Пусть и посредством чтения мыслей Джесс. Как этот его небольшой талант был некстати сейчас, когда не использовался для спасения моей жизни.
К концу второго часа туман снаружи почти рассеялся, но день оставался по-прежнему хмурым из-за тяжело нависших облаков. Я улыбнулась, глядя в небо.
Эдвард был как всегда прав — к моему приходу на тригонометрию Джессика уже сидела на заднем ряду, подпрыгивая на стуле от нетерпения. Я неохотно подсела к ней, пытаясь убедить себя в необходимости скорее со всем этим покончить.
— Рассказывай мне всё! — скомандовала она, прежде чем я успела утвердиться на стуле.
— Что ты хочешь узнать? — я попыталась выиграть время.
— Что произошло вчера вечером?
— Он накормил меня ужином, потом отвёз домой.
Она уставилась на меня, затем скептически продолжила:
— Почему ты так быстро оказалась дома?
— Он ездит как маньяк. Было очень страшно, — я надеялась, что он услышит.
— Это было что, свидание? Вы договаривались там встретиться?
Об этом я не подумала…
— Нет! Я очень удивилась, встретив его там.
Она разочарованно скривила губы, обезоруженная кристальной честностью, звучащей в моём голосе.
— Но он сегодня привез тебя в школу? — снова стала прощупывать почву Джессика.
— Да. Но это тоже стало для меня неожиданностью. Он просто заметил, что я вчера осталась без куртки.
— Ну и? Вы теперь будете встречаться?
— Он предложил отвезти меня в субботу в Сиэтл. Боится, что мой пикап не осилит дорогу. Это считается?
— Да, — она кивнула.
— Значит, тогда да.
— О-бал-деть! — Джесс выговорила чётко все три слога. — Эдвард Каллен!
— Знаю, — согласилась я, — обалдеть.
Не то слово…
— Погоди! — она выставила передо мной руки, как будто собиралась перекрыть поток машин на магистрали, — Он тебя поцеловал?
— Нет, — пробормотала я, — даже не пытался.
Она выглядела разочарованной. Я, наверняка, тоже.
— Думаешь, в субботу?.. — она вопросительно приподняла брови.
— Очень сомневаюсь, — голос звучал расстроено, и этого было не скрыть.
— О чём вы разговаривали? — зашептала она, стараясь вытянуть из меня как можно больше информации. Урок начался, но мистер Ворнер был сегодня не слишком строг, так что болтали не только мы.
— Не знаю, Джесс, о многом, — прошептала я ей в ответ, — ну, об эссе по английскому. –
Совсем чуть-чуть. Кажется, что-то такое он мимоходом упоминал…
— Белла, пожалуйста! — упрашивала она, — Мне нужны детали!
— Ну… хорошо, ещё одно. Видела бы ты, как с ним флиртовала официантка, прям изо всех сил. А он на неё — ноль внимания!