Она кивает.
– Спасибо, месье.
Камилла идет в подсобку за высокой прозрачной стеклянной вазой и ставит в нее тюльпаны. Какое-то время она смотрит на длинные стебли, на бледно-розовые закрытые бутоны, скрывающие в себе тайну… Кто мог прислать этот букет? Конечно, она тут же думает о Тома, но резким взмахом руки прогоняет эту мысль. Она не поддастся пытке ложной надеждой. Неделю назад он все ясно дал понять. Камилла не успевает пойти дальше в своих размышлениях, потому что в магазин входит женщина и объявляет, что доставила заказ. На этот раз это сухоцветы.
72Маргарита
Маргарита сидит в кресле у окна. Она держит в вытянутой руке несколько газетных страниц, остальные, соскользнув по ее ногам, упали на пол. Она уже давно перестала читать новости. По правде говоря, она больше не видела в этом смысла. Не хотела знать, что происходит в мире, который она собирается покинуть. После смерти Жанны ей случалось сидеть в этом кресле и ничего не делать, просто ждать. Ожидание как особый род занятий.
Однако сегодня утром, проходя мимо газетного киоска, Маргарита купила Le Monde – как заказывают кофе в баре. Привычка, которую она переняла бы у активного населения, чтобы хоть как-то приобщиться к нему. Газетная бумага в руках возвращала забытые ощущения. Типографская краска, которая пачкает кончики пальцев, листы, которые мнутся и перепутываются, едва ощутимый запах спирта.
По дороге домой Камилла останавливается у дома № 62 по улице Дегерри. В руке у нее большая стеклянная банка, которую она с трудом удерживает, пока нажимает кнопку домофона.
– Маргарита, это Камилла. Я принесла ваш флорариум.
– Поднимайся! Поднимайся скорее! Я так рада, что ты пришла!
Как обычно, Маргарита торопится на кухню и возвращается с дымящимся чайником.
– Через две недели у меня поселится восемнадцатилетняя студентка. Это Тома подал мне идею!
Маргарита замечает, что Камилла смотрит на нее не моргая. У пожилой дамы хватает деликатности не вдаваться в ненужные подробности. Она продолжает.
– Я совсем не знала об этой системе, хотя она очень простая. Я заполнила небольшую анкету, указав, что именно для меня важно, эта девушка сделала то же самое со своей стороны. Мы познакомились, и она оказалась очень милой. Она готовится поступать в медицинский, и ей нужна спокойная обстановка. Я уже приготовила ей комнату, хочешь посмотреть?
Камилла соглашается и идет за Маргаритой по квартире. Та открывает дверь в конце коридора и приглашает гостью войти. В комнате приятно пахнет свежевыстиранным бельем, и Камилла отмечает, с каким старанием подготовлена постель: одеяло тщательно сложено, подушка лежит идеально по центру кровати, разглаженная простыня натянута на матрас. Обе женщины какое-то время стоят молча. Камилла любит запах стирального порошка, он ассоциируется у нее с ощущением, что ее где-то ждут.
– Это комната, в которой я скрывалась, – тихо говорит Маргарита.
Она проходит вперед и открывает дверцу стенного шкафа в углу комнаты. С ловкостью молодой девушки она опускается на колени и одним движением поднимает деревянную доску, открывая двойное дно. Пространство кажется Камилле крошечным.
– Конечно, для этого нужно быть миниатюрной. Но в то время это было совсем нетрудно.
– Вам никогда не хотелось сломать этот шкаф?
– Нет.
Маргарита секунду думает, прежде чем продолжить.
– У меня особая привязанность к вещам, которые позволили мне выжить.
На пороге Камилла обнимает Маргариту. Старушка вдруг кажется ей такой маленькой. Такой хрупкой.
– Я хотела поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.
– Это я должна благодарить тебя. Знаешь, разговор с тобой мне очень помог. Думаю, это был последний необходимый шаг в моей истории. Мне потребовалось время, чтобы понять, что самое главное не в том, что меня ненавидели тысячи людей. Намного важнее то, что меня сильно любили несколько человек.
Старушка ласково кладет руку на плечо Камиллы.
– Когда тебя спасают, как это было со мной, когда полученная тобой любовь побеждает ненависть и страх смерти, тогда ты несешь в себе огромный долг. Это огонь, который однажды должен быть передан дальше.
Камилла смотрит Маргарите прямо в глаза. Кажется, она видит маленькую бегущую девочку, мать которой пожертвовала последними мгновениями взаимной любви, чтобы та выжила. Камилла думает о всех словах, оставшихся несказанными. На самом деле я тебя люблю. Я знаю, что на самом деле ты меня любишь. Сожаление – не что иное, как страдание, причиненное другим. Эта печаль никогда не проходит.
Тень ложится на лицо Камиллы, и Маргарита торопится взять ее за руку.
– Камилла, ты просто сияешь. Как будто ты… как будто ты только что расцвела!
Маргарита стоит на пороге и ждет лифт. Двери открываются, Камилла заходит в маленькую освещенную клетку, напоследок еще раз взглянув на старую даму. Маргарита не уходит, пока не слышится звук распахнувшихся дверей лифта семью этажами ниже.
