Я удивлённо моргнула и пробормотала себе под нос:
— Просто не верится.
— Доверься мне хотя бы в этом: ты полная противоположность обычности.
Не знаю, что было сильнее: вызванное этим заявлением замешательство, или радость от взгляда, которым оно сопровождалось. Я поспешила вернуться к главной теме разговора:
— Но я не пытаюсь распрощаться с тобой.
— Неужели ты не понимаешь? Это как раз доказывает, что я прав. Ты нужна мне больше, чем я тебе, поэтому, если я смогу, если уйти будет единственно верным решением, то я сделаю это, — он покачал головой, словно протестуя против самой этой мысли. — Причиню боль себе, чтобы ты оставалась в безопасности.
Я сердито посмотрела на него:
— И ты считаешь, что я не сделала бы то же самое?
— Тебе никогда не пришлось бы делать выбор.
В его непредсказуемом настроении снова произошла резкая перемена; озорная, обезоруживающая улыбка осветила его черты.
— Конечно же, забота о твоей безопасности предполагает круглосуточную занятость и требует постоянного моего присутствия.
— Сегодня никто не пытался покончить со мной, — напомнила я, радуясь смене темы. Мне не хотелось, чтобы он продолжал говорить о расставаниях. Если уж на то пошло, думаю, я смогла бы специально подвергать себя опасностям, чтобы он всегда был рядом… Я прогнала эту мысль прежде, чем его внимательные глаза смогли прочесть её на моем лице. Сама идея определённо была чревата для меня неприятностями.
— Это пока, — добавил он.
— Пока, — согласилась я; мне бы поспорить, но сейчас вдруг захотелось, чтобы он всегда был готов к очередному бедствию.
— У меня к тебе есть ещё один вопрос, — бросил он небрежно.
— Выкладывай.
— Ты действительно собираешься ехать в Сиэтл в субботу, или это такой способ увильнуть от прямого отказа всем твоим кавалерам?
Я поморщилась от воспоминаний.
— Знаешь, я ещё не простила тебя за тот случай с Тайлером, — предостерегающе заметила я. — Ты виноват в том, что он вообразил, будто я пойду с ним на бал.
— О, Тайлер и без меня нашёл бы возможность тебя пригласить. Мне просто хотелось увидеть его лицо, — рассмеялся он, чем сильно разозлил бы меня, если бы не этот чарующий смех. — А, допустим, я бы тебя пригласил. Ты бы и мне отказала? — спросил он, все еще улыбаясь.
— Может быть, и нет, — допустила я. — Но потом я пошла бы на попятную — симулировала бы плохое самочувствие или вывих лодыжки.
— Зачем? — озадачился он.
Я печально покачала головой.
— Просто ты ни разу не видел меня на физкультуре, иначе понял бы.
— Ты сейчас о своём неумении пройти по ровной устойчивой поверхности без того, чтобы не запнуться обо что-нибудь?
— Именно.
— Это не стало бы проблемой, — он был очень самоуверен, — всё зависит от сопровождающего, — заметив мою готовность возразить, он снова сменил тему: — Но ты ещё не ответила мне — ты решительно настроена ехать в Сиэтл, или, может, мы займемся чем-нибудь другим?
Как только прозвучало это "мы", меня больше уже ничего не волновало.
— Я открыта для альтернативы, — ответила я благосклонно. — Но можно попросить тебя об одном одолжении?
Он насторожился, как это обычно бывало, если я ставила перед ним подобные вопросы:
— О каком?
— Машину поведу я.
— Почему? — нахмурился он.
— Ну, в основном потому, что уже рассказала Чарли о поездке в Сиэтл, а он специально уточнил: одна ли я еду. На тот момент я собиралась ехать одна, о чём и сообщила Чарли. И если он спросит меня снова, соврать я не смогу. Но не думаю, что он снова спросит. А оставить мой пикап возле дома — значит дать повод для кучи ненужных расспросов. И ещё потому, что мне очень страшно, когда ты за рулём.
Он выразительно возвёл глаза к потолку:
— Во мне столько всего, что должно тебя пугать, а ты беспокоишься только о моей манере вождения, — он покачал головой с выражением крайнего недовольства на лице. Потом взгляд стал серьёзным. — Не хочешь сообщить отцу, что проведёшь день со мной? — в его вопросе был скрытый смысл, которого я не уловила.
— Что касается Чарли, то чем меньше он знает, тем лучше, — насчёт этого я была совершенно уверена. — Так куда мы отправимся?
— День намечается ясный, поэтому мне нужно быть в стороне от любопытных глаз… а ты, если пожелаешь, можешь присоединиться ко мне, — он вновь предоставлял мне право выбора.
— И ты покажешь, что имел в виду, когда говорил про солнце? — спросила я, взволнованная мыслью о возможности сделать очередное открытие в области неизведанного.
— Да, — улыбнулся он, потом чуть помедлил. — Но даже если ты не пожелаешь остаться… наедине со мной… то мне, так или иначе, не хотелось бы отпускать тебя в Сиэтл без сопровождения. Боюсь даже думать о тех неприятностях, которые ты способна приманить к себе в столь большом городе.
— Финикс в три раза больше Сиэтла — и это только количеству населения, — оскорбилась я. — А по площади…
— Но, как оказалось, — прервал меня он, — опасности подстерегали тебя совсем не в Финиксе. Поэтому лучше, если ты будешь рядом со мной, — его глаза нежно засияли — опять этот запрещённый приём.
