Она делает несколько шагов к столу.
– Я рад, что ты здесь.
– Я тоже, – говорит она, садясь, немного смущенная.
– Полагаю, я не первый, кто хочет задать тебе юридический вопрос. Мои друзья, например, постоянно просят найти им квартиру мечты. Дело в том, что мой отец попал в аварию, якобы из-за отсутствия дорожного знака о строительных работах. Вот он и хочет узнать, может ли отсутствие сигнализации быть…
Камилла больше не слушает Тома. В ее голове мигают слова «отсутствие сигнализации». Что, если этот мужчина использует кодовое слово, чтобы провести с ней время? Подземный мир и мир надземный… в конце концов, не такие уж они разные. Кому какое дело, кто она – юрист или флорист? У нее самой нет никакого мнения о профессии риелтора. Она об этом не задумывалась. Странно, она всегда представляет себе, что происходит в жизни других людей, но никогда не углубляется в то, что чувствует или думает она сама.
– Знаешь что? К черту! Кому какое дело? Пусть он хоть раз попробует выкрутиться сам.
– Почему ты стал агентом по недвижимости?
Тома, кажется, сбит с толку. Выражение его лица на секунду застывает и становится серьезным.
– Мне нравится идея домашнего очага. Место, куда можно возвращаться, неменяющееся место, которое всегда принимает нас, что бы ни случилось. Каждый раз, когда я участвую в продаже дома или квартиры, я думаю, что дарю людям такую возможность.
Он делает небольшую паузу, прежде чем продолжить.
– Камилла, я должен тебе кое-что сказать.
– Мне тоже есть что тебе сказать.
– О, я…
– Пожалуйста, начинай ты.
– Квартира Маргариты больше не продается.
– А…
Тома ожидал, что Камилла будет удивлена, возможно, даже разочарована.
– Ты знала?
– Да. Ей было скучно… Она хотела, чтобы к ней приходили люди.
Тома хмурится. Камилла размышляет, действительно ли Маргарита рассказала ему всю правду, но, прежде чем он успевает продолжить, делает глубокий вдох.
– Я тоже… я не собираюсь покупать квартиру. Мне очень нравится моя нынешняя, напротив окон Клеманс и Артура. И я не адвокат. Я флорист.
– Могу я вам что-нибудь предложить? – вмешивается официант.
Камилла не смеет пошевелиться. Она старается не отводить взгляд от Тома, но с каждой секундой ей все больше кажется, что ее глаза вот-вот утонут. Впервые с момента их знакомства Камилла наконец-то ставит себя на его место. Она хочет что-то сказать, но слова ускользают.
– Кофе? Бокал вина? – продолжает настаивать официант, на которого никто не обращает внимания.
– Спасибо, мне ничего не нужно. Но вы можете принести Камилле немного вина. In vino veritas, как говорится, не так ли? Ей это не помешает.
Тома хватает пальто и не оглядываясь выходит из бара.
– Значит, вино. Красное или белое?
68Камилла
Сейчас три часа пополудни и в магазине совершенно пусто. Камилла пользуется затишьем, чтобы разобрать счета и навести порядок. По правде говоря, она готова заниматься чем угодно, лишь бы не думать все время о Тома. Она принимается вытирать пыль с полок, поправлять покосившиеся колышки в горшках с растениями и подметать в углах. Подбирая листья, осыпавшиеся с оливкового деревца в глиняном горшке, она не заметила, как вошла покупательница.
– Добрый день, мадемуазель. Мне нужен ваш совет. Позвольте мне объяснить: я живу на маленькой улочке недалеко отсюда, на втором этаже. Мне повезло, у меня есть небольшой балкончик, очень, кстати, приятный, но, к сожалению, на него попадает не так много солнца. Есть ли у вас какие-нибудь цветы, которые могут расти в тени?
– Конечно, есть. Барвинок, физалис, левкой… В общем, вам надо ориентироваться на многолетние растения.
– Что вы имеете в виду под многолетними растениями?
– Это растения, которые могут жить несколько лет. Они легко переносят и зимний холод, и летнюю жару. И в тени чувствуют себя так же хорошо, как на солнце.
– Это растения, которые хотят жить много лет, – смеется женщина.
– Так и есть, – соглашается Камилла.
Она никогда не рассматривала многолетники с этой точки зрения. Поскольку они довольно живучие, эти растения воспринимаются как не слишком нежные, не особо ценные… обыкновенные. На самом же деле они знают главный секрет. Жизнь в тени не означает, что они не могут жить на солнце. В то время как обратное совершенно не очевидно.
Камилла заканчивает оформление заказа для следующего мастер-класса. Благодаря онлайн-записи за полдня все места уже заняты. Успех подталкивает Камиллу к размышлениям о новых мероприятиях, которые она могла бы организовать. Может быть, что-нибудь для детей? Ведь именно в детстве зародилась ее любовь к растениям.
Аделаида здесь уже четверть часа. Она сидит с чашкой кофе на высоком кованом табурете, прислонясь к белой каменной кладке, откинув голову. Время от времени она подается вперед, погружает губы в чашку и возвращается в исходное положение. Ее глаза неотрывно смотрят в потолок, как будто ждут, что с минуты на минуту штукатурку расколет падающая звезда.
– Я подумываю об открытии третьего магазина, – неожиданно говорит она.