– Я уверена, все образуется, – шепчет она, закрывая дверь.
73Камилла
Камилла вернулась домой. Она бросает быстрый взгляд на окно и сразу же замечает, что в квартире Клеманс и Артура появились шторы. Она улыбается. Теперь страница точно перевернута. Она нерешительно подходит к столу посреди комнаты и осторожно касается прозрачной вазы с тюльпанами. Несколько секунд она стоит и смотрит на цветы, на этих пленников стеклянной башни, об отправителе которых понятия не имеет. Получить такой букет на работе – в цветочном магазине – сначала она решила, что это полный абсурд. Поэтому, уходя от Маргариты, она сомневалась, стоит ли возвращаться за ним. Не лучше ли оставить его в магазине вместе с остальными? Разве отношение к цветам не определяется исключительно тем, кто их подарил? Но мало-помалу этот подарок стал казаться ей настолько нелепым, что начал даже нравиться. Никто никогда не дарил ей цветов, и она не собиралась упускать эту мимолетную радость. Тем более что тюльпаны были великолепны.
Камилла думает о своих родителях. Мысль, что это они прислали цветы, приходила ей в голову, но она ее сразу отбросила. Они слишком прагматичны для этого. Если бы они хотели ей что-то сообщить, просто взяли бы телефон и набрали номер. Кроме того, она не знает, как расценивать их молчание. Может быть, по их мнению, она должна сделать первый шаг? И подумать, что букет выражает просьбу о прощении – это с ее стороны ребячество? Эта мысль ее бесит, лучше она придумает других отправителей. Может, это Маргарита? Но зачем? А что, если это просто поставщик, который хочет привлечь ее внимание такой рекламной акцией? Камилла вздыхает: это объяснение кажется ей наиболее вероятным. Она берет книгу с полки и устраивается на диване. Как же давно я не читала, думает она и засыпает на десятой странице.
Когда она просыпается, дневной свет за окном еще не уступил место ночи. Камилла смотрит на часы – начало седьмого. Она проспала всего полчаса, но чувствует себя так, словно очнулась после многолетней комы. С трудом оторвав затекшую спину от дивана, она заставляет себя встать, чтобы опять не провалиться в сон, это уже может обернуться ночной бессонницей. Камилла кладет книгу на стол, не загнув уголок страницы, и принимается собирать опавшие лепестки тюльпанов. Неожиданно рядом с ее рукой падает сложенный в несколько раз клочок бумаги. Она испуганно оглядывается по сторонам и понимает, что он выпал из тюльпанов. Она берет его кончиками пальцев и начинает разворачивать. Постепенно появляются слова. Камилла медленно садится на край дивана и принимается читать.
Камилла,
Наверное, цветку нужно дать время распуститься, чтобы он раскрыл все свои тайны. Мне понадобилось столько времени, сколько он увядает, чтобы простить тебя.
Надеюсь, еще не поздно.
Она перечитывает записку много раз и собирается прочитать в последний, когда резкий звук заставляет ее вздрогнуть. Кто-то звонит в домофон.
74Виржини
– Да?
– Камилла? Это я, Виржини.
Камилла замерла с прижатой к уху трубкой домофона, не в силах пошевелиться.
– Камилла? Ты здесь? Ты меня слышишь? Можешь меня впустить?
– Да, да, прости.
Она нажимает кнопку и медленно вешает трубку обратно на стену. С тех пор как Камилла поселилась в Париже, сестра ни разу не приезжала к ней. Каждое Рождество, каждый день рождения, каждое семейное торжество она сама отправлялась в Пуатье. Конечно, в первую очередь ради родителей, чей единственный визит в столицу заставил Камиллу взглянуть на рельсы метро под другим углом. Но Виржини ничего не мешало приехать.
Камилла ждет сестру, стоя в дверном проеме. Когда она видит, как та выходит из лифта, сердце ее сжимается. Годы их разницы в возрасте были и годами, которые они потеряли. Камилле показалось, что та же мысль пришла в голову сестре. Они обе сейчас осознали тот непреложный факт, что почти никогда не виделись вне семейного дома. Каждая морщинка в уголках глаз, когда Виржини улыбается, радуясь встрече, напоминает сестре засечки, оставленные арестантом на стене камеры. Пометы ушедшего времени. И когда Виржини приближается, Камилла распахивает объятия и встречает ее с какой-то новой нежностью.
– Я очень рада тебя видеть!
– Я тоже.
Виржини сидит на диване и наблюдает, как сестра хлопочет на кухне. Та достала поднос, поставила на него два бокала, две чашки, разные фруктовые соки, множество чайных пакетиков и несколько упаковок печенья. Виржини тронута этой суетой и обилием еды, напоминающим материнскую заботу. На самом деле Камилла понимает, что совершенно не знает вкусов сестры, и компенсирует это богатым выбором.
– Я думаю, ты очень смелая, Камилла. Нужно иметь сильный характер, чтобы не следовать намеченному для тебя пути.
Виржини выбирает чай с имбирем и лимоном, и Камилла обещает себе это запомнить.