ему все это кажется мне таким красивым, оправдать красоту пейзажа со скудной, колючей растительностью, которая зачастую выглядела полумертвой, красоту оголенного рельефа земли с неглубокими впадинами долин между скалистыми гребнями гор, озаренных солнцем. В попытке объясниться я заметила, что помогаю себе жестами.
Негромкие наводящие вопросы Эдварда не сбивали меня с мысли, и я говорила, говорила, забыв обо всем, сидя в тусклом грозовом свете и не стесняясь того, что превратила наш разговор в монолог. Наконец, когда я закончила подробно описывать свою тесную, заваленную вещами комнату, Эдвард, вместо того чтобы задать следующий вопрос, взял паузу.
– У тебя кончились вопросы? – с облегчением спросила я.
– Ничего подобного, но скоро вернется твой отец.
– Чарли! – Я вдруг вспомнила о существовании отца и вздохнула. Потом посмотрела на темное от дождя небо, но ответа на нем не нашла. – Насколько уже поздно? – подумала я вслух, глядя на часы. Результат меня удивил: должно быть, Чарли уже едет домой.
– Сумерки… – пробормотал Эдвард, глядя в сторону запада и горизонта, скрытого облаками. Голос прозвучал задумчиво, словно в мыслях он был где-то далеко. Я наблюдала за ним, а он устремил невидящий взгляд сквозь ветровое стекло.
Он вдруг повернулся ко мне.
– Для нас это самое безопасное время суток, – ответил он на невысказанный вопрос в моих глазах. – И самое спокойное. Но вместе с тем – в каком-то смысле самое печальное… конец очередного дня, возвращение ночи. Темнота настолько предсказуема, правда? – Он задумчиво улыбнулся.
– А мне нравится ночь. Если бы не темнота, мы никогда не увидели бы звезды, – я нахмурилась. – Впрочем, здесь они все равно видны редко.
Он рассмеялся, и напряжение вдруг рассеялось.
– Чарли будет здесь через несколько минут. Так что если не хочешь говорить ему, что в субботу едешь со мной… – он выразительно поднял бровь.
– Ну уж нет, спасибо, – я собрала учебники, отметив мимоходом, что затекла спина – так долго мы просидели в машине. – Значит, завтра моя очередь?
– Еще чего! – притворно возмутился он. – Я же сказал, что у меня есть еще вопросы.
– Куда уж больше!
– Завтра узнаешь, – он потянулся, чтобы открыть дверь с моей стороны, и от этой неожиданной близости мое сердце лихорадочно забилось.
Но на дверной ручке его рука замерла.
– Плохо дело, – пробормотал он.
– Что такое? – я с удивлением увидела, как сжались его челюсти и в глазах вспыхнула тревога.
Он бросил на меня мимолетный взгляд.
– Еще одно осложнение, – хмуро ответил он.
Быстрым движением он распахнул мою дверцу и тут же отпрянул от меня, почти сжался на своем месте.
Свет фар сквозь дождевую завесу привлек мое внимание, какая-то темная машина, движущаяся навстречу нам, свернула к бордюру и остановилась в нескольких шагах.
– Чарли за углом, – предупредил Эдвард, пристально изучая остановившуюся машину.
Несмотря на всю растерянность и любопытство, медлить я не стала. Я выскочила из машины, и дождь словно усилился, забарабанив по моей куртке.
Разглядеть фигуры на переднем сиденье незнакомой машины не удалось – было слишком темно. Но при свете ее фар я хорошо видела Эдварда: он пристально смотрел вперед, впившись взглядом во что-то или в кого-то, невидимого мне. На его лице застыла причудливая маска досады и вызова.
Он завел двигатель, шины взвизгнули на мокром асфальте, и за считаные секунды «вольво» скрылся из виду.
– Эй, Белла! – послышался знакомый хрипловатый голос с водительского сиденья темной машины.
– Джейкоб? – я прищурилась, вглядываясь в дождь. В этот момент из-за угла вывернула патрульная машина Чарли, ее фары высветили Джейкоба и его спутника.
Джейкоб уже выбирался из машины, его широкая улыбка была заметна даже в сумерках. На пассажирском месте рядом с ним сидел мужчина намного старше, грузный, с широким расплывшимся лицом, с глубокими морщинами на ржаво-красной коже, напоминающей старую кожаную куртку. А глаза оказались удивительно знакомыми – черными, словно бы очень молодыми и в то же время слишком древними для широкого лица, на котором они сидели. Отец Джейкоба, Билли Блэк. Я сразу узнала его, хотя в последний раз видела лет пять назад, а в первый день в Форксе даже не вспомнила его имени, когда Чарли упомянул о нем в разговоре. Билли не сводил пристального, испытующего взгляда с моего лица, и я робко улыбнулась ему. Его глаза были широко раскрыты, словно от изумления или страха, ноздри раздувались. Моя улыбка погасла.
Еще одно осложнение, как сказал Эдвард.
Билли не сводил с меня внимательных встревоженных глаз. Внутренне я застонала. Неужели Билли сразу узнал Эдварда? Может, он и вправду верит в легенды про вампиров?
Ответ в глазах Билли был очевиден. Да. Верит.
12. На грани
– Билли! – воскликнул Чарли, выходя из патрульной машины.
Поманив за собой Джейкоба, я юркнула под навес крыльца. За моей спиной Чарли громко приветствовал друзей.
– Ладно, притворюсь, что не видел тебя за рулем, Джейк, – с укоризной заметил Чарли.
– А нам в резервации рано выдают права, – отозвался Джейкоб, пока я отпирала дверь и включала свет на крыльце.
– Да, как же! – рассмеялся Чарли.
– А кто еще возить-то меня будет? – гулкий голос Билли я узнала сразу, хотя много лет не слышала его. Я как будто вернулась в детство.
Войдя в дом, я оставила дверь открытой, включила свет и повесила куртку. Потом остановилась в дверях, с беспокойством наблюдая, как Чарли и Джейкоб помогают Билли выбраться из машины и пересесть в инвалидное кресло.
Вскоре мне пришлось посторониться: все трое ввалились в дом, отряхиваясь от дождя.
– Вот так сюрприз, – повторял Чарли.
– Давно не виделись, – согласился Билли. – Надеюсь, неплохое было время, – он снова стрельнул в меня взглядом, выражение его лица осталось непроницаемым.
– А как же. Останетесь смотреть игру?
Джейкоб усмехнулся.
– На то и расчет: наш телевизор сломался на прошлой неделе.
Билли состроил сыну грозную гримасу.
– А Джейкобу, конечно, не терпелось снова увидеться с Беллой, – подхватил он. Джейкоб помрачнел и понурил голову, а я ощутила прилив раскаяния. Похоже, в тот день на берегу я перестаралась.
– Хотите есть? – спросила я, спеша укрыться на кухне от пронзительного взгляда Билли.
– Да нет, мы поели перед отъездом, – ответил Джейкоб.
– А ты, Чарли? – спросила я, сворачивая за угол и оглядываясь через плечо.
– Конечно, – отозвался он. Его голос удалялся в сторону гостиной и телевизора. Я слышала, как скрипит кресло Билли, который направился туда же.
Когда сэндвичи с сыром уже лежали на сковороде, а я резала помидоры, я услышала, как кто-то вошел и остановился у меня за спиной.
– Ну, как жизнь? – раздался голос Джейкоба.
– Неплохо, – я улыбнулась: его энтузиазм был заразителен. – А у тебя? Собрал себе машину?
– Нет, – он нахмурился. – Деталей не хватает. Эту мы взяли на время, – он ткнул большим пальцем в сторону двора.
– Сочувствую. Но мне ни разу не встретился… как там называется эта штука, которую ты ищешь?
– Главный цилиндр тормозной системы, – он усмехнулся. – А что с пикапом? – вдруг спросил он.
– Ничего.
– А-а. Увидел, что ты на нем не ездишь, вот и спросил.
Я заглянула в сковороду и приподняла край сэндвича, проверяя, поджарился ли хлеб.
– Меня друг подвез.
– Клевая тачка, – восторженно оценил Джейкоб. – Вот только хозяина я не узнал. Мне казалось, я всех здесь знаю.
Я неопределенно кивнула, не поднимая глаз, и перевернула сэндвичи.
– А отец откуда-то знает его.
– Джейкоб, ты не достанешь мне тарелки? Они в шкафу над раковиной.
– Сейчас.
Доставая тарелки, он молчал, и я надеялась, что продолжать расспросы он не станет.
– Так кто это был? – спросил он, ставя две тарелки на стол возле меня.
Я со вздохом капитулировала.
– Эдвард Каллен.
К моему удивлению, он рассмеялся. Я подняла голову: вид у него был слегка смущенный.
– Тогда все ясно, – сказал он. – А я не мог понять, что стряслось с отцом.
– Ну да, – подтвердила я, изображая наивность. – Он же не любит Калленов.
– Нашел чему верить, – пробормотал Джейкоб себе под нос.
– Как думаешь, он скажет Чарли? – не удержавшись, тихо и торопливо спросила я.
Некоторое время Джейкоб смотрел на меня, разгадать выражение его темных глаз я так и не сумела.
– Вряд ли, – наконец ответил он. – По-моему, в прошлый раз отцу от Чарли здорово влетело. С тех пор они почти не разговаривали, а сегодня у них что-то вроде примирения. Так что начинать заново отец не станет.
– А-а, – с наигранным равнодушием протянула я.
Я принесла Чарли ужин и осталась в гостиной; делала вид, что смотрю матч, и болтала с Джейкобом. Но на самом деле я прислушивалась к разговору мужчин и думала, как остановить Билли, если он попытается выдать меня отцу.
Вечер затянулся надолго. У меня было еще много несделанных уроков, но я боялась оставить Билли наедине с Чарли. Наконец матч закончился.
– Не собираешься снова на побережье с друзьями? – спросил Джейкоб, помогая отцу перебраться через порог.
– Там видно будет, – уклончиво ответила я.
– Хорошо посидели, Чарли, – высказался Билли.
– Приезжайте смотреть следующую игру, – пригласил Чарли.
– Само собой, – кивнул Билли, – приедем. Спокойной ночи, – он перевел взгляд на меня, и улыбка исчезла с его лица. – Удачи, Белла, – серьезно добавил он.
– Спасибо, – отворачиваясь, пробормотала я.
Пока Чарли махал с подъездной дорожки вслед гостям, я направилась к лестнице.
– Белла, подожди! – окликнул он меня.
Я сжалась. Неужели Билли успел что-то наговорить ему еще до того, как я вышла в гостиную?
Но Чарли был спокоен и по-прежнему улыбался, радуясь неожиданному приезду друга.
– Мы ведь сегодня даже не поговорили толком. Как у тебя прошел день?