— Попробуй высосать яд. Рана довольно чистая, — пока Карлайл говорил, я снова ощутила пульсирующую боль в голове, на время отступившую перед пожаром в руке.
— Это поможет? — напряжённо спросила Элис.
— Не уверен, — ответил Карлайл. — Но мы должны поторопиться.
— Карлайл, я… — нерешительно произнёс Эдвард, — я не знаю, смогу ли… — в чарующем голосе снова звучало страдание.
— В любом случае, это твой выбор, Эдвард. Я не в силах тебе помочь. Мне нужно остановить кровотечение, если ты будешь высасывать яд.
Какая пытка! Я судорожно выгнулась, отчего боль в ноге вспыхнула с новой силой.
— Эдвард! — пронзительно закричала я и почувствовала, что опять погружаюсь во тьму. Неимоверное усилие — и я, наконец, увидела любимое лицо, встретилась с лихорадочным взглядом, полным сомнений и муки.
— Элис, дай что-нибудь, чтобы наложить жгут на ногу, — попросил Карлайл, пока возился с раной на моей голове. — Эдвард, ты должен действовать немедленно, иначе будет поздно.
Лицо Эдварда исказилось, как если бы кто-то пытал его самого. Но на смену всему пришла решимость. Подбородок его напрягся, холодные сильные пальцы обхватили мою руку.
Он наклонился, и ледяные губы прижались к моей коже.
Сначала боль усилилась. Я вскрикнула, заметалась, но меня придавливали к полу, Карлайл крепко держал мою голову. Элис бормотала что-то успокаивающее.
По мере того, как немела рука, конвульсии начали постепенно стихать. Пламя меркло, сокращаясь до крохотной точки.
Боль таяла, и я снова поплыла, но держалась из последних сил в страхе, что меня опять затянут тёмные глубины, и я потеряю в них Эдварда.
— Эдвард, — я не слышала саму себя.
— Он здесь, Белла.
— Останься, Эдвард, останься со мной.
— Да, — в его голосе звучало напряжение и как будто торжество.
Я удовлетворённо вздохнула. Пожар угас, сонная одурь постепенно поглощала остальные ощущения.
— Всё? — откуда-то издалека донёсся голос Карлайла.
— Кровь вроде бы чистая, — спокойно ответил Эдвард. — Я чувствую вкус морфия.
— Белла? — позвал Карлайл.
— Мммм…
— Огонь ушёл?
— Да… Спасибо, Эдвард.
— Люблю тебя.
— Знаю, — выдохнула я, едва живая от усталости.
И услышала свой самый любимый звук: смех Эдварда, тихий от облегчения.
— Белла? — опять Карлайл.
Я нахмурилась, очень хотелось спать.
— Что?
— Где твоя мама?
— Во Флориде, — вздохнула я. — Он обманул меня, Эдвард. Использовал наше домашнее видео, — хотелось произнести это с негодованием, но получилось довольно жалобно.
Тут я кое-что вспомнила.
— Элис! Элис, видео — он знал тебя, знал, кем ты была раньше, — я старалась быть настойчивой, но голос не слушался. — Запах бензина мерещится, — добавила я, удивившись сквозь туман в голове.
— Пора забирать её отсюда, — сказал Карлайл.
— Нет, хочу спать.
— Спи, любимая, я тебя понесу, — успокоил меня Эдвард.
Он взял меня на руки, бережно прижав к груди. Я уже почти ничего не воспринимала, боль ушла.
— Спи, Белла.
Я провалилась в сон.
24. Тупик
Открыв глаза, я едва не ослепла от яркого света мощных ламп и осторожно огляделась: незнакомое помещение с белыми стенами, одна закрыта вертикальными жалюзи. Я лежу на жёсткой, неровной кровати с металлическими поручнями, под головой плоские комковатые подушки. Где-то неподалёку звучит раздражающий равномерный писк. Кажется, я всё ещё жива — смерть не может быть настолько некомфортной.
Локти были обмотаны прозрачными трубками, ещё одна была прикреплена под носом. Я подняла руку, чтобы оторвать эту пакость.
— Нет, не надо, — ледяные пальцы поймали моё запястье.
Я чуть повернула голову — его лицо было в нескольких дюймах от моего, подбородком он опирался о мою подушку. И тут я, с благодарностью и ликованием, окончательно осознала, что жива.
— Ох, Эдвард, прости!
— Тсс… Всё хорошо.
— Что произошло? — вспомнить самостоятельно пока не получалось, мозг отторгал тяжёлые воспоминания.
— Я едва не опоздал. Я мог опоздать, — сказал он с болью в голосе.
— Я вела себя как последняя дурочка, Эдвард. Думала, мама у него.
— Он провёл всех нас.
— Я должна позвонить маме и Чарли — мысли начали пробиваться сквозь туман.
— Элис уже позвонила. Рене здесь… в смысле, в больнице. Только что отошла поесть.
— Она здесь? — я попыталась сесть, но головокружение усилилось, и он бережно уложил меня обратно на подушки.
— Скоро вернётся, — пообещал он. — Не дёргайся, ладно?
— Зачем вы ей вообще сообщили? — занервничала я. Как он может меня успокаивать?! Мама где-то поблизости, а я приходила в себя после нападения вампира. — Что ты ей сказал?
— Ты упала с лестницы, пролетела два пролёта и врезалась в окно, — он помолчал. — Согласись, это вполне могло случиться.
С болезненным вздохом я осмотрела своё укрытое простынёй тело, огромную глыбу на том месте, где должна быть нога.
— Плохи мои дела?
— Сломана голень и четыре ребра, несколько порезов на голове, каждый дюйм твоего тела покрыт синяками, и ты потеряла много крови. Тебе сделали несколько переливаний. Мне это не нравится — некоторое время твой запах будет не таким, как обычно.
— Ты, наверное, рад этому.
— Нет, мне нравится, как пахнешь ты.
— Как тебе удалось? — тихо спросила я. Он понял сразу.
— Не знаю, — он отвернулся, поднял мою обмотанную бинтами ладонь и нежно подержал в своей руке, внимательно следя за тем, чтобы не натянуть проводок, соединяющий меня с монитором.
Я терпеливо ждала продолжения.
Он вздохнул, по-прежнему не глядя на меня.
– Остановиться было невозможно, — прошептал он. — Невозможно. Но я это сделал, — он, наконец, посмотрел на меня и улыбнулся. — Я действительно тебя люблю.
— И как тебе мой вкус? Так же, как запах? — я улыбнулась в ответ, отчего немедленно заболело лицо.
— Даже лучше. Лучше, чем я мог представить.
— Прости.
Он закатил глаза.
— Из всего, за что тебе следовало бы просить прощения…
— А за что я должна просить прощения?
— За то, что едва не покинула меня навсегда.
— Прости, — повторила я.
— Я понимаю, почему ты так поступила, — успокаивающе ответил он. — И всё же это было неразумно. Тебе нужно было дождаться меня и всё рассказать.
— Ты бы меня не отпустил.
— Да, — хмуро согласился он. — Не отпустил бы.
В этот момент нахлынули неприятные воспоминания, и я вздрогнула.
— Белла, что с тобой? — тотчас встревожился он.
— Что произошло с Джеймсом?
— После того, как я оторвал его от тебя, им занялись Эмметт и Джаспер, — в голосе его явственно звучала досада.
— Я не заметила там Эмметта и Джаспера, — удивилась я.
— Им пришлось уйти из танцзала — было слишком много крови.
— Но ты остался.
— Да, остался.
— И Элис, и Карлайл, — потрясённо сказала я.
— Знаешь, они тоже тебя любят.
Перед внутренним взором замелькали страшные образы, и мне пришло на память кое-что ещё.
– Элис видела запись?
– Да, — новый тон окрасил его голос — тон чистой, ничем не замутнённой ненависти.
– Она всё время была в темноте, поэтому ничего не помнит.
– Да. Теперь она это понимает, — голос звучал ровно, но лицо потемнело от ярости.
Я попыталась свободной рукой дотянуться до его щеки, но что-то мне помешало. Я взглянула на руку и обнаружила трубку от капельницы.
– Брр!
– Что? — спросил он, хоть немного отвлекаясь от мрачных мыслей.
– Игла, — пояснила я, стараясь не смотреть в ту сторону. Сосредоточилась взглядом на потрескавшемся потолке и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь не обращать внимания на боль в рёбрах.
— Иголки испугалась, — пробормотал он и покачал головой. — Угу, вампир-садист, собирающийся замучить её до смерти, это, конечно, мелочи. Она сбегает от друзей, чтобы с ним встретиться. А вот капельница…
Я закатила глаза. Впрочем, меня порадовало, что в его голосе больше нет боли. И я решила сменить тему.
– А ты почему здесь?
Он пристально посмотрел на меня, сначала в недоумении, на смену которому пришло страдание.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл?
– Нет, — запротестовала я, ужаснувшись самой этой мысли. — Нет, в смысле, что вы сказали маме? Мне же нужно знать все подробности.
– О! — лоб его снова разгладился. — Я приехал в Финикс, чтобы образумить тебя и уговорить вернуться в Форкс, — в его широко раскрытых глазах светилась такая искренность, что я сама готова была ему поверить. — Ты согласилась со мной встретиться и приехала в отель, где остановились мы с Карлайлом и Элис. Естественно, я там был под его родительским присмотром, — добавил он с добродетельным видом. — Но ты поскользнулась на ступеньках по дороге в номер. Ну, и дальнейшее тебе известно. Впрочем, ты можешь и не помнить подробности. Вполне простительно в такой ситуации запутаться в деталях.
Я немного над этим поразмыслила.
— В этой версии есть слабые места. Например, отсутствие разбитых окон.
— На самом деле, нет. Элис здорово развлеклась, фабрикуя улики. Всё учтено и очень тщательно. Ты даже можешь судиться с отелем, если захочешь. Тебе не о чем беспокоиться, — он легонько погладил мою щёку. — Твоя единственная задача сейчас — выздоравливать.
Боль и расслабляющее действие лекарств были не настолько сильными, чтобы я не смогла отреагировать на его прикосновения. Равномерный до этого писк монитора стал прерывистым — теперь любой желающий мог послушать, как глупо ведёт себя моё сердце.
— Это начинает меня смущать, — буркнула я.
Он хмыкнул, в глазах его загорелась какая-то новая мысль.
— Хм, интересно…
Он медленно склонился ко мне, и монитор запищал в бешено ускоренном темпе. А когда я ощутила нежнейшее прикосновение холодных губ, писк и вовсе прекратился.
Он резко отшатнулся, приборы сообщили, что сердце моё снова бьётся, и тревога на его лице сменилась облегчением.