— Она увидела что-то ещё?
— Да. Ищейка вернулся в помещение с видеомагнитофоном, но теперь там светло.
Элис рисовала квадратную комнату: тёмные балки на низком потолке; стены, обшитые потемневшими от старости деревянными панелями; пол с узорчатым ковровым покрытием; большое окно, выходящее на юг. Проход в западной стене вёл в гостиную. Одна его сторона была каменной, там красовался рыжевато-коричневый камин, открытый для обеих комнат. С этого ракурса в центре внимания оказывался угол, где на шаткой деревянной подставке стояли телевизор и видеомагнитофон, а перед ними — потёртый диван и круглый кофейный столик.
— Телефон вот здесь, — прошептала я.
На меня уставились две пары бездонных глаз.
— Это дом моей мамы.
Элис стремительно вскочила с дивана, схватила мобильник и начала набирать номер. Я пристально рассматривала очень точное изображение общей комнаты в мамином доме. Словно забыв обо всех своих предосторожностях, Джаспер придвинулся ко мне, коснулся рукой плеча. Похоже, физический контакт усиливал его влияние. Охватившее меня смятение увяло, отошло на второй план.
Я не разобрала ни слова в стремительной речи Элис. Сосредоточиться я тоже не могла.
— Белла, — позвала Элис. Я заторможено посмотрела на неё.
— Эдвард едет за тобой. Они с Эмметтом и Карлайлом собираются отвезти тебя куда-то и спрятать на некоторое время.
— Эдвард приезжает? — эти слова были как спасательный жилет, удерживающий моё тело на поверхности воды.
— Да, прилетает ближайшим рейсом из Сиэтла. Мы встретимся в аэропорту, а потом ты отправишься с ним.
— Но моя мама… он пришёл туда за моей мамой, — несмотря на все усилия Джаспера, в моём голосе звенела истерика.
— Мы останемся здесь и присмотрим за ней.
— Всё бесполезно, Элис. Вы не можете вечно охранять всех моих близких. Разве ты не понимаешь, что он делает? Он и не собирается меня выслеживать. Найдет себе другую жертву, ранит тех, кого я люблю. Элис, я не могу…
— Мы поймаем его, Белла, — заверила она.
— А если пострадаете вы? Думаешь, я вот так запросто это переживу? Вы тоже моя семья, и ваша боль для меня так же невыносима, как боль мамы и папы.
Элис бросила многозначительный взгляд на Джаспера. На меня навалилось тяжёлое сонное оцепенение, и сами собой сомкнулись веки. Мозг сопротивлялся вторжению. Я принудила себя открыть глаза, встала, скинув руку Джаспера, и бросила резко:
— Я не хочу спать!
Прошла в спальню и с грохотом захлопнула дверь, желая показать, что предпочитаю разваливаться на куски без свидетелей. На этот раз Элис не последовала за мной. Три с половиной часа я просидела, сжавшись в комок, покачиваясь и глядя в стену. Рассудок напряжённо работал, двигаясь по кругу в поисках выхода из этого кошмара. Невозможно ни сбежать, ни получить передышку. Я начинала смутно осознавать, что у всей этой истории может быть единственный финал… Вопрос только в том, сколько людей пострадает, прежде чем я до него доберусь. У меня оставалось единственное утешение, единственная надежда — скоро я увижу Эдварда. Может быть, оказавшись рядом с ним, я смогу найти решение, которое сейчас ускользало.
Зазвонил телефон, и я вернулась в гостиную, немного стыдясь за свое поведение. Оставалось лишь надеяться, что мои заступники не обижаются и понимают, как я благодарна им за все принесённые жертвы.
Элис разговаривала по телефону — быстро, как всегда. Против обыкновения, Джаспера в комнате не было. Я взглянула на часы — 5.30 утра.
— Они уже в самолёте, — сказала Элис. — Прилетают в 9.45, — ещё несколько часов в нетерпеливом ожидании его приезда.
— Где Джаспер?
— Выписывается из гостиницы.
— Вы не останетесь здесь?
— Нет, переселимся поближе к дому твоей мамы.
От этих слов мне стало нехорошо.
Но тут, отвлекая меня, снова прозвенел телефон. Кажется, Элис удивилась, а я уже шла к ней, с готовностью протягивая руку за трубкой.
— Алло? Она здесь, — она отдала мне мобильник и шепнула: — твоя мама.
— Алло?
— Белла? Белла? — в голосе звучали знакомые интонации, которые я тысячи раз слышала в детстве, когда слишком близко подходила к краю тротуара или терялась из виду в толпе. Панические интонации.
Я вздохнула. Чего-то такого я и ждала, хоть и постаралась сформулировать своё сообщение по возможности спокойно, подчеркнув лишь его срочность.
— Мама, не волнуйся, — произнесла я мягко, отойдя в сторонку от Элис. Я не была уверена, что смогу врать достаточно убедительно в её присутствии. — Всё хорошо. Просто дай мне минуту, и я всё объясню, обещаю.
Я смолкла, удивляясь, что мама до сих пор меня не перебила.
— Будь осторожна и не говори ничего, пока не разрешу, — очень быстро произнёс чей-то голос — столь же незнакомый, сколь и неожиданный. Красивый тенор, из тех, что обычно слышишь в рекламе роскошных автомобилей.
— Так вот, у меня нет намерений причинять вред твоей матери, поэтому прошу: делай, что я велю, и с ней всё будет в порядке, — он помолчал немного, в то время как я застыла в немом ужасе. — Очень хорошо, — похвалил он. — А теперь повторяй за мной, и постарайся быть естественной. Пожалуйста, скажи: «Нет, мама, оставайся там, где ты сейчас».
