емлиться уже тремя мужчинами.
Велев воинам отнести девушку к целителям, Дьер поспешил в свои покои, разгуливать без рубашки и обуви старшему принцу было, по меньшей мере, неприлично. Лёгкой тенью взлетел по лестнице, проскользнул через боковую дверь в купальню, оттуда в спальню. Доставая из шкафа одежду, расслышал доносящиеся из гостиной приглушённые голоса и недовольно поморщился, опять у Нэрджи гости.
Всего два дня, как она считается хозяйкой его дома, а они уже успели пару раз серьёзно поссориться. Первый раз утром первого же дня, когда, заскочив домой на минутку, Дьерджес обнаружил больше десятка инлинок, свободно расположившихся не только в его гостиной, но и в купальне. Вызвав жену в спальню, Второй попытался объяснить ей, что для приёма гостей устроена специальная комната на первом этаже, но Нэрджи пренебрежительно фыркнула и сообщила, что вовсе не намерена подчиняться варварским законам чужого мира.
Однако главный советник за пятьсот лет успел обзавестись непреклонным характером и умением пресекать различные бунты. Он просто вышел и таким ледяным тоном попросил нарушительниц пройти в общую гостиную, что те предпочли не спорить. Правда, Нэрджи обиженно надула губки, но разговор с нею из-за нехватки времени Второй оставил до вечера.
А вечером, после того как Дьер предложил жене собираться в Место Встречи, они рассорились напрочь. Нэрджи даже слышать не хотела про какое-то Место Встречи. Нет, муж, конечно, может ехать, раз у него работа, а вот ей там делать нечего. И раз эти покои всё равно останутся за ним, то она лучше будет жить здесь. А он будет к ней приезжать. Второй даже дар речи на миг потерял, услышав такое предложение. И только потом припомнил, что в родном мире так зачастую и жили те мужчины, у которых была работа за пределами города. Уезжали на заготовку леса и руды, на рыбалку и по торговым делам. А жёны спокойно занимались своими делами и ходили друг к дружке в гости. А время от времени и к любовникам. В их мире, где мужчин было больше, такие вещи не считались предосудительными.
Но он-то привык за последние пятьсот лет видеть вокруг совершенно иные отношения! Женщины этого мира даже на войну иногда сопровождали мужей, если дома их не держали малые дети и хозяйство. Не говоря про длительные поездки. А уж в Место Встречи любая бы с радостью поехала, вон Варена и не подумала остаться во дворце, да и Бини никогда бы не отправила Сема одного. Они и на выручку принцессы вместе с мужьями ринулись, и никто даже не рискнул их отговаривать. Заранее знали, насколько это бесполезно.
Эта мысль заставила Второго сердито сжать губы, в глубине души он уже понял, что сделал большую глупость, пойдя на поводу у старинных законов, но признаться в этом пока не был готов. Не столько из упрямства, сколько из самолюбия, и так сильно пострадавшего за последние полторы декады.
Дьер шагнул к двери и решительно потянул на себя ручку, но, едва расслышав донёсшуюся до него фразу, осторожно притворил дверь, оставив лишь незаметную щель. И несколько минут, прислонясь к косяку, внимательно слушал жаркий спор, всё сильнее темнея лицом.
А когда за окнами полыхнула молния, а через пару мгновений громыхнул первый раскат грома, и женщины побежали закрывать окна, неслышно метнулся прочь. Прежде чем предпринимать какие-то действия, ему нужно было хорошенько всё обдумать. А ещё лучше, с кем-нибудь посоветоваться. И это оказалось самой большой проблемой. Никого из тех, кому он мог бы доверить свои мысли, сомненья и полученную информацию, близко не было.
Кроме Вайдильса, но он сейчас не в счёт. После возвращения Лиизии брата словно подменили. Он так торопился доделать работу, которую ему поручали, и быстрее вернуться в свои покои, что начал допускать мелкие оплошности. И хотя ни у кого из них не хватило бы духу упрекнуть принца в том, что он норовит каждую лишнюю минутку провести с женой и детьми, однако и поручать ему серьёзные дела старались всё реже.
– Ваше высочество, принц Вайдильс просит вас прийти в его кабинет, – догнавший Второго парнишка-посыльный показался смутно знакомым, и Дьер напряг память.
Ну, точно, это же Улийрас. Превратившихся в подростков воинов использовали на самых лёгких работах, на кухнях, в огородах, пастухами и посыльными. Признав, не без заступничества Дисси, и так достаточно наказанными за свой проступок.
– Улир, – внимательно глянул принц в безнадёжность, застывшую в мальчишечьих глазах, – зови меня Дьер. Мы знакомы слишком давно и слиш-ком много перенесли вместе, чтоб ты мне наедине выкал. Да подожди тут, у меня есть для тебя особое дело.
Направляясь в сторону королевского кабинета, который теперь по праву наследования занимал Третий, Второй довольно ухмылялся, вспоминая счастливое изумление, осветившее лицо Улийраса.
И почему-то с гордостью думал, что Дисси одобрила бы его поступок.
Вайдильс стоял у окна и, казалось, был всецело поглощён наблюдением за бурными струйками, бьющими в толстое стекло. Раньше, пока семёрка Дисси ещё не спасла женщин из безвременья, Второй тоже любил в грозу стоять у одного из окон. Когда за стеклом не видно ничего, кроме сплошной стены дождя, так легко представить, будто ты снова на родине. Ливень, он везде одинаков.
