– Хорошо, – ответила я, стоя одной ногой на ступеньке и мучительно подыскивая подробности, которыми могла бы без опасений поделиться с отцом. – Наша команда выиграла все четыре игры в бадминтон.
– Ого! Не знал, что ты умеешь.
– Да я и не умею, зато партнер попался хороший, – призналась я.
– А кто он? – изображая заинтересованность, спросил он.
– Эм-м… Майк Ньютон, – нехотя ответила я.
– А, да, ты ведь говорила, что дружишь с парнишкой Ньютонов, – он оживился. – Хорошая семья, – и он вдруг задумался. – Так почему же ты его на бал не пригласила?
– Папа! – застонала я. – Он вроде как встречается с моей подругой Джессикой. И потом, ты же знаешь, я не танцую.
– М-да, – пробормотал он и виновато улыбнулся. – Может, даже к лучшему, что ты в субботу уезжаешь… Я тут задумал рыбалку с ребятами из участка. Говорят, к тому времени совсем потеплеет. Но если захочешь отложить поездку, пока не найдешь попутчиков, я останусь дома. Я же понимаю, что и так слишком часто оставляю тебя одну.
– Папа, ты замечательно справляешься, – улыбнулась я, надеясь не выдать облегчения. – А я не против побыть одна, я же совсем как ты, – я подмигнула ему, и он улыбнулся так, что вокруг глаз разбежались морщинки.
Той ночью я выспалась лучше, от усталости мне ничего не снилось. Жемчужно-серым утром я проснулась счастливая. Напряженный вечер в обществе Билли и Джейкоба прошел сравнительно благополучно, и я решила выбросить его из головы. Зачесывая волосы назад, под заколку, я поймала себя на том, что насвистываю, а спускаясь в кухню, прыгала через ступеньки. Это не ускользнуло от Чарли.
– Веселая ты сегодня, – заметил он за завтраком.
– Пятница, – пожала плечами я.
И заторопилась, чтобы быть готовой к выходу сразу же, как только уедет Чарли. Собрала сумку, обулась, почистила зубы, но, несмотря на то, что вылетела за дверь сразу же, как только Чарли отъехал от дома, Эдвард оказался быстрее. И уже сидел в своей блестящей машине, опустив стекла в окнах и заглушив двигатель.
На этот раз я без колебаний села на пассажирское место, лишь бы поскорее увидеть его лицо. С кривоватой усмешкой он повернулся ко мне, и я перестала дышать, сердце остановилось. Даже ангелы представлялись мне не настолько прекрасными. Он был воплощенным совершенством.
– Как спалось? – спросил он, и я задумалась: отдает ли он себе отчет, насколько обольстительный у него голос?
– Отлично. А у тебя какая выдалась ночь?
– Приятная, – улыбка стала насмешливой, и мне показалось, что я не уловила какую-то шутку, понятную лишь в кругу Эдварда.
– Расскажешь, чем занимался? – спросила я.
– Нет, – он усмехнулся. – Сегодня снова вопросы задаю я.
Сегодня он расспрашивал о людях – о Рене, ее увлечениях, о том, как мы вместе проводили свободное время. Потом – о единственной бабушке, которую я знала, о моих немногочисленных школьных друзьях, и наконец, смутил меня вопросом о мальчиках, с которыми я встречалась. К счастью, я ни с кем никогда не встречалась, поэтому отвечать мне было нечего. Полное отсутствие у меня школьных романов удивило Эдварда так же, как Джессику и Анджелу.
– Значит, тебе еще никогда не попадался человек, с которым тебе хотелось бы встречаться? – спросил он так серьезно, что мне стало любопытно, о чем он думает.
Я ответила честно, хотя и без особого желания:
– В Финиксе – нет.
Эдвард поджал губы.
К тому времени мы уже сидели в кафетерии. День пролетел как в тумане, к которому я начинала привыкать. Воспользовавшись краткой паузой, я откусила бублик.
– Надо было тебе сегодня приехать на своей машине, – ни с того ни с сего сказал Эдвард, пока я жевала.
– Почему? – спросила я.
– После обеда я уезжаю вместе с Элис.
– Да?.. – озадаченная и разочарованная, я заморгала. – Ну и ладно, тут пешком недалеко.
Он досадливо нахмурился.
– Идти пешком я тебя не заставлю. Мы пригоним твой пикап и оставим на стоянке.
– У меня с собой и ключа нет, – вздохнула я. – Ничего, я не откажусь от прогулки.
От чего я решительно отказывалась, так это терять время, которое могла бы провести с ним.
Он покачал головой.
– Пикап будет ждать здесь, ключ ты найдешь в замке зажигания. Или ты боишься, что его угонят? – Эта мысль насмешила его.
– Ну хорошо, – надувшись, согласилась я. Ключи от машины остались в кармане джинсов, которые я надевала в среду, это я помнила точно, а джинсы лежали под кучей одежды в прачечной. Даже если Эдвард вломится в дом, или что он там задумал, ключей ему ни за что не найти. Видимо, он уловил в моем согласии вызов и самонадеянно ухмыльнулся.
– Куда вы едете? – спросила я так небрежно, как только смогла.
– Охотиться, – хмуро ответил он. – Если завтра мы с тобой останемся наедине, я намерен принять все меры, какие только можно. – Его лицо стало мрачным… и умоляющим. – Знаешь, ты ведь можешь в любой момент отменить поездку.
Я сидела потупившись, чтобы он не переубедил меня силой взгляда. Какой бы реальной ни была опасность, я наотрез отказывалась бояться его. Это не имеет значения, мысленно твердила я.
– Нет, – шепнула я, бросив краткий взгляд на его лицо. – Не могу.
– Пожалуй, ты права, – угрюмо пробормотал он. Я увидела, как его глаза изменили оттенок на более темный.
Я перевела разговор:
– В какое время встречаемся завтра?
Меня по-прежнему убивала мысль, что сейчас придется расстаться с ним.
– Там видно будет… суббота же, неужели не хочешь отоспаться? – напомнил он.
– Нет, – я слишком поспешила, и он спрятал улыбку.
– Значит, в обычное время, – решил он. – Чарли будет дома?
– Нет, завтра у него рыбалка, – я просияла, вспомнив, как удачно все сложилось.
Его голос стал резким:
– А что он подумает, если не застанет тебя дома?
– Понятия не имею, – дерзко ответила я. – Он знает, что я собираюсь заняться стиркой. Может, решит, что я свалилась в стиральную машину.
Он со злостью посмотрел на меня, я отплатила ему той же монетой. Его сердитый взгляд впечатлял сильнее моего.
– На кого сегодня охотитесь? – спросила я, когда стало ясно, что в поединке взглядов я проиграла.
– Кто попадется в заповеднике. Далеко мы не поедем. – Казалось, его смущало то, как небрежно я упоминаю тайные подробности его жизни.
– А почему ты едешь с Элис? – полюбопытствовала я.
– Элис – самая… отзывчивая, – он нахмурился.
– А остальные? – мой вопрос прозвучал робко. – Какие они?
На краткий миг на его лбу возникли морщинки.
– Чаще всего – недоверчивые.
Я быстро оглянулась на его близких. Все они смотрели в разные стороны, точно как в тот раз, когда я увидела их впервые. Только теперь их было четверо, а их красавец-брат с волосами оттенка бронзы сидел напротив меня, и в его золотистых глазах отражалась тревога.
– Они недолюбливают меня, – догадалась я.
– Нет, не так, – возразил он, но его невинный взгляд внушал подозрения. – Они не понимают, почему я не могу оставить тебя в покое.
Я поморщилась.
– Я, кстати, тоже, если уж на то пошло.
Эдвард медленно покачал головой, закатил глаза к потолку и снова встретился со мной взглядом.
– Я же объяснял: ты совсем не знаешь себя. Ты не такая, как все, с кем я когда-либо был знаком. Ты меня интригуешь.
Возмущенный взгляд был моим ответом: я нисколько не сомневалась, что сейчас он меня дразнит.
Он улыбнулся, разгадав выражение моего лица.
– Благодаря своим преимуществам, – вполголоса объяснил он, мимолетным жестом коснувшись своего лба, – восприятие человеческой натуры у меня в целом лучше среднестатистического. Люди предсказуемы. Но ты… ты никогда не делаешь того, чего я от тебя жду. И неизменно застаешь меня врасплох.
Я отвернулась, вновь окинув смущенным и недовольным взглядом его семью. После объяснений Эдварда я почувствовала себя чем-то вроде подопытного кролика. Мне захотелось высмеять саму себя – за то, что я ожидала чего-то иного.
– Эта часть объяснений довольно проста, – продолжал он. Я чувствовала, что он смотрит на меня в упор, но отворачивалась, чтобы он не заметил огорчение в моих глазах. – Но остальное… облечь в слова гораздо труднее…
Пока он говорил, я засмотрелась на Калленов. Вдруг Розали, белокурая и головокружительно красивая сестра Эдварда, повернулась, чтобы посмотреть на меня. Нет, не посмотреть – пронзить взглядом темных ледяных глаз. Мне хотелось отвести глаза, но я застыла, словно загипнотизированная ее взглядом, пока Эдвард не осекся на середине фразы и не издал еле слышный сердитый возглас. Он походил на шипение.
Розали отвернулась, я обрела свободу и вздохнула с облегчением. В моих широко раскрытых глазах Эдвард прочел растерянность и страх.
Сдавленным голосом он попросил:
– Прости ее, она просто беспокоится. Понимаешь… не только мне грозит опасность, если после того, как я открыто провел с тобой столько времени… – он потупился.
– Если что?
– Если все кончится… скверно, – он уронил голову на ладони, как тем вечером в Порт-Анджелесе. Он явно страдал, мне хотелось утешить его, но я понятия не имела, как. Я невольно протянула к нему руку, но тут же опустила ее на стол, опасаясь лишь навредить своим прикосновением. Только немного погодя я осознала, что мне следовало бы испугаться его слов. Я ждала, когда придет страх, но по-прежнему лишь сочувствовала Эдварду, понимая, как ему больно.
И злилась – злилась, что Розали помешала ему сказать то, что он собирался. Как вернуться к разговору, я не знала. Он по-прежнему закрывал лицо ладонями.
Стараясь говорить своим обычным тоном, я спросила:
– Тебе уже пора?
– Да, – он поднял голову, мгновение оставался серьезным, потом его настроение снова переменилось, и он улыбнулся. – Может, это даже к лучшему. Нам осталось высидеть на биологии еще пятнадцать минут этой паршивой киношки, а я уже сыт ею по горло.
Я вздрогнула: за спиной Эдварда вдруг возникла Элис с ее короткими, чернильно-черными волосами, колючим ореолом окружающими ее утонченное личико эльфа. Гибкость и грация ее тонкого тела были очевидны даже в момент полной неподвижности.