крошек. Этот диван – тепло семьи, в которой она уже не осмелится искать убежища.
Камилла налила себе бокал вина, и, как обычно, это действие доставило ей огромное удовольствие. Она всегда считала, что бокал вина в одиночестве – это высшее самоутверждение, крайняя независимость и абсолютная женственность. Она несколько секунд удерживает во рту первый глоток, перекатывает его, словно желая окрасить каждую частицу нёба в бордовый цвет. Это «Домэн де ла Солитюд» – «Обитель одиночества» – 2015 года, и Камилла выбрала его не только из-за названия, но и из-за цены, которая обещала минуты изысканного эгоизма. Она любит проводить субботние вечера в одиночестве. Ей кажется, в этом есть некое нарушение общепринятых норм, как лечь спать в полдвенадцатого тридцать первого декабря или уйти с письменного экзамена через час после начала.
Каролина и Жюльен в квартире напротив суетятся на кухне. Стол накрыт, над тарелками возвышаются пять бокалов. С тех пор как они въехали, они устраивали ужины два, может быть, три раза, но Камилла не присутствовала ни на одном из них. Она либо уходила до того, как они начинали, либо возвращалась, когда гости уже надевали пальто. На этот раз она сможет наблюдать все от начала до конца. Ей любопытно, как Жюльен будет вести себя с Каролиной и она с ним.
Хризантемы стоят в прозрачной стеклянной вазе. Значит, Жюльен довел дело до конца и подарил-таки свой букет. Камилла не видела этой сцены, но полагает, что, если цветы не очутились в мусорном ведре, значит, их признали тем, чем они являются: просто красивыми цветами.
Или он не сказал ей правду, думает она, отпивая глоток вина.
Камилла в восторге от возможности поиграть в игру «угадай слова», которую она иногда затевает на террасе кафе, когда находится достаточно далеко от какой-нибудь пары и может спокойно накладывать свой голос на движения их губ, придумывая фразы, которыми они обмениваются. Обычно она играет в эту игру вместе с подругой, но в этот раз вместо подруги немного алкоголя, что тоже вполне годится. Она не отрывает взгляда от происходящего напротив, в квартире, где она знает каждый уголок. В дверь позвонили: она догадалась по тому, что Жюльен и Каролина одновременно резко подняли головы, как будто их слегка ударило током. Решительными шагами они направились к двери, и Камилла внимательно наблюдает, как один за другим входят гости. В основном она смотрит на их руки: она всегда считала, что движения рук выражают больше, чем слова. Они более спонтанны, а значит, чаще говорят правду. Камилла не сводит с них глаз. Ей интересно, как Каролина и Жюльен будут приветствовать гостей: это может многое рассказать об их взаимоотношениях. Кто это, коллеги по работе, друзья детства, братья и сестры?
Друзья, заключает она с уверенностью.
Ей не терпится увидеть другие знаки, которые подтвердят или опровергнут ее предположение, но пока все трое стоят к ней спиной. Разглядев двух мужчин и женщину, она думает, есть ли среди этой троицы пара. Они пришли одновременно, но, возможно, они просто пунктуальны и случайно встретились перед домофоном.
Гости сняли пальто и идут к дивану. Но один из мужчин, вместо того чтобы сесть, отделяется от группы и становится перед окном, засунув руки в карманы. Он долго всматривается в открывающийся перед ним вид, как человек, который собирается выйти в море. Даже зная, что она совершенно невидима в темноте своей квартиры, Камилла вжимается в диван – так близко от нее оказался этот человек. Но, откидываясь назад, Камилла вдруг застывает. Она узнала стоящего перед ней молодого человека. Каштановые волосы со взъерошенной стрижкой, гладкий лоб и нос, словно его продолжение. Нос кривоватый, она его прекрасно помнит, поскольку мы всегда запоминаем несовершенства чужой внешности. Квадратная челюсть, которая придает ему суровый вид, контрастирует с серыми глазами. Сейчас, глядя через два окна, она не может рассмотреть эти глаза, но точно знает их цвет, так как окунулась в них накануне вечером, когда один маленький мальчик, ставший взрослым, продолжал упрекать своих родителей.
Перед ней Тома Руссо. Агент по недвижимости, сопровождающий ее при осмотре квартир, которые она вовсе не собирается покупать. Ей трудно в это поверить. Она изо всех сил щурит глаза, но это бесполезно. Он слишком близко, ошибиться невозможно. Это он. Тома. Друг Жюльена и Каролины. В квартире напротив. Забавно, что разные жизни могут так запросто переплестись и так же легко расплестись. А какие-то судьбы, может быть, не сложились из-за того, что разминулись на несколько этажей. В конце концов, мы всегда видим только то, что сложилось.
Камилла делает глоток вина, встает и медленно подходит к окну. Она знает, что с того места, где стоит Тома, он может разглядеть очертания силуэта и, вероятно, догадается, что это женщина. Но она надеется, что, даже приложив руку к стеклу, она все еще слишком далеко, чтобы он сумел различить в темноте черты лица. По тому, как он слегка подается вперед, Камилла понимает, что он заметил ее. Она уверена, что он пригнулся, чтобы лучше ее рассмотреть. Медленно вынув руку из кармана, он несколько секунд медлит, а затем прижимает ладонь к стеклу со своей стороны, как в зеркальном отражении. Внезапно она чувствует в горле волну жара, которая проникает в легкие, сбивает дыхание и опускается до низа живота. Завтра Камилла наверняка пожалеет о том, что только что сделала. Завтра Каролина и Жюльен однозначно решат повесить шторы на окна. Но завтрашний день вдруг кажется таким далеким.
Она не сомневается, что шторы и так стоят первым пунктом в списке, прижатом магнитом к холодильнику, и что покупку просто отложили до поры до времени, пока в этом нет насущной необходимости. Но если Тома расскажет друзьям, что прямо напротив, в темной квартире, живет отшельница, они наверняка больше не станут тянуть. И тогда она уже не сможет следить за сериалом их повседневной жизни.
Но пока все это в дальнем уголке ее сознания.
Камилла не может пошевелиться. Несколько метров между ней и Тома словно исчезли. Она понимает, что танец их тел – всего лишь иллюзия. Что танцует одна, потому что партнер не может вести ее, не будучи приглашенным. Вдруг Тома вздрагивает и резко поворачивается в сторону гостиной. Должно быть, его окликнули. Камилла приходит в себя и, воспользовавшись тем, что связь прервалась, надевает пальто и выходит из дома.
36Тома
У Тома был не самый удачный месяц. Ничего удивительного, ему некого винить в этом кроме самого себя. Занимаясь делами Маргариты и слишком щедро уделяя время Камилле, он упустил немало хороших сделок. Несколько вариантов со сдачей в аренду, но прежде всего с продажей, которые в конечном итоге принесли бы хорошие деньги. Тьерри не упустил свой шанс. Этот парень с акульими зубами всегда пользуется чужими слабостями. В следующем месяце он небрежно закатит рукав, чтобы продемонстрировать новенькие часы, которые обошлись ему в небольшое состояние.
Часы.
Тома не понимает, как можно вложить столько денег в предмет, который показывает время. Перед ним словно открывается бездна, в которой исчезают люди. Деньги, заработанные за время, потраченное на зарабатывание денег ради постижения его ценности.
Тома гонит эти мысли из головы. Винить он может только себя. Он оказался слабаком. И точка.
Что его действительно раздражает, так это что ему придется следить за своими расходами, а он это ненавидит. Ощущение, что проводишь на работе всю жизнь и все равно не можешь нормально жить. Давно с ним такого не случалось. Но, конечно, его жизнь и комфорт – это одно. А самое неприятное – в другом. Если быть точным, в том, чтó находится на дне Атлантического океана. Последние два года он помогает отцу выплачивать кредит за покупку устричной фермы в Приморской Шаранте, недалеко от Ла-Рошель. В первый год результаты были не очень, но ему все же удалось свести концы с концами. Однако на второй год эпидемия уничтожила восемьдесят процентов устричной икры, и поэтому урожай третьего года был катастрофически мал. «Мне все-таки не повезло», – сказал отец, пожимая плечами в знак принятия судьбы. Это почти незаметное движение каждый раз вызывало где-то внутри Тома вспышку, как от чиркнувшей спички. Ему приходилось делать глубокий вдох, чтобы погасить разгорающееся пламя.
«Не повезло».
Тома никогда не видел, чтобы игра случая так сильно портила человеку жизнь. Возможно, его отец и был невезучим, но то, что он был эгоистом, – несомненно. Как бы то ни было, Тома платит каждый месяц, и мысль о том, что он не сможет этого делать, вызывает у него тревогу. Ведь помимо родительских финансов Тома пытается сохранить их брак. Отец не хотел рассказывать жене о масштабах катастрофы, потому что не впервые обещал ей, что это будет в последний раз. Однако в разгар устричной авантюры она предупредила его: «Теперь, когда дети съехали, я без колебаний последую их примеру». Поэтому он, умолчав о половине подробностей, сказал ей полуправду: он перепродал устричную ферму.
Разумеется, он не уточнил, что на этой сделке потерял больше половины вложений.
Уже восьмой час, Тома всю ночь не спал. Вместо того чтобы бродить кругами по квартире, он пришел в агентство в поисках решения своих проблем. Он зарывается лицом в ладони и тянет кожу сверху вниз. Проводит пальцами по бровям, массирует виски, прижимает губы ладонями обеих рук и натягивает кожу на подбородке. Если он ничего не предпримет, его ждет катастрофа. Он вскакивает на ноги, хватает телефон и звонит Маргарите, чтобы спросить, когда можно устроить новый показ. После этого сразу же звонит Камилле и задает ей тот же вопрос. Он записывает встречу в ежедневник и чувствует, как тяжесть сваливается с его плеч. Вот оно – решение всех его проблем. Для одной – превосходная квартира, для другой – идеальная будущая хозяйка, а ему – проценты от продажи на банковском счете.
После завершения сделки он сможет перевести отцу сумму, которую тот должен банку, и все будет в порядке. Все будет хорошо, повторяет он про себя во второй раз, чтобы отогнать беспокойство. Он не видит, чтó может пойти не так.