– Когда гроза кончится, неплохо бы слетать на разведку, – как-то неуверенно пробормотал Третий, и у Дьера защемило сердце.
Если на душе было тяжело, а объяснять родичам ничего не хотелось, они иногда использовали фэй как способ поделиться своими переживаньями. И раз Вайдильс сейчас заговорил о полёте, значит, дело ещё хуже, чем ему представлялось.
– Я сюда летел… – помолчав, признался Второй и, словно оправдываясь, добавил: – не было свободного времени добираться путями.
Хотя и не ходят они летом теми тропами, какими приводят в горы женщин, а перебираются напрямик, по канатным путям, меньше чем за четыре часа до крепости не добраться.
– Ты получил сообщение? – догадался Третий.
– Да, – не стал отпираться Дьер, – а ты в курсе произошедшего?
– Я даже сам немного успел увидеть, – тяжело вздохнул наследник, – и теперь не знаю, как поступить.
– Вайд, – предупреждающе окликнул Второй, – ты не можешь не знать! Нас слишком мало, чтобы мы могли себе позволить хоть малейшие сомненья в правильности выбранного пути! Если разрешить всем делать со страной всё, чего кто-то захочет, нас мгновенно переловят тёмные маги, правители других стран и просто богачи. Растащат по камушку Ирнеин, а нас рассуют по клеткам. Ведь для этого мира мы диковинка. Чтобы не просто выжить, а остаться свободным и независимым народом, мы должны очень решительно пресекать всякие попытки нарушить установленный порядок.
– Всё это я знаю и, больше того, прекрасно понимаю, что иначе нельзя, – горько усмехнулся принц, – но говорю сейчас о другом. Как передать тебе власть, которую оставил мне отец, и кого послать в Место Встречи? Кстати, вы уже придумали название городу?
Дьерджес ошеломлённо смотрел на брата, никак не решаясь поверить, что тот сейчас добровольно отказался от доверия, которое выказали ему все они. И переложил тяжкий груз управления маленькой страной на его плечи, признавая этим поступком, что оказался слабее, чем они предполагали. А значит, не достоин доверия братьев, ведь слабость – родная сестра предательства. И ещё пытается своим неуместным вопросом про город превратить всё в обыденное событие.
– Я тут написал указ… – отвернувшись от застывшего брата, возмущённо сверлившего его глазами, Вайдильс взял лежащий посреди стола одинокий свиток и подал Второму. – Проверь, всё правильно? А печать и важные документы в тайнике, вот ключ. Пойду я, дети ждут ужинать.
Витая сосулька зачарованного ключа неслышно легла на стол, но Второй не дотронулся до неё, пока за тяжело шагавшим братом не прикрылась резная дверь. И только после этого перевёл дух и развернул свиток.
– Позовите ко мне Улийраса, – приказал он спустя пару минут прибежавшему на зов свистка охраннику и прошел к окну, возле которого недавно стоял Вайд.
Словно надеялся, что и ему дождь подскажет правильное решение.
– Я тут, – мальчишеский голос Улира отвлёк принца от мрачных мыслей, и он решительно занял место за королевским столом.
– Садись.
Мальчишка понимающе прищурил глаза и устроился в кресле по другую сторону стола.
– Ты в курсе, что произошло сегодня утром в деревне?
– Да, – уверенно кивнул Улир.
– Что думаешь по этому поводу? – Зелёные глаза принца пристально смотрели, кажется, в самую душу, хотя лицо его оставалось совершенно бесстрастным.
– Думаю, наши женщины неправы, – хмуро объявил парнишка, и его серьёзный и решительный взгляд напомнил, кто сидит перед Вторым. Опытный воин и бывший советник командующего, а вовсе не ребёнок, как невольно хотелось думать, глядя на юное личико и угловатую фигурку.
Хотя начавшие наливаться силой плечи и упругая походка лучше любого доносчика выдавали, чем занимается парень в свободные минуты. Так выглядят только те, кто усиленно тренируется с оружием.
– Что посоветуешь?
Улийрас недоверчиво глянул на принца, озадаченно прищурился и почти сразу проговорил:
– Нужно, чтоб они работали. От безделья всё это. Но сначала нужен указ. Подробный.
– Займись, напиши, – согласился Дьер, – отдашь мне, сам посмотрю, и скажи там, старшему писарю, что я назначил тебя… – он задумался, – вестовым, что ли. Пусть тебе выделят место в приёмной и комнатку в казармах. Но сам понимаешь, это только для виду. Твоя работа намного важнее. Найди среди своих людей тех, кто думает так же, как и ты, и придумай им такие дела, чтоб в каждом углу у тебя был свой человек. Мне нужно знать всё, что говорят в деревне и крепости и кто какого мнения поддерживается. Ты же понимаешь, ваша внешность сейчас может сказаться полезнее, чем маги, никто не обратит внимание на двух мальчишек, если они шепчутся о чём-то своём совсем рядом. Да не забудь сказать им про награду. Чем больше они сделают для блага страны, тем больше лет добавят им маги. Самый большой срок – десять лет.