Спорить с силой его гипнотизирующего взгляда или с мощью его доводов я не могла, да и смысла не было.
— Ну, раз так, то я не против остаться наедине с тобой.
— Знаю, — он вздохнул, снова задумавшись. — Ты должна сообщить Чарли.
— Да с какой стати?!
Его глаза моментально сделались жёсткими:
— Чтобы дать мне небольшой стимул вернуть тебя домой.
Я сглотнула. Но, секунду поразмышляв, уверенно заявила:
— Думаю, я рискну.
Он сердито вздохнул и отвернулся.
— Поговорим о чём-нибудь другом, — предложила я.
— О чём бы ты хотела поговорить? — поинтересовался он недовольным тоном.
Я посмотрела вокруг, желая убедиться, что нас никто не подслушивает. Окидывая глазами кафе, я встретилась взглядом с его сестрой Элис, смотревшей прямо на меня. Остальные наблюдали за Эдвардом. Я быстро повернулась к нему, и выпалила первое, что мне пришло на ум:
— Зачем вы на выходные ездили в Гоут Рокс? Охотиться? Чарли говорил, что это не самое лучшее место для прогулок. Из-за медведей.
Он взглянул на меня так, как если бы я упустила что-то совершенно очевидное.
— Медведи?! — выдохнула я, а он хмыкнул. — Знаешь, в это время года запрещено охотиться на медведей, — добавила я сурово, пытаясь скрыть шок.
— Если бы ты внимательно читала закон, то заметила бы, что он запрещает охоту с оружием, — проинформировал Эдвард.
Наблюдая процесс осмысления, отражающийся на моем лице, он получал явное удовольствие.
— Медведи… — с трудом повторила я.
— Гризли очень нравятся Эмметту, — его голос был небрежен, но глаза пристально следили за моей реакцией. Я постаралась держать себя в руках.
— Хм, — добавила и принялась за пиццу, только чтобы не смотреть на Эдварда. Жевала я медленно, потом так же медленно, не поднимая глаз, пила колу.
— Ладно, — наконец заговорила я, наконец, решившись встретить его выжидающий взгляд, — а кого предпочитаешь ты?
Он вскинул бровь, и уголки его рта опустились в явном неодобрении:
— Горного льва.
— Понятно… — я снова уставилась на баночку с колой, стараясь звучать безразлично-вежливо.
— Конечно, — он скопировал мою интонацию, — мы должны быть осторожны, чтобы не нарушить баланс окружающей среды несвоевременной охотой. Мы стараемся выбирать для территории, перенаселенные хищниками — и для этого удаляемся настолько, насколько нужно. Тут всегда полно оленей и лосей, можно охотиться и на них, но в чём же тогда развлечение?
Он вызывающе улыбнулся.
— Вот именно, в чём, — пробубнила я после очередного проглоченного кусочка пиццы.
— Ранняя весна — любимый «медвежий» сезон Эммета. Медведи только что вышли из спячки, поэтому чрезвычайно злы, — он улыбнулся, явно вспомнив какую-то неведомую мне шутку.
— Нет ничего более забавного, чем разгневанный гризли, — согласно покивала я.
Он еле сдерживал смех.
— Скажи мне, пожалуйста, о чём ты сейчас на самом деле думаешь?
— Стараюсь это представить — и не получается, — созналась я. — Как вы охотитесь на медведей без оружия?
— О, оружие у нас имеется, — он сверкнул белоснежными зубами в краткой, но грозной улыбке и я попыталась остановить зарождающуюся волну дрожи. — Просто не совсем то, которое подразумевалось, когда составлялись законы. Если ты хоть раз видела по телевизору нападение медведя, то вполне способна представить охотящегося Эмметта.
Новая волна дрожи прокатилась по моей спине. Я бросила взгляд на Эмметта, с облегчением обнаружив, что тот не смотрит в мою сторону. Мощные горы мышц, перекатывающиеся под его кожей, выглядели сейчас намного страшнее.
Эдвард проследил за моим взглядом и усмехнулся. Я посмотрела на него в нерешительности.
— Ты тоже как медведь? — тихо спросила я.
— Скорее как лев. Так, по крайней мере, мне говорят, — легко ответил он. — Может быть, наши предпочтения в чём-то показательны.
Я попыталась улыбнуться.
— Может быть, — повторила я за ним, но сознание наполнилось противоречивыми образами, которые мне никак не удавалось собрать воедино. — А можно на это посмотреть собственными глазами?
— Ни в коем случае! — его лицо сделалось белее обычного, в глазах внезапно вспыхнула ярость. Я откинулась назад, потрясённая и — хотя никогда не созналась бы в этом — напуганная его реакцией. Он тоже отодвинулся, скрестив руки на груди.
— Слишком пугающе для меня? — спросила я, как только совладала с голосом.
— Если бы это было так, то я взял бы тебя с собой на охоту сегодня же вечером, — сказал он резко. — Тебе необходима изрядная доза страха. Нет вещи более благотворной для тебя сейчас, чем страх.
— Тогда почему? — настаивала я, стараясь не обращать внимания на сердитое выражение его лица.
Он некоторое время смотрел на меня.
— Позже, — произнёс он, наконец. Одним плавным движением он оказался на ногах. — Иначе мы опоздаем.