— Нет, мама, оставайся там, где ты сейчас, — повторила я почти шёпотом.
— Похоже, у нас проблемы, — голос звучал по-прежнему легко и дружелюбно. — Почему бы тебе не перейти в другую комнату, пока ты не испортила всю игру выражением лица? Мы же не хотим, чтобы твоя мама пострадала? По дороге, пожалуйста, скажи: «Мам, прошу тебя, выслушай». Говори.
— Мам, прошу тебя, выслушай, — взмолилась я и медленно пошла в спальню, чувствуя спиной тревожный взгляд Элис. Я закрыла за собой дверь, пытаясь сохранить ясность мысли, несмотря на охвативший меня страх.
— Теперь ты одна? Просто ответь «да» или «нет».
— Да.
— Но она тебя слышит.
— Да.
— Хорошо, — продолжал приятный голос, — теперь скажи: «Мам, доверься мне».
— Мам, доверься мне.
— Я и не рассчитывал, что всё сложится настолько удачно. Приготовился ждать, но твоя мама приехала раньше, чем собиралась. Так даже легче, верно? Тебе не пришлось долго волноваться и мучиться неопределённостью.
Я молчала.
— А теперь слушай очень внимательно. Мне нужно, чтобы ты сбежала от своих друзей. Ты сможешь это сделать? Отвечай «да» или «нет».
— Нет.
— Жаль. Я полагал, что ты будешь более изобретательна. Подумай ещё раз: ты сможешь избавиться от них, если от этого зависит жизнь твоей матери?
Должен, должен же быть выход… Я вспомнила, что мы собираемся в аэропорт… такой многолюдный и запутанный…
— Да.
— Так-то лучше. Уверен, это будет непросто. Но если я почую хоть малейший намёк на то, что тебя кто-то сопровождает, твоей маме будет очень плохо, — пообещал дружелюбный голос. — Ты наверняка много о нас знаешь, поэтому прекрасно представляешь, как быстро я обнаружу, что ты притащила кого-то ещё. И как мало времени мне понадобится, чтобы расправиться с твоей матерью в этом случае. Ты понимаешь? Отвечай «да» или «нет».
— Да, — голос сорвался.
— Очень хорошо, Белла. Итак, вот что ты должна сделать. Приедешь в дом своей матери. Рядом с телефоном увидишь номер. Набери его, и я скажу тебе, что делать дальше, — я уже знала, куда отправлюсь, и где всему этому придёт конец. Но я в точности последую его инструкциям. — Ты сможешь это сделать? Отвечай «да» или «нет».
— Да.
— И, пожалуйста, постарайся успеть до полудня, Белла. У меня не так много времени, — какой вежливый тон…
— Где Фил? — торопливо спросила я.
— Будь же осмотрительна, Белла! Жди, когда я попрошу тебя что-то сказать. И ещё… Сейчас очень важно, чтобы твои друзья ничего не заподозрили. Скажешь, что звонила мама, и ты убедила её пока не возвращаться домой. Теперь повторяй за мной: «Спасибо, мама». Говори.
— Спасибо, мама, — я постаралась остановить наворачивающиеся слёзы.
— Скажи: «Я тебя люблю, мама. Скоро увидимся». Говори.
— Я тебя люблю, мама, — прохрипела я. — Скоро увидимся.
— До свидания Белла. С нетерпением жду встречи, — и повесил трубку.
Парализованная ужасом, я застыла с телефоном в руке, не в силах разжать пальцы.
Я пыталась взять себя в руки, но в голове неотступно, мешая сосредоточиться, звучал испуганный мамин голос.
Медленно, очень медленно мысли начали пробиваться сквозь глухую стену боли. К плану Джеймса. К тому, что у меня нет иного выбора — только прийти в зеркальный зал и умереть. И никаких гарантий, что мама останется в живых. Лишь призрачная надежда, что ищейка удовольствуется победой в этой игре, победой над Эдвардом. Я отчаянно искала выход: ни единой возможности повлиять на Джеймса, заключить с ним сделку. Мне нечего ему предложить. Нет, выбор только один — сделать, как велит он. И я должна постараться.
Я загнала страх как можно глубже, на задворки сознания. Решение принято. Нет смысла терять время на переживания о тягостной развязке. Требовалось рассуждать чётко и ясно, потому что Элис и Джаспер не спустят с меня глаз. Ускользнуть от них было необходимо. И абсолютно невозможно.
Как хорошо, что рядом нет Джаспера. Будь он здесь, обязательно почувствовал бы мои муки, и как тогда я смогла бы усыпить подозрения? Нужно успокоиться — Джаспер мог вернуться в любую секунду.
Я сосредоточилась на мыслях о побеге. У меня было преимущество — неплохое знание аэропорта. И ещё нужно как-то выйти из поля зрения Элис…
Она с нетерпением ждёт меня в соседней комнате. Но пока не вернулся Джаспер, мне нужно было сделать кое-что еще.
Свыкнуться с мыслью, что больше я никогда не увижу Эдварда, не взгляну на него в последний раз — воспоминание, которое я могла бы унести с собой в зеркальную комнату. Мне предстояло причинить ему боль, а я даже не могла попрощаться. Я впустила в себя эту муку, отдалась ей целиком, а потом отбросила и её. И вышла из комнаты, чтобы лицом к лицу встретиться с Элис.