– Да что ты?
– Да, я думаю, три магазина – это то, что нужно.
Она делает глоток кофе и продолжает.
– Два – это мало. Один, два. Никто не считает до двух. Чего-то не хватает, ты не находишь? Один, два – так и хочется сказать «три».
– …
– И потом, не будем себя обманывать. На самом деле я сейчас не занимаюсь двумя магазинами. С этим ты целиком и полностью справляешься сама.
Аделаида снова умолкает. Она задумчиво смотрит вдаль.
– Думаю, Люка может взять на себя больше ответственности. Ты согласна? С твоей помощью, конечно.
– Да, уверена, у него все получится. И потом, нужно ставить планку чуть выше, так ведь? – говорит с улыбкой Камилла.
Аделаида отталкивается от стены, ее стул слегка покачивается.
– Вот именно!
– Кстати, я тут кое о чем подумала.
Хозяйка выпрямляется и устремляет взгляд на Камиллу, с нетерпением ожидая новой идеи.
– Раз в месяц мы могли бы представлять редкое растение, какого не встретишь в обычных цветочных магазинах. Что-то вроде «Встреча с диковинкой». Во-первых, это позволило бы нам разнообразить ассортимент, а во-вторых, увеличило бы посещаемость магазина. Клиенты будут приходить, чтобы посмотреть на цветок месяца. Я думаю, начать можно с королевской протеи. Это символ Южной Африки.
Аделаида улыбается. Не говоря ни слова, она встает и направляется к выходу. Не переступая порога, она поворачивается к Камилле.
– Когда я открывала свой первый магазин, у меня не было другой цели, кроме как сажать цветы и смотреть, как они растут, – говорит она, улыбаясь во весь рот. – Но каков оказался цветок, Камилла! Каков цветок…
69Камилла
Уже больше часа льет дождь. Камилла наблюдает, как Клеманс с Артуром разговаривают, сидя на диване. Они включили лампу, от которой разливается теплый свет, и у Камиллы создается впечатление, что она смотрит внутрь яйца. В этой квартире зарождается жизнь. Клеманс быстро проводит рукой по животу, и Камилла понимает, что соседка, возможно, беременна. Хорошо бы видеть, как у нее растет живот, а потом присутствовать при рождении новой жизни. Жизни без ошибок, без неправильного выбора. Без лжи.
Накануне Камилла повесила шторы на окна и думает, что соседи поступят так же в ближайшие дни, как только поймут, что в квартире напротив кто-то живет. Она выбрала прозрачный материал, простую белую кисею, не для того, чтобы продолжать подглядывать за соседями, но чтобы в комнату проникал свет. Стоя на стуле и надевая петли на металлический карниз, Камилла размышляла о никотиновом пластыре, который помогает бросить курить. Она тоже собирается постепенно избавиться от своей зависимости, от этого глупого вуайеризма. Закончив, Камилла задернула шторы и теперь видит только тени. Чужие тени, думает она и шагает в утренний свет, только что проникший в ее окно.
Камилла вышла из дома. Мысли о многолетних растениях и о начальнице, которая однажды встала с дивана, не позволили ей сидеть дома. Она уже довольно долго бежит под дождем, не снижает темпа. Легкие словно горят, но ей нравится это ощущение. Боль всегда помогала ей чувствовать себя живой. И потом, она с детства любила бегать под дождем. Капли дождя скрывают слезы и позволяют плакать на людях, а для Камиллы нет лучшего утешения, чем плакать в компании других людей. Она выглядит жизнерадостной именно потому, что умеет ценить грусть. Маленькой девочкой она искала подходящий повод, чтобы вволю наплакаться. В семье ее считали чувствительным ребенком, который мог смеяться и плакать одновременно.
На этой неделе Виржини звонила ей несколько раз. Она пытается навести мосты между младшей сестрой и родителями, сводя к минимуму ошибки обеих сторон. Но Камилла пока не готова. Ей нужно немного времени. Возможно, каждому ребенку необходимо в какой-то момент пережить разрыв с родителями. Перестать быть маминой или папиной дочкой. Не быть больше ничьей дочерью. Своего рода грамматическое упражнение: избавление от притяжательных местоимений. Кроме того, как Камилле кажется, эти события сблизили ее с Виржини. Она рада, что сестра звонит и беспокоится о ней, поэтому, возможно, бессознательно затягивает ситуацию.
Камилла поднимается по авеню Республики, затем по авеню Гамбетта. На перекрестке сворачивает на улицу Дезире, пробегает развилку и останавливается у дома номер шесть. Когда Камилла звонит в домофон, она уже мокрая с головы до ног, по ее щекам стекают крупные капли.
– Да?
– Доставка пиццы. Четвертый этаж, квартира слева. Ваш сосед не отвечает, вы не могли бы мне открыть?
Короткий щелчок замка, и Камилла проскальзывает в подъезд. Ложь иногда бывает очень полезной, думает она и тут же выбрасывает эту мысль из головы. Она на цыпочках поднимается по лестнице, стараясь издавать как можно меньше шума. Маргарита сказала, что этаж четвертый и квартира выходит на улицу, но больше никакой информации у нее не было. Стоя на верхней ступеньке, Камилла разглядывает две совершенно одинаковые двери. И обе квартиры выходят на